— По-моему, это называется «делать свою работу», — возразила я.

— Да ну. — Бобби слегка пошевелился, видимо уловив мою интонацию. — Вот только похоже, многие жители недовольны его методами работы.

— Не уверена, что в должностные обязанности помощника шерифа входит ублажение народа, а не поимка преступников и обеспечение безопасности в городе. Если люди не согласны с его методами, то я предлагаю им пожить в стране, где полиция реально создает трудности, а уж потом хлопать ртом о том, кто как должен выполнять своё дело.

— Я ценю вотум доверия, — раздался голос Картера за спиной Бобби. — Но в этом нет необходимости.

Глава 18

Бобби обернулся и смущено улыбнулся Картеру.

— Я так не говорил. Уверен, ты отлично справляешься.

— Ага. — Очаровашка посмотрел на меня. — Место свободно?

— Как раз тебя ждет, — ответила я.

Бобби поднял брови и посмотрел на меня и Картера, а тот, даже на него не взглянув, прошел мимо и сел напротив моего.

Элли подошла к столу и улыбнулась Картеру.

— Позавтракаешь? — спросила она.

— Блюдо дня выглядит аппетитно.

— Принято, — сказала та и, подмигнув мне, поспешила прочь.

— Ну что ж, еще увидимся, — пробормотал Бобби.

Я проследила, как тот выходит из кафе, и упрекнула себя за невольное чувство удовлетворения.

— Даже не остался завтракать. Должно быть, здорово я его подсекла.

— Он ждал, что ты предложишь ему сесть, — сказал Картер.

— И не собиралась.

— И все же меня ты пригласила.

Я пожала плечами.

— Бобби меня разозлил.

Он усмехнулся.

— Ты отлично влияешь на мужское эго.

— Трепетное отношение к чьему-то эго не входит в мои обязанности. Кроме того, я просто констатировала факт. Твоя работа — отстой, и тот, кто не имел с ней дело, не вправе критиковать твои методы.

— Если бы только все в Греховодье разделяли твое мнение. Боюсь, большинство считает с точностью до наоборот. Помощник шерифа Бро получает минимум пятьдесят звонков в день; люди требуют, чтобы я кого-нибудь арестовал.

— И у них есть кто-то конкретный на примете?

— Некоторые хотят посадить за решетку Иду Белль. Другие жалуются на обычных пьяных придурков, которые доставляют неприятности, а одна считает, что я должен посадить пастора Дона.

— Проповедника?

— Ей не понравилась его проповедь о чревоугодии.

Я рассмеялась, авторитет пастора Дона в моих глазах начал расти.

— А у него стальной характер — осуждать чревоугодие в городе, где расписание служб составляется относительно подачи бананового пудинга.

Картер кивнул:

— Вот он и говорил, что негоже подстраивать Библию под свои желания.

Разговор о пасторе напомнил мне о вчерашнем вечере — и я мигом посерьезнела.

— Что-нибудь выяснил о происшествии в церкви?

— Нет. И мне не следовало бы обсуждать это с одной из подозреваемых. Однако старая леди Фонтенот — ужасный свидетель, а некоторые улики не сходятся с ее показаниями, так что я их не учту.

— Это какие же улики?

Очаровашка приподнял бровь.

— Обычно я бы сказал, мол, не твое дело, но скорее всего уже всё Греховодье знает, что парадные двери церкви вскрыли, и сработала сигнализация. Поэтому отвечу.

— Но если злоумышленники выбежали через парадную дверь…

— Как могла старая леди Фонтенот увидеть, что те покинули здание через черный ход? Вот именно. А чтобы две разные группы людей ворвались в церковь одновременно — вообще фантастика.

Я кивнула. Фантастика. Именно это и произошло, и я снова задумалась о тех чуваках. Неплохое такое путешествие из Нью-Джерси в Греховодье ради фотки мертвеца.

— У вас есть хоть какие подвижки насчет убийцы? — спросила я.

— Ты же знаешь, я не могу тебе рассказать.

— Ясно. Просто надеялась…

Картер вздохнул.

— Ты беспокоишься за Иду Белль. По правде говоря, я тоже. Я жду результатов лабораторных исследований. Если докажут что яд, который я взял из ее сарая, тот же самый, что убил Теда, у меня не окажется иного выбора, как её арестовать.

Очаровашка выглядел таким несчастным, и у меня появилось непреодолимое желание его обнять, что само по себе несколько смущало. Я никогда не считала себя чересчур сентиментальной.

— Понимаю. И хотя тебе от этого вряд ли станет легче, Ида Белль тоже.

— Спасибо. Я заметил, что о Герти ты не упомянула.

— Герти с таким не смирится и, скорее всего, всю свою оставшуюся жизнь будет тебя винить. Верность подруге для нее — святое.

— Ты ее хорошо узнала.

Я пожала плечами.

— С ней легко, вдобавок, бывают гораздо худшие недостатки характера.

Элли поставила перед Картером завтрак и широко улыбнулась.

— Могу я вам еще что-нибудь предложить?

Мы оба покачали головами, и подруга отошла к другому столу.

Картер принялся уминать еду за обе щеки, как и я накануне.

— Похоже, ты тоже голодный, — заметила я.

— В последнее время у меня совершенно нет регулярного режима. Кажется, всякий раз, стоит мне сесть поесть, что-нибудь да случается. Ходить по магазинам нет возможности. И пусть я люблю готовку Франсин, иногда просто не хочется слышать ту чушь, что здесь несут.

Я кивнула, отлично понимая его желание избегать местных, особенно тех, что чешут языками по поводу работы, о которой не имеют ни малейшего понятия.

Вероятно, заговорила моя совесть, что я утаиваю улики от Картера. А может, дело было в том, что я выпила всего две чашки кофе. Так или иначе, я не смогла удержаться — и выпалила:

— В любое время, когда захочешь убежать от толпы и я буду дома, можешь бесплатно есть у меня. Благодаря Герти, Иде Белль и Элли, что проверяет на мне свои рецепты, у меня часто водятся всякие вкусняшки, а если их нет, всегда найдутся бутерброды с ростбифом и чипсы.

Картер на мгновение замер с поднятой вилкой, с которой свисал кусочек бисквита. На лице Очаровашки отразилась смесь удивления, удовлетворения и легкой недоверчивости. Знай он мою настоящую личность, недоверчивость была бы нелегкой.

— Ты приглашаешь меня на свидание? — спросил Картер, едва сдерживая улыбку.

Я почувствовала, как краснею, и взмолилась, чтобы при тусклом свете он не разглядел.

— Я никуда тебя не приглашала и не назвала бы встречу с голодным другом свиданием. Тебе надо питаться, а для закупки продуктов времени нет. Желание иногда скрыться от жителей я тоже прекрасно понимаю. Это всего лишь еда, Картер.

— Значит, мы друзья?

— Да. Если только ты не думаешь иначе.

Очаровашка улыбнулся в ответ на мое явное смущение.

— Значит, друзья, и, пожалуй, я приму твоё предложение. Тебя подкармливают лучшие повара Греховодья.

— Вот уж точно.

Я нахмурилась, размышляя о том, как легко предложила накормить Картера, и удивляясь, почему тот не ужинает с какой-нибудь одинокой женщиной Греховодья. Такие наверняка существуют, и если они не считают Очаровашку хорошей добычей, то уж непонятно, чего вообще ждут, живя около болота. Какого черта? Я уже переступила границы, так что вполне могла удовлетворить свое любопытство.

— Мне трудно поверить, что ни одна женщина в Греховодье не делала тебе подобного предложения, — заметила я.

— Ну, замужние не осмеливаются, — ответил Картер, — а к предложениям от одиноких, как правило, прилагаются осложнения.

— Это какие?

— Такие, с обручальным кольцом на конце. Поэтому я вежливо отказываюсь.

— Но мое предложение принял, — заметила я. — А я не замужем.

— Скажем так, у меня сложилось впечатление, что ты себе мужа не ищешь.

— Боже, нет!

Я только-только научилась дружить. Стоило представить, что какой-то человек постоянно находится в моем личном пространстве, и нужно уделять внимание его чувствам всякий раз, когда я принимаю решение — к такому я, возможно, никогда не буду готова.

Картер рассмеялся.

— Вот видишь. Благодаря нашему уговору я стану нормально питаться и не беспокоиться, что ты заманишь меня в супружеские сети.