Марк прикусил нижнюю губу, устав от потока несвязанных между собой мыслей, покрутил в руках телефон и набрал знакомый номер. Он звонил Александру, чтобы назначить срочную встречу. Следователь оставил остывший нетронутый чай на столе, который уже превратился в чифирь, быстро оделся и вышел на улицу холодного, дождливого Петербурга.

Александр совсем не изменился с их последней встречи. Он был так же угрюм и потерян. И также язвителен. По его глазам можно было сразу заключить, что мужчина давно не спал. На его давно не стриженных висках блестела седина — значит, давно не стригся.

— Есть какие-то новости? — сразу начал он, присаживаясь на стул.

Они встретились в небольшой кафешке, где подавали хороший утренний кофе.

— Давайте сначала закажем что-нибудь на завтрак, — тянул Марк. — Я надеюсь на ваше понимание... Как я уже сказал, я встречаюсь сейчас с вами как друг... и надеюсь на сотрудничество.

— Друг и сотрудничество, — повторил Александр ухмыльнувшись. — Я не голоден. Пожалуйста, скажите мне, есть ли хоть какие-нибудь новости…

— А у вас? — улыбнулся Марк, подзывая к себе официанта.

— Что?

Александр поморщился. Он сидел ссутулившись и ломая пальцы рук.

— У вас есть какие-нибудь новости, говорю? Я просил вас не говорить с журналистами. Все еще непонятно? Вы понимаете, как это может помешать делу?

— Я… Я не мог с ними не говорить. Мое имя знает каждый второй в Петербурге. Еще не хватало, чтобы обо мне говорили, как об убийце собственной жены!

— А в итоге что? Вы все вывернули все равно в свою сторону. Читал я эти новости и ваши нюни о том, как вы жену свою любите, а в итоге снова все свели к бизнесу. Как по мне, так это святотатство.

— Сначала сделайте свое имя, как я сделал свое, а потом поговорим о том, что такое святотатство! — Новиков процедил сквозь стиснутые зубы. — Вы даже самое простое дело закрыть не можете. Неделя прошла, и? Где моя жена?

— Радуйтесь, — рявкнул Аристов. — Если до сих пор не нашли тело, значит, скорее всего она не утонула.

Следователь открыл черную сумку, достал ноутбук, поставил его на стол и развернул экраном к Александру.

— Что это? Ее книга? — муж пропавшей всмотрелся в белый лист документа, исписанный черными длинными строчками. — Когда вы сможете вернуть мне ноутбук? Это единственное, что осталось от нее.

— У меня есть несколько вопросов. Очень важных. Ой, да, здравствуйте, — Марк отвлекся на подошедшего официанта, — можно мне просто кофе, да, фильтр, пожалуйста... и... — он перевел взгляд на Александра, сидевшего напротив и краснеющего от злости, — ... и все, спасибо.

— Как вы это делаете? — процедил Новиков сквозь зубы. — Так легко, будто чужая жизнь ничего не стоит, будто вы пришли сюда просто продать мне что-то или нанять на работу…

Марк широко улыбнулся, будто тешился над капризами ребенка, немного помолчал и все же нашел свой язвительный ответ.

— Нанимания на работу — это по вашей части. Теперь к главному. У вас есть доступ к книге Мирославы?

— Вы же забрали ноутбук, — бросил Александр и недовольно повел плечами.

— Да, но она работала... работает, — следователь поправил себя и улыбнулся, чтобы подбодрить собеседника, — в Moogle Документах, что, в свою очередь, значит, что к ним может быть доступ у любого человека, получившего ссылку.

— Так проверьте ее сообщения и переписки... Подождите, какое отношение ее книга имеет к тому, что случилось? И что значит «работает»?

— Сегодня с утра я открыл документ… Да, я читал что-то... Да-да, конечно, здесь можно даже посмотреть то, что было исправлено, — Марк поспешно повернул экран ноутбука к себе и, щелкая мышкой, задумчиво промычал. — Так, по-моему, нужно зайти вот сюда...

Следователь смотрел то на экран, то на Александра, который не понимал, что происходит. Марк сгорал от нетерпения узнать правду, отчего еще больше волновался. Муж пропавшей слушал бессвязную речь следователя и пытался уловить хоть что-то ценное в его словах.

— Это странно, — лицо Марка помрачнело. — Я ничего не... Так, стойте.

— Что случилось? Объясните сначала, ради бога! — почти закричал Александр.

Марк поднял на него испуганные и растерянные глаза.

— Простите, я…

Кажется, теперь и следователь был озадачен не меньше самого мужа пропавшей.

— Вот, посмотрите, — Марк пододвинул свой стул ближе к Александру, чтобы им обоим было удобно смотреть на экран. — Вот здесь, сверху, видите? Нажимаю, чтобы посмотреть последние изменения в документе и... ничего! Здесь должна сохраняться вся история изменений! Когда, кто, во сколько и что именно исправил или добавил…

— Ничего... Подождите, разве они должны быть? Объясните, пожалуйста... Мирослава работала над книгой за день до исчезновения... до того как она... упала... О каких изменениях вы говорите?

Официант принес кофе и поставил перед Марком. Следователь взял кружку и переставил ее на другой конец столика.

— Сегодня я всю ночь читал книгу вашей жены и…

— Зачем? — перебил его Александр.

Почему он это сделал (перебил Марка), он и сам не знал. Быть может, потому что и сам никогда не интересовался тем, что пишет его жена, его собственная жена. И теперь, сидя бок о боком со следователем, чужим человеком, который читал ее книгу всю ночь, Александру становилось некомфортно. Его и без того больное эго было задето. Он также не знал, что мучило его больше: само исчезновение жены или чувство вины.

— Я и сам сначала подумал, зачем я это делаю, — ухмыльнулся Марк. — Видимо, чуйка не подвела. Кто-то вместе со мной был там, в этом документе... Я видел, как кто-то удаляет абзац, а затем пишет новый…

— Это очень и очень странно... Постойте, — Александр почти подскочил на стуле, — вы думаете, это Мирослава? Вы думаете, она жива?

Марк поднял голову и посмотрел в пустоту.

— Нет-нет, — Александр выдохнул и почти застонал. — Она бы так не поступила. Просто исчезнуть и спокойно заниматься книгой где-то там? Нет. У нее не было на то причин. Она бы никогда… Это бред.

— Вполне возможно... но тогда у меня к вам серьезный вопрос: были ли у вас проблемы в отношениях? Было ли нечто, что могло заставить ее сбежать и инсценировать собственное исчезновение?

Александр не мог найти слов, чтобы ответить. На его лбу набухла вена. Лицо покраснело.

— Нет, нет... — прошептал он. — Это просто... Она бы не стала. Я делал для нее все... все…

Он отказывался верить и принимать эту версию как возможную.

— Так были ли проблемы? — настаивал Марк.

— У всех они бывают! — глаза Александра стали влажными. — О боже…

Стыдясь своих слез, он закрыл лицо руками, они дрожали. Марк подозвал официанта и попросил стакан холодной воды. Когда Александр смог успокоиться, они молчали еще пару минут. А потом он набрался смелости.

— Я сказал ей… я сказал ей, что это к лучшему, что она потеряла ребенка, — голос Александра звучал так, будто он исповедовался. — Я сказал ей, что она еще сама слишком ребенок, чтобы заводить своего…

— Или вы… слишком взрослый? — добавил Марк, но не с целью обидеть, с целью подсказать. — У Мирославы случился выкидыш?

— Да, за месяц… до того… это случилось в конце февраля.

— Вы планировали?

Александр покачал головой.

— Нет, никто из нас этого не хотел, но… я бы все равно… стал хорошим отцом… я ответственный человек. Мирослава бы не стала делать аборт. Никогда.

— Почему?

— Из-за обиды на собственную биологическую мать.

— Понимаю… Саш, честно, я сочувствую вам, но… — Марк прикусил нижнюю губу. — Я видел сотни подобных ситуаций и сотни плачущих мужей. Вы хороший человек, но вы не любили свою жену, а сейчас попали в ловушку, в какую попадают все. Чувство вины перед умершим человеком. Или пропавшим. Неважно. Мы думаем: здесь не договорили, здесь недообняли, а три года назад повысили голос. Это нормально. И случается со всеми. Всегда.

— Да нет… я… лю… любил ее.

— Мне у вас солгать не получится. Даже ваш язык противится это произнести.