Последнее мне совсем не понравилось.

Но больше всего напрягало то, что Картер наверняка знал, какое влияния на меня оказывает, и наслаждался, тыкая в щели в моих доспехах.

— Так и будешь тут филонить или все же послушаешь мою речь? — прогремел рядом голос Иды Белль.

Я вздохнула: вот и еще один человек сумел ко мне подкрасться средь бела дня. Если я когда-нибудь выберусь из Луизианы и вернусь в ЦРУ, придется всерьез заняться переподготовкой, прежде чем отправляться на новую миссию.

— Неужели уже пора? — спросила я, а сама подумала: «Слава богу, наконец-то».

Сразу после выступления кандидатов я собиралась рвануть в тихий пустой дом с такой скоростью, на какую только способен мой «джип».

— Пора, — подтвердила Ида Белль. — Ты раздала весь сироп от кашля?

— Одна бутылочка осталась.

Я протянула пузырек, не упомянув о еще двух в моем кармане. После всей этой хрени Ида Белль задолжала мне куда больше.

Она вырвала сироп из моих рук:

— Позже мне это не помешает.

Я кивнула и поспешила за ней к кустарной платформе в конце улицы. Пока я пробиралась через толпу потных людей, чтобы занять место возле Герти, Ида Белль скользнула в сторону и поднялась на сцену.

Координатор выборов начала что-то обсуждать с обоими кандидатами, и я впервые смогла как следует оценить соперника Иды Белль.

«За пятьдесят, метр семьдесят шесть, восемьдесят килограммов, двадцать из которых — пузо».

Никакой угрозы для меня, но я понятия не имела, есть ли опасность для Иды Белль.

— Расскажите про второго, — попросила я Герти.

Она посмотрела на него и нахмурилась:

— Теодор «Зовите-Меня-Тед» Уильямс. Рассказывать особо нечего, если честно. Приехал сюда два года назад откуда-то с севера. Он никогда ничего такого открыто не говорил, но ходят слухи, что деньги он получил, унаследовав и продав какое-то семейное производство. А потом прихватил свою слишком молодую жену и перебрался из Новой Англии в Греховодье.

— Серьезно? Довольно странно. Как он вообще узнал о Греховодье?

— Заявил, будто давным-давно бывал здесь со стариком Джеймсом Паркером, что жил в Лангустах. Вроде как тот повез Теда на рыбалку и протащил по нескольким городам вдоль байю.

— Жил в Лангустах? В прошедшем времени?

— Ага. Паркер умер лет пятнадцать назад, но Теду, похоже, наши места запали в сердце, и, получив контроль над деньгами, он нанял агента по недвижимости присмотреть дом в этом районе. Семейка Адамс как раз перебралась в Новый Орлеан, так что заполучить Теда посчастливилось именно нам.

Я улыбнулась:

— Семейка Адамс?

— Знаю, — хмыкнула Герти. — Сама еле удерживаюсь от смеха всякий раз, как это произношу. А ты, смотрю, быстро наверстываешь, Фортуна.

Я кивнула:

— Я много смотрю телик и сижу в интернете. Никогда не думала, что мир одновременно такой большой, интересный, скучный и странный.

— Очень точное определение.

— Ну и зачем этот Тед влез в гонку? В смысле, вряд ли он здесь надолго, а уж учитывая, что он еще и янки…

— Не поверишь, — нахмурилась Герти, — но он довольно быстро снискал себе расположение местных.

— Под «снискал» вы подразумеваете «купил»?

— Конечно. Деньги — единственное, чего Греховодью вечно не хватает. Много ли нужно, чтоб впечатлить неотесанных провинциалов да купить их лояльность. Думаю, большинство мужиков проголосует за Теда — из мужской солидарности, и потому что он раздает рыболовные снасти как визитные карточки.

— А женщины?

— Наверняка почти все поддержат Иду Белль. Ну, кроме компашки Селии.

Я покачала головой. Селия Арсено возглавляла группу местных католичек под названием «ЖБ» — сокращенно от «Жены Бога». Ида Белль обычно добавляла «достанут любого», и, основываясь на своем коротком пребывании в Греховодье, я была склонна с ней согласиться, как бы грубо это ни звучало.

Сама Ида Белль заправляла Обществом греховодных дам — другой женской группой, полностью состоявшей из старых дев и вдов со стажем. Они верили, что близость мужчин притупляет естественные способности женщин, потому кандидатки с кавалерами на буксире не принимались. Как раз эти правила и бесили Селию и ее товарок, питая давнюю вражду — в основном за банановый пудинг.

— Думаете, Селия не проголосует за Иду Белль даже после того, как мы разоблачили убийцу Пэнси? — удивилась я.

На прошлой неделе дочь Селии стала жертвой мерзкого преступления, и мы с Идой Белль и Герти сумели выманить убийцу, правда чуть не угробив меня в процессе. И я предположила — очевидно, ошибочно, — будто наш успех станет началом примирения двух групп. Герти вздохнула:

— По-твоему, все так просто, да? Увы, реальность такова, что, велев своим голосовать за Иду Белль, Селия разрушит основу их тридцатилетнего существования. Я не удивлюсь, если она сама проголосует за Иду Белль, но точно никогда в этом не признается.

Я покачала головой:

— Как же много энергии вы тратите на ерунду.

— Это точно. — Герти указала на сцену и захлопала в ладоши. — Начинают!

Координатор — громадная женщина по имени Синди-Лу — шагнула к микрофону, и я съежилась, ожидая визга, но тут же улыбнулась, когда из динамиков раздался лишь ее гнусавый южный говорок.

— Тихо всем. — Синди-Лу махнула рукой. — Мы начинаем дебаты. И поскольку Юг славится хорошими манерами, мы не будем подбрасывать монетку — первый выступает Ида Белль, она ведь леди.

Я слышала, как кто-то пробормотал «это спорно», но, оглядевшись, виновного в толпе не нашла. Ну и отлично. Не хватало только нарваться на арест и дать Картеру повод поглубже копнуть в мое прошлое. Я и так с трудом избегала его внимания и сомневалась, что мое прикрытие выдержит, если помощник шерифа займется им всерьез.

Когда Ида Белль подошла к микрофону и заговорила, уровень шума упал почти до нуля. Полагаю, речь была хорошая. Но так как обычные человеческие каналы я начала смотреть лишь на прошлой неделе, то сравнить особо ни с чем не могла. Ну и передачи про политиков я включала в последнюю очередь. Они и так при любой возможности вмешивались в дела ЦРУ и мешали нам работать, потому я не тратила на их болтовню больше времени, чем необходимо.

Ида Белль умолкла, и женская половина толпы возликовала. Затем к микрофону вышел Тед, и завопили мужики.

Позади нас кто-то пронзительно взвизгнул:

— Убеди их, малыш!

Я оглянулась и быстро оглядела дамочку.

«Чуть за тридцать, шестьдесят килограммов, десять из которых — фальшивые буфера; ногти такие длинные, что оружие в руку не взять, тем более огнестрельное. Щеночки — и то большая угроза, чем она».

Прочие детали образа тоже впечатляли. Обтягивающие брюки, вырез топа такой глубокий, что отлично бы смотрелся в порно, каштановые волосы взбиты, а макияжа на лице больше, чем у всех женщин здесь вместе взятых.

— Жена? — спросила я.

Герти обернулась и закатила глаза:

— Ага. Она ему отлично подходит.

— Она лет на двадцать его моложе. Как такая женщина согласилась жить в Греховодье?

— Вечная история — проблемы с папочкой. Плюс у Теда есть деньги, а Полетт точно не самый яркий инструмент в сарае.

Я покачала головой, дивясь тому, насколько женщины готовы снизить свои стандарты, лишь бы только не работать. Гражданское население вообще оказалось крайне противоречивым и сбивающим с толку.

Тед начал свою речь, и я тут же вспомнила день, когда в последний раз покупала машину. Да, точно. Широкая неискренняя улыбка, кивки… Тед всех продавцов подержанных тачек заткнул за пояс. Но что раздражало сильнее всего — народ, похоже, повелся. А может, Герти была права, и им просто нравилось, что он бесплатно раздает всякую всячину.

Казалось, прошла вечность, прежде чем старый пустозвон наконец выдохся. Я взмолилась, чтобы на этом все закончилось, но Синди-Лу вытащила на сцену второй микрофон, и теперь Ида Белль и Тед стояли перед толпой бок о бок.

— Сейчас будут дебаты? — спросила я.

Учитывая все, что я знала о Греховодье, страшно было представить, к чему это приведет.