— Нет, — сказала Герти. — Время обещаний.

Я нахмурилась, не совсем понимая, что к чему, но тут Ида Белль прокашлялась и начала:

— Обещаю добавить фонарей на детскую площадку.

Женщины восторженно закричали.

Тед кивнул и произнес:

— Обещаю вновь открыть общественный причал.

Теперь радостно орали мужики.

— А, ясно, — дошло до меня. — А они правда могут все это исполнить? Разве для этого не нужны деньги?

— Да все знают, что никто ничего не сделает, — отмахнулась Герти. — Не в Греховодье и не в ближайшие сто лет. Но люди хотят услышать, что произойдет, если город все же вытянет счастливый билет.

Поразительно. Получается, битва за пост мэра Греховодья сводилась к тому, чьи фантастические россказни впечатлят больше народу. То есть я, конечно, понимала, что из уст политиков в основном льется сплошная ложь, но в данном случае никто этого даже не скрывал.

— Обещаю легализовать алкоголь в черте города! — провозгласил Тед.

В толпе воцарилась тревожная тишина. Герти широко улыбнулась и прошептала мне:

— Он облажался.

Я нахмурилась. Ясно, почему женщины не хотели снятия запрета на алкоголь в городе — открытие баров грозило пьяными дебошами мужей, к тому же у местных дам был ОГД-эшный сироп от кашля. Но почему даже мужчины погрузились в молчание?

— Почему мужчины против легализации алкоголя? — спросила я.

Герти фыркнула:

— Думаешь, они жаждут светить своими дурными выходками прямо в центре города? Нет, они отправляются в бар на болоте или в Новый Орлеан и резвятся там, как дети малые. Таким образом их жены могут делать вид, что ни о чем таком не знают, и покуда остальные жители Греховодья ничего не видят, то все спокойно кушают эту ложь.

— Ясно…

Что ж, вполне в духе Луизианы.

Ида Белль склонилась ближе к микрофону и ухмыльнулась от уха до уха, явно предвкушая гибель врага.

— Обещаю создать общий городской счет, чтобы оплатить установку дополнительного холодильника в кафе Франсин. Тогда каждый житель Греховодья сможет наслаждаться банановым пудингом по воскресеньям.

Толпа впала в неистовство, и Герти вскинула руку, мол, дай пять:

— Контрольный выстрел.

Я со смехом хлопнула по ее ладони. Только в Греховодье кто-то мог победить в выборах благодаря холодильнику для бананового пудинга.

***

К тому времени, как я вывалилась из «джипа» и поплелась в душ, почти стемнело. Герти ушла с главной улицы за пару минут до меня, а Ида Белль все еще болтала на сцене с соперником. Его жена, Полетт, тоже давно перестала изображать активную поддержку, заявив, что ее лак для волос не выдерживает влажности. Большинство горожан разбрелись по домам, оставив генеральную уборку на завтра. Я не сомневалась, что меня тоже подпрягут, и уже предвкушала каторгу под палящим солнцем.

Я стояла под струями воды, пока кожа не сморщилась, и только тогда сочла миссию выполненной. На сборище я нахваталась каких-то закусок, но по сути нормально не ела с самого утра, так что, когда вышла из душа, желудок во всю мощь протестующее бурчал. Я привычно собрала нарощенные волосы в хвост, натянула шорты и футболку и направилась вниз, дабы заглотить сэндвич, чипсы и очередной причудливый десерт, который моя подруга Элли назвала «летним пирогом» и просила продегустировать перед официальной продажей в ее будущей пекарне.

На все про все ушло двадцать минут — десерт был просто потрясающий, — после чего я вернулась наверх, рухнула на кровать и умудрилась заснуть даже без шумоподавляющих наушников.

Проснулась от стука и тут же слетела на пол, в прыжке схватив пистолет с тумбочки и приземлившись в огневой позиции. Только через секунду разум догнал тело, и я поняла, что это во входную дверь стучат, и явно не злоумышленники.

Один взгляд на все еще черное как смоль небо за окном, и я знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Все еще с пистолетом в руке я поспешила вниз, стараясь не вспоминать, что в последний раз, когда меня вот так разбудили в неприлично поздний час, меня обвинили в убийстве.

Я открыла дверь, но облегчение от того, что по ту сторону стоит не Картер, мгновенно испарилось, едва я увидела выражение лица Герти.

— Что случилось? — спросила я, жестом предлагая ей войти.

Она теребила свитер на животе, сворачивая его в узел, и я заметила, как дрожат морщинистые руки. Куда мы только не вляпывались за наше недолгое знакомство, но я впервые видела Герти такой встревоженной, и это меня до смерти перепугало.

— Герти, в чем дело?

— Мне позвонила Мари. Она живет напротив Уильямсов. Всех подробностей я не знаю, но около часа назад парамедики вынесли из их дома мешок для трупов.

Я с шумом втянула воздух.

— Кто?

— По словам Мари, Полетт выскочила следом и с воплями бросилась на каталку. Ей вкололи успокоительное и, погрузив в машину вместе с телом, увезли.

Я переваривала информацию, пытаясь понять, что именно так встревожило Герти. Вроде все просто…

— То есть Тед умер. И чего вы так переживаете?

— Картер опечатал дом. Мари вышла на улицу и слышала, что он звонит криминалистам. В руках он держал пакетик с бутыльком.

— Передозировка? — Я все еще не видела причин так нервничать. — Коронер легко это определит.

Герти покачала головой:

— Мари сказала, это был один из наших бутыльков из-под сиропа от кашля. И что Полетт кричала «она убила его», пока парамедики ее не вырубили.

В голове молнией пронеслись воспоминания: Ида Белль забирает у меня последнюю порцию сиропа… Ида Белль сидит на кустарной сцене, о чем-то шутливо споря с Тедом, когда все уже разошлись…

Меня захлестнул ужас.

— Где он взял бутылку?

Нижняя губа Герти задрожала.

— Боюсь, у Иды Белль. Когда я уходила, у нее как раз была одна в руках.

Я кивнула:

— Это я ей дала. Последняя оставалась из сувенирки.

Не думала, что Герти способна поникнуть еще сильнее, но ей удалось.

— Я знала, что ты так скажешь, но надеялась на другое объяснение.

— Вы позвонили Иде Белль? Предупредили ее?

— Я звонила, она не ответила, потому я поехала к ней, а там уже внедорожник Картера перед домом припаркован. Я постучала, но он меня не пустил. Велел возвращаться домой и не лезть не в свое дело. — Лицо Герти покраснело от гнева. — Ида Белль моя старейшая, самая близкая подруга. С каких это пор она не мое дело?

Я неуклюже попыталась ее утешить, похлопав по руке. Это вроде как за пределами моих навыков.

— Картер сейчас в режиме копа. Уверена, он не имел в виду ничего такого.

— Возможно, — ничуть не успокоилась Герти, — но тут не какой-то мегаполис, где все друг другу чужие. Картер знает Иду Белль всю свою жизнь. Мы-то с тобой в курсе, что она умеет убивать, но для него эта ее сторона закрыта. И ты, как и я, понимаешь, что она не стала бы марать руки, коли нет опасной для жизни ситуации. Мы бывшие солдаты, а не социопаты.

— Я знаю. — И я вдруг поняла, что действительно на сто процентов уверена в этих двух словах.

Пусть я встретила Иду Белль всего пару недель назад, но ни капли не сомневалась, что она не убивала Теда. Готова была поставить на это свое прикрытие.

И судя по отчаянному выражению на лице Герти, до такого вполне могло дойти.

Глава 2

Я оставила Герти с чашкой кофе и бутылочкой сиропа от кашля, а сама пошла переодеться в джинсы, футболку и кроссовки. Потребовалось несколько порций адской смеси, прежде чем Герти успокоилась и смогла выйти на улицу. Наконец мы направились к дому Иды Белль. Не мог же Картер вечно нас отшивать, и покуда Ида Белль прямым текстом не призналась в убийстве Теда, причин для ее ареста не было.

Пока что.

Внедорожник Картера все еще стоял перед ее домом, когда «кадиллак» Герти подкатил к обочине. А в окнах, насколько хватало глаз, шевелились жалюзи и занавески — любопытные соседи пытались понять, что происходит.

Пока мы шагали по тропинке, из дома вышел Картер. Замер на мгновение, нахмурившись, но вскоре двинулся дальше к своей машине, забрался внутрь и, не проронив ни слова, покатил прочь. Мы с Герти стояли перед крыльцом, наблюдая за его отъездом. Не знаю, что творилось в ее голове, но я чувствовала себя не очень-то уверенно, когда мы поднимались по ступеням и стучали в дверь.