Летите, маленькие птенцы, - сказал другой охранник, делая машущее движение. Возвращайтесь к Старшей Сестре, пока не поздно". Тот, что упал, засмеялся так сильно, что показалось, будто он плачет.

Рив повернулась на пятках и пошла к ним, ярость снова спустилась, как красный туман.

'Что?' сказал Джост. Рив, что ты делаешь? Рив, нет, вернись, Рив. Рив, пожалуйста". Он поспешил за ней, схватил ее за руку, но она отдернула ее.

'Итак, кто из вас, жополизы, хочет быть первым?' спросила Рив, оглядывая их всех.

'А?'

'Просто не обращай на нее внимания', - сказал Джост, потянув Рив за руку.

'Слушай своего друга', - сказал один из других охранников, остроносый мужчина, меньше остальных.

Да, послушай этого мешка с веревками и беги", - сказал другой, женщина, со шрамом от глаза до челюсти. Без сомнения, ты скоро станешь Белокрылым - твоя сестра позаботится об этом, хотя ты этого и не заслуживаешь". Она оглядела Джоста с ног до головы. Кто он такой? Твой охранный посох?

'Мешок с веревкой? Охранная палка? сказал Джост.

'Тогда ты первая', - ответил Рив и бросилась на женщину.

Она врезалась в воина, и они покатились вместе, Рив наносил удары и использовал локти. Кто-то схватил ее за воротник, отталкивая от себя. Мелькнул взгляд Джоста, бьющего кого-то в подбородок.

У него длинные руки, как они выяснили, подумала Рив, чувствуя, как ее охватывает прилив радости, как ухмылка расплывается по ее лицу, когда она дает волю своему разочарованию, выливаясь в физическую разрядку насилия. Она вывернулась из захвата на шее, ударила коленом, задев что-то мягкое. Раздался свист воздуха, булькающий стон, и ее больше не держали. Люди вокруг нее, лица, конечности - все это было одним длинным, яростным, размытым пьяным танцем. Она бросала удары руками и ногами, чувствовала, как некоторые попадают в землю, смутно, сквозь эйфорию, видела мелькнувшее лицо, похожее на Вальда.

Но это не могло быть так.

И вдруг она оказалась в воздухе, невесомая, ноги бьются, рычание тел под ней останавливается в середине удара или пинка. Она увидела Джоста на земле, чья-то рука обвилась вокруг его шеи, но он держал в захвате ногу другого, его рот был открыт, чтобы укусить его за икры.

Воздух пронесся над ней, послышался шум. Она подняла голову, увидела широкие белые крылья, мрачное лицо Кола, смотрящего на нее.

Рассвет был близок, серое пятно проступало на горизонте, превращая сплошную черноту ночи в изменчивые тени. Во рту у Рив запульсировало, боли повсюду требовали ее внимания, и она поднесла руку к лицу, нащупала порез на губе, шатающийся зуб.

Она находилась в фургоне с багажным составом, ее голова лежала на мешке с зерном, она выглядывала через щель в высоких бортах фургона. Это была самая близкая к изолятору камера, которую Кол смог найти в кратчайшие сроки. У Джоста и Вальда были свои собственные карцеры в нескольких десятках шагов от нее. Рив слышала храп Вальда, слышала, как ритмично трясутся и дребезжат скобы его фургона, словно во время шторма.

Это было лицо Вальда, которое она видела в бою прошлой ночью. Он увидел, что произошло, и бросился, нырнув в драку.

Он хороший друг, раз так пришел на помощь. А теперь он в изоляторе за то, что дезертировал со своего поста!

Я должна контролировать свой характер, должна контролировать свой характер, - повторяла про себя Рив снова и снова.

Если я не возьму себя в руки, я никогда не пройду испытание воина. Я даже не смогу пройти его. Когда Исрафил услышит об этом...

Она ударила кулаком по боку ковшика, выкрикнула несколько проклятий и вздохнула, собираясь убрать осколки с костяшек пальцев.

Шепот крыльев, силуэт, затушевывающий серый рассвет, и вот Кол уже спускается внутрь тента, садится так, чтобы его не было видно снаружи, и обхватывает себя огромными крыльями. Он уставился на Рив, его темные глаза смотрели на нее, золотые волосы мерцали в первых лучах солнца.

'Не подчинилась приказу и пробралась в Ориенс. Драка с охранниками. Давайте вернемся немного назад. Драка на оружейном поле. Дальше. Драка в пиршественном зале, пинание друга по камням. Еще дальше. Ты бьешь Исрафила, лорда-защитника Бен-Элима, владыку Земли Верных, по лицу". Его губы дернулись при последнем слове. 'Похоже, у тебя проблемы с гневом, Рив.' Он покачал головой. "Что мне с тобой делать?

Между ними воцарилась тишина, только его пристальный взгляд.

"Это был риторический вопрос?" - спросила она, чувствуя себя неловко, - "или ты хочешь, чтобы я ответила?".

Кол фыркнул от смеха. Он много смеялся, судя по складкам у его глаз.

Я могу помочь тебе только в одном - как сегодня на рыночной площади. Ты должна помочь себе сама".

'Почему тебя это волнует?' ворчала Рив. Она знала, что это было нелепо, как только она это сказала, но, похоже, в последнее время она часто поступала подобным образом. Действовать, говорить, делать, прежде чем думать.

'Ты мне нравишься, Рив.' Кол пожал плечами. У тебя есть дух. Я вижу в тебе твою маму, и твою сестру, и это не оскорбление. Но продолжай в том же духе, и ты никогда не станешь Белокрылым".

'Я знаю', - ответила Рив с расстроенным вздохом. 'И это мое самое большое, мое единственное желание'.

Тогда позволь мне помочь тебе исполнить его, - прошептал он.

Ты поможешь мне?

Да. Если смогу. Но ты должна помочь и себе. Начни с того, что прекрати драться. Это не поможет. Это портит твою внешность". Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и Рив почувствовала, что краснеет. Звездный свет высветил дугу его бровей и скулы, а шрам от лба до подбородка превратил в темную долину. Каким-то образом это делало его лицо более красивым, отличающимся от совершенства Бен-Элима. И свирепым. Она была рада, что солнце еще не поднялось настолько, чтобы Кол мог увидеть ее румянец. Он протянул руку и провел пальцами по порезу на ее губе. Рив поборола инстинкт отпрянуть, и отпрянула бы, если бы не доска, закрепленная за ее головой. От его прикосновения ее пробрала дрожь.

Ты так отличаешься от Исрафила", - прошептала она, напуганная его прикосновением, улыбкой в его глазах, но ей это тоже нравилось.

Он слишком серьезен", - прошептал Кол, кончики пальцев все еще касались ее порезанной губы. Эта жизнь во плоти, в ней есть гораздо больше, чем его постоянная хмурость и зацикленность на Лор".

Рив улыбнулась и фыркнула шокированным смехом.

Я думала, что Лор - это все, - сказала она.

Правда? сказал Кол. Кадошим должны быть уничтожены, это единственный способ исполнить наше Святое Призвание, защитить человечество. Но что касается остального... Он пожал плечами, взмахнув крыльями. Его пальцы отодвинулись от ее губ, ласково погладили ее щеку.

Шаги, мягкие шаги, фигура, вырисовывающаяся над бортом фургона.

Рив... - сказала сестра, заглянув в тент, потом замерла, переведя взгляд с Рив на Кола.

'Нет', - сказала она тихим голосом, холодным, как зима, лицо было жестким и ровным, но Рив увидел внезапную ярость в ее глазах. Нет", - повторила она, и ярость просочилась в ее голос.

Кол улыбнулся Афре, когда встал, роскошно потянувшись. Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух - силуэт на фоне восходящего солнца.

Афра уставилась на Рив, ее рот дергался, но ничего не выходило.

Зазвучали рога, возвещая о смене караула и наступлении утра.

Сегодня день Середины зимы, осознала Рив.

Деревья заслонили день, когда Рив вошла в Форн. Близилось солнце, и она маршировала в строю вместе с другими птенцами из сотни Афры, все они были вооружены щитами и копьями.

Как только рассвело, разведчики прошли через Ориенс и вышли в окрестности, и вскоре после этого на северо-восточной стороне города были обнаружены следы, ведущие в лес Форн. Кол послал двух белокрылых разведать дорогу, пока остальные три отряда готовились к походу.

Пока они шли, Кол приземлился на стене Ориенса и обратился ко всем с волнующей речью о справедливости по отношению к убитым, о суде Элиона над убийцами. Он снова процитировал Книгу Верных, больше о том, что беззакония падших настигнут их, о справедливости и крови. Затем он приказал снарядить новичков к бою и сопровождать их в поисках в Форн. Рив увидела, как нахмурилась Афра, но не знала, было ли это от беспокойства за безопасность самой Рив, или по какой-то другой причине.