- Идем обратно, - вдруг резко сказала Лина, встрепенувшись. – Возвращаемся на базу, быстро!

Альбина подумала, что нужно бы удивиться и спросить в чем дело, но тело само среагировало на командные нотки и метнулось к замаскированной горловине шахты. И тут оно пришло, это яркое чувство опасности, та самая «чуйка» проснулась и заорала страшным голосом, не давая ни секунды на раздумья. Мощный всплеск адреналина подстегнул организм и заставил еще больше ускориться.

- Быстрее! - почти крикнула сзади Лина, хоть торчащий из земли камень оказался уже совсем рядом.

Ничего спросить Альбина не успела, почувствовав, как Лина буквально прыжком прижалась к ней сзади, словно закрывая собой. Чудовищный удар с неестественным звоном и скрежетом добавил импульс к движению, и они обе сходу влетели в черный провал колодца.

Чувствуя, что сознание начинает размываться, Альбина успела сделать то, к чему готовилась уже несколько месяцев. Она мгновенно открыла свой «серебряный» каталог и мысленно разорвала в клочья «конверт», подаренный когда-то Иваном Родиным. Освобожденному «демону» для старта понадобилось всего несколько наносекунд, а потом он полностью взял под контроль ее комплект имплантов.

Но хозяйка вышеупомянутого комплекта уже не смогла ни на что повлиять. Последнее, что пришло ей в голову перед полным провалом в черноту, это цитата из какой-то старой книжки, о которой она когда-то узнала от Ивана. И теперь она с удивлением вспомнила эту цитату, воскликнув про себя:

«Боже мой – он полон звезд!»

Только что отгремел короткий, почти летний шторм, попортивший немало нервов и морякам, и ракетчикам. Под вечер выглянуло солнце, и тут же ухнуло обратно под горизонт, оставив вверху лишь багровые струи облаков, которые почти сразу растворились в прозрачном небе. А пленка воды стала совсем ровной и гладкой, будто серебряное зеркало, и можно даже увидеть отражение звезд, если присмотреться. И даже воздух стал спокойным и неподвижным, будто не было всего несколько часов назад грохочущих волн и воя ветра. Этот внезапный налет стихии выгнал часть судов в открытое море, а кто не успел уйти, устремился к берегу, под защиту портовых молов.

И вдруг, на горизонте полыхнуло такое зарево, словно вулкан проснулся. Тишина продлилась еще пару десятков секунд, а потом и звук долетел, и какой звук! В полусотне километров от стартового стола, в штурманской рубке переоборудованного под учебное судно десантного корабля, задребезжали стекла.

Курсанты-второкурсники, повиснув на леерах, во все глаза смотрят на огромную «люстру», уносящуюся к небесам. Сколько этих мальчишек в ту самую минуту оказались хотя бы временно потеряны для морского дела? Пожалуй, все до одного! Если и есть что-то более бескрайнее, опасное и манящее, чем море, то это, конечно же, небо! Как небо близкое, синее, с облаками и воздушными ямами, так и далекое, черное, бесконечное и беспощадное.

Огненная колесница резво пересекла небо и, набирая скорость, умчалась вдаль, к горизонту. По большому счету, местных этим зрелищем не особо удивишь, сколько лет уже летают эти огромные орбитальные извозчики, а сейчас на подходе новая версия, с другими двигателями и совсем другими возможностями. Но только что улетевшая машина - это все та же старая, проверенная временем и несколькими настоящими триумфами конструкция. И корабль на ее вершине почти такой же, как тот, что в далеком 1965-м году доставил Гагарина и Леонова на Луну и обратно.

Но сегодня летит совсем другой экипаж, да и груза у них с собой гораздо больше. Летят почти на две недели, чтобы сменить предыдущий экипаж на южном полюсе, где уже образовалось нечто вроде временной интернациональной базы. Постоянно там жить пока нельзя, но «пик вечного дня» это очень удачное место. Есть где зарыться в грунт от солнечного ветра и космических лучей. А совсем рядом бесплатная энергия в любых количествах, только солнечные панели поставить.

Это был редкий ночной пуск, и Сергей Королев очень хотел увидеть его своими глазами, но такой возможности ему не представилось. Почти все время он провел в подмосковном координационно-вычислительном центре (КВЦ), контролируя важнейший на данный момент эксперимент.

Перед самым штормом был еще один пуск обычной форсированной «семерки» десятитонного класса, и груз у этой ракеты совсем непривычный. То есть, отправка аппарата в дальний космос это давно не новость, но способ разгона! Твердофазные прототипы ядерных моторов так и остались на Земле. Понятно, что как-то будут работать, но температура активной зоны реактора не может быть выше трех тысяч градусов, а больше ни один материал не выдержит. Поэтому удельный импульс больше тысячи секунд никак не получить. Это, конечно, тоже неплохо, втрое больше химических моторов, но зачем заранее ограничивать себя?

Здесь земляне, конечно, обманули законы прогресса. Еще минимум два десятка лет придумать и рассчитать такую совершенную конструкцию вряд ли получилось бы без помощи из будущего. Хотя, в том мире тему забросили еще в 70-е годы, а теперь это уже адаптированная технология середины 21-го столетия.

Но даже при помощи из будущего понадобилось больше десяти лет, чтобы получить первый летный прототип. Причем, первые пять лет шли почти вслепую, базируясь на наработках по твердофазным моторам. Это было необходимо, чтобы создать профильные коллективы, производства и испытательную базу, и только потом «вбрасывать» идеи из другого времени.

То, что получилось, не дотягивает до своего дальнего родственника из будущего, но на несколько голов превосходит все, что удалось сделать до сих пор. Импульс в две тысячи секунд уже не кажется чем-то сказочным, но на Земле пока не испытывали изделие на максимальной мощности. Это можно проверить только в космосе, для чего решено отправить машину в пробный полет почти налегке.

Создавая полезную нагрузку, вспомнили ласковым словом «пээсик», но теперь все делается без спешки и не «на коленке», а на профильном предприятии, в Химках. Еще год назад, когда был сверстан план на этот полет, Королев захотел создать, по сути, радиофицированный вымпел. По задумке, он должен просто передавать достаточно мощный сигнал, чтобы принимать его на больших, невиданных ранее расстояниях.

Бабакин тогда спросил Королева, а на какой лимит массы можно рассчитывать? Как килограммов двести?! В такую массу он пообещал запихнуть не просто передатчик и антенну, но и радиоизотопный источник энергии и несколько научных приборов. Ведь лететь придется далеко, и реактор на разгонной ступени будет давно заглушен, так что, энергия понадобится.

Так и родилась Стрела, которую разработчики, начиная с Королева, почти с самого начала ласково звали «Болтом». При этом сама разгонная ступень с ядерным двигателем осталась безымянной, о ней просто не упоминали. Секретность секретностью, но за океаном и так все прекрасно понимают, и при этом готовят свой ответ.

Первые дни Стрела болталась на низкой орбите, постепенно разгоняя реактор и пытаясь маневрировать. В баках только водород, а он не хранится вечно, нормального термостатирования пока нет. Поэтому нужно было спешить, пока все не выкипело. Наконец, ненадолго вывели мощность реактора на 50 процентов, как и на Земле при испытаниях. Утечка из активной зоны в вакууме оказалась на порядок меньше, нежели в атмосфере, а тяга, естественно, выше.

Больше всего вызывает вопросы схема сепарации урановой плазмы и рабочего тела. Управляет всем этим процессом система, до определенной степени напоминающая электронный впрыск на двигателях внутреннего сгорания. Только реализовать этот принцип на электромеханике не представляется возможным, и весь принцип оставался недостижим до того момента, когда появились быстродействующие микроконтроллеры.

В случае Стрелы, всем управляет не просто микроконтроллер, а полновесная ЭВМ, еще недавно достойная приставки «супер». Но теперь, с ростом производительности электронных систем, эффективность двигателя тоже будет повышаться.