Оберт смотрел в газету и не мог скрыть счастливой улыбки. Значит, вся жизнь прожита не зря, думает про себя этот нестарый еще человек, чувствуя, как предательские слезы проступают в уголках глаз. Жаль, Циолковский не дожил. Ракета на Луне! Там, почти за четыреста тысяч километров, за океаном страшной холодной пустоты, лежит теперь хрупкая металлическая скорлупка, или то, что от нее осталось после такого падения.

Плевать, что железка русская! У Вернера все впереди, решит и эту задачку. Если повезет, то совсем скоро все увидят отличное шоу, если выгорит совершенно гениальная идея с телеуправлением и промежуточными коррекциями. Сам Оберт не устает удивляться неожиданным решениям, которые находит его бывший ученик, порой попирая все рамки возможного. Фон Браун идет к своей цели напролом, не забывая в редкие часы отдыха навещать учителя и старинного друга. И конечно, стараясь рассказать, что можно, о своих делах и иногда даже спрашивая совета. Хотя, если подумать, что может ему посоветовать пожилой теоретик? То, что он не совсем пожилой и не совсем теоретик, сути не меняет. Браун и без него прекрасно знает, что и как делать, и Оберту остается только радоваться воплощению своей мечты.

Но какая громадная у русских ракета! Тут он согласен с Брауном, и расчеты сошлись. Махина под четыреста тонн стартовой массы, не менее пятидесяти метров в длину! (в реальности около 35, Браун и Оберт исходят из поперечной схемы деления ступеней - прим.авт.) Как нищая, разрушенная войной страна может создать такое чудо? Неважно. Теперь главное, чтобы богатая и неплохо поднявшаяся после войны Америка не отстала.

А еще, русские удачно совместили практическую пользу с широким политическим жестом. Убедившись, что ракета сработала как надо и аппарат находится на пути к Луне, они тут же опубликовали параметры траектории и частоты передатчиков, призвав мировое научное сообщество сделать все возможные измерения для точного определения точки попадания. Это стало приятной неожиданностью на фоне тотальной секретности. Сообщество взвыло от удовольствия и кинулось к своим приборам и телескопам. А искусственная комета, сделанная с помощью распыления паров натрия! Прекрасные снимки, хоть и опубликованы они с опозданием.

Неудивительно, что при такой массе аппарат несет и ряд научных приборов, а данные, переданные им, потрясающе интересны, одно только открытие внешнего пояса радиации чего стоит! Выяснилось также, что никакого существенного магнитного поля у Луны нет, что может несколько осложнить жизнь будущих визитеров с Земли. А точная фиксация времени и места попадания усилиями нескольких крупнейших обсерваторий мира уже подкинула новую загадку. Ракета падала на Луну чуть быстрее, чем следует из расчетов, налицо какая-то странная аномалия, которую еще предстоит объяснить.

Нет, подумал про себя Оберт, черта с два я отсюда уеду. Нужно распаковать все обратно, но это потом. Он вспомнил недавний разговор во время последнего визита Брауна, всего несколько дней назад, после успешного пуска «Тора» на максимум дальности. Вернер, как заядлый янки, нарезал по комнате круги с кружкой горячего кофе в руках и говорил, говорил, а Оберт сидел и слушал, разинув рот.

Его ученик рассказывал о новых планах, недавно утвержденных на самом верху, и поверить в их реальность почти невозможно. Уже этим летом решено начать отбор военных летчиков для специальных тренировок. Это будут лучшие из лучших, но все же пилоты, а не ученые. А нужны и те, и другие. Так что, летунов придется учить, и учить всерьез. Физике, химии, геологии, астрономии, небесной механике, а самое главное, теории космических полетов. И кто будет этим заниматься? Нужны авторитетные преподаватели!

Глядя на его ошарашенное лицо, Браун посоветовал съездить в свой Фойхт налегке, если уж так хочется! Но в августе обязательно вернуться и быть готовым к новой работе. Оберт даже не попытался возразить, услышав, что его кандидатуру уже одобрили все причастные, включая Уэбба, директора НАСА.

Если рассудить без суеты, то лучшей работы и пожелать нельзя. Ничто не сравнится с потрясающим ощущением причастности к делу, об исполнении которого ты мечтал всю жизнь. Правда, Оберт всегда хотел сам строить ракеты, но этим теперь займутся тысячи профессионалов, наделенных возможностями и ресурсами, о которых никто из пионеров-ракетчиков и мечтать не мог.

Герман Оберт так никогда и не видел ярких вещих снов, они ему просто не нужны. Ведь он один из очень немногих, чьи мечты, казавшиеся сном, смогли еще при его жизни воплотиться в металл, летящий по небесам. А теперь он постарается передать свои знания и опыт тем парням, которым предстоит исполнить еще одну давнюю мечту человечества.

В один из самых обычных сентябрьских дней, через Солнечную систему со сверхсветовой скоростью прокатился мощный импульс, переносимый неизвестными пока на Земле частицами. Эти частицы по традиции можно было бы назвать тахионами, если бы они имели хоть малейшее отношение к одноименному понятию, давно существующему в земной физике. Чтобы зарегистрировать эти колебания метрики пространства, несущие в себе биты полезных данных, земной технике нужно пройти еще минимум пару столетий проб и ошибок теоретиков, озарений экспериментаторов и гениальных находок еще не родившихся инженеров.

Только изготовленные не на Земле импланты наблюдателей могут регистрировать эти колебания. Но могут лишь теоретически. Практически же фильтры, жестко «вшитые» в приемные контуры, заставляют их не замечать передачи на определенных частотах. По странному совпадению, мощный импульс занимал частотный диапазон, полностью отсекаемый фильтрами имплантов.

Но комплект, принадлежащий Ивану Родину, бывшему наблюдателю, свободен от таких ограничений. Маленький и довольно простой «демон» зарегистрировал сигнал, расшифровал его и сохранил пакет данных, передав его следующему «демону» в цепочке. Второй «демон» просмотрел пакет и пришел к выводу, что в сыром виде это ничего не значащий набор цифр. Продолжая анализировать пакет, маленький «демон» оттянул на себя колоссальные вычислительные ресурсы почти всего комплекта имплантов. Наконец, после нескольких минут проб и ошибок, появился результат.

Каждый комплект имплантов имеет несколько уникальных идентификаторов для различного применения. Например, имеется сложнейший биохимический маркер, настроенный на ДНК владельца, который используется при взаимодействии имплантов с тканями и клетками реципиента. Но самое простое, это длинный цифровой код для идентификации неорганической, цифровой части комплекта. Применив этот код в качестве ключа, и использовав сильно устаревший, но хорошо известный уже несколько десятков лет криптографический метод, «демон» получил хорошо знакомый стандартный архив.

Посчитав свою работу законченной, «демон» передал пакет дальше. Еще один «демон» попытался прочитать заголовок архива, но наткнулся на запрос ключа, без которого распаковка невозможна. Требовалось вмешательство пользователя.

Иван Родин увидел, как на периферии его поля зрения возник красный кубик архива с большим знаком вопроса сверху. Мысленно подтащив кубик поближе, он прочитал оставленную «демоном» пометку о необходимости ключа и крепко-накрепко задумался.

Это именно то, чего он ждал. Рьялхи решили пойти на прямой контакт и прислали весточку. Остальные наблюдатели получить это послание никак не могут. Что же, попробуем для начала прочитать текст, чтобы не рвать письмецо в конверте.

Что может быть ключом? Рьялхи любят загадки и ребусы. И это тоже испытание, тест на его зрелость, состоятельность и сообразительность перед лицом этаких «небожителей». Стоит ли играть с ними на их же поле?

Иван еще раз перечитал запрос на ключ, выданный архивом. Что-то в нем показалось непривычным. Ну конечно! В запросе простым человеческим языком указана длина ключа, и эта цифра казалась ему подозрительно знакомой. Иван поднял из хранилища материалы, относящиеся к «побегу», и вывел на две параллельные панели оба варианта злополучного «инертного» кода. Слева висит правильный вариант, а справа ошибочный, который Иван по незнанию отправил. Длина несовпадающей части в точности равна длине запрашиваемого ключа.