— Что смешного? — спросила я, уверенная, что она свихнулась.

— Просто подумала, — выдавила Герти между всхлипами, — что мы обе так стремились принять душ… а технически весь день… только этим и занимаемся…

Я выжала из волос галлон воды и уставилась на свою босую ногу.

Если этот день станет еще нелепее, я наплюю на прикрытие и добровольно сдамся террористам. Я не могла отделаться от мысли, что так будет гораздо проще.

Глава 5

Я с горем пополам усадила Герти в кресло на кухне и оставила рядом ее мобильник, наказав набрать девять-один-один, если в течение пятнадцати минут кровообращение к ногам не вернется. А Герти в ответ попросила перед уходом приготовить ей сэндвич с ветчиной — похоже, утреннее веселье не испортило ей аппетит.

Мой желудок ворчал всю дорогу до дома, и из головы никак не шел этот треклятый сэндвич. Неудивительно, в конце концов, я не выспалась, занималась физическим трудом, а съела всего-то пару яиц. Да от стресса они, наверное, переварились еще в полете.

Дома я направилась прямиком в спальню и, стянув мокрую одежду, перекинула ее через штангу для душевой шторки, чтобы потом постирать. Затем вытерлась насухо и надела шорты и футболку. Мечты о долгом горячем душе затмило бурление в животе.

Вот только пострадавшую ногу я помыла сразу, тщательно, с мылом, а остальным телом решила заняться после еды. Когда я спускалась по лестнице, живот уже ревел точно реактивный двигатель, и в висках стучало. Я нуждалась в калориях, да побыстрее.

Я едва прикончила последний тост с ежевичным джемом, когда в заднюю дверь постучали. Я изучала бытовые яды, пока ела, так что, прежде чем открыть, захлопнула ноутбук. Дверь я распахивала, ожидая увидеть на пороге Элли, и удивленно моргнула, обнаружив вместо нее Селию Арсено.

— Можно войти?

— Конечно. — Я отступила, впуская ее в дом. — Я только сварила свежий кофе. Хотите чашечку?

Селия покачала головой:

— Нет, я пришла кое-что рассказать.

— Ладно. — Во мне всколыхнулось любопытство, ибо я даже примерно не представляла, что Селия может рассказать, тем более мне.

— Я слышала о случившемся, — начала она, — включая то, что кричала эта идиотка Полетт, когда выносили тело Теда.

— Я бы об этом не переживала. Сомневаюсь, что даже в Луизиане прокуроры придают большое значение воплям истеричных жен.

— Возможно, но с учетом мышьяка картина меняется, и Иде Белль это совсем не на пользу.

— Откуда вы узнали про мышьяк? — выпучила я глаза. — Они же вроде еще не обнародовали никаких данных?

— У меня, как и у греховодных дам, свои источники. Скажем так, у меня есть друг в офисе коронера.

Что ж, вполне ожидаемо. Я все утро рисковала прикрытием, физическим здоровьем, обувью и психической стабильностью, и все мои не такие уж незаметные усилия свела на нет любопытная старуха с нужными связями.

— Ясно. Но даже если предположить, что ваш источник прав, то почему мышьяк должен указывать именно на Иду Белль?

— Все знают, что у нее давненько проблемы с сусликами. Самой же приспичило выращивать на заднем дворе этот чертов бамбук, а суслики его просто обожают. Так что Ида Белль уже год или около того пытается их извести.

Я моргнула, гадая, не навернула ли Селия втихушку греховодного сиропа от кашля.

— При чем тут, мать их, суслики?

Она вздохнула:

— Я забыла, что ты янки. Наверное, живешь в одной из этих стерильных высоток с искусственными растениями и такими же искусственными соседями. Мышьяк добавляют в отраву для сусликов, и я случайно узнала, что у Иды Белль он есть — просто была в магазине, когда она забирала заказ.

Я тут же вспомнила пакет, который Картер извлек из сарая Иды Белль, и нахмурилась. Похоже, Селия что-то раскопала.

— В общем, — продолжила она, — просто хочу, чтоб ты знала: я ни на секунду не поверила, будто Ида Белль убила этого кретина Теда. О ней многое можно сказать, но прежде всего она рациональна. И никогда не стала бы тратить время и силы на убийство кого-то столь незначительного.

Я мгновение смотрела на нее, дивясь тому, сколь неожиданным методом в южной провинции определяют невиновность и вину. Наверное, в их случае так не только проще, но и полезнее, учитывая, что «трата времени» считается грехом.

— Полностью согласна, — сказала я.

— Отлично. Значит, ты найдешь настоящего убийцу.

— Я? Я библиотекарь, — вспомнила я свою легенду и подняла руки. — Меня такому не учили.

— Но ты поймала убийцу моей Пэнси, — прищурилась Селия.

— Точнее, я едва сама не стала жертвой убийцы вашей Пэнси.

Она нахмурилась:

— Что ж, если ты решила придираться к словам, то да, так и было. И все же тебе удалось сложить все воедино, в отличие от нас, потому что для нас это слишком личное. Как у новенькой в городе у тебя преимущество — ты можешь в любом видеть подозреваемого.

— Это как все в городе видят подозреваемой меня?

Селия грустно улыбнулась:

— Вроде того.

— Даже если я с вами соглашусь, в моей ситуации есть и весомый недостаток — местные ни за что не раскроют мне свои секреты. Многие мне даже в глаза не смотрят.

— Тоже верно, — помрачнела она. — И все в курсе, что ты дружишь с Идой Белль, потому виновный явно не станет откровенничать ни с тобой, ни с Герти.

— Именно.

Ее глаза немного расширились и засветились воодушевлением.

— Но я могу быть твоими ушами.

Я точно не хотела, чтобы Селия служила какой-либо из частей моего тела, но я впервые видела ее такой взбудораженной, потому, не сумев сдержаться, уточнила:

— В каком смысле?

— Через ЖБ. Конечно, большинство из них настолько глупы, что удивительно, как они с собственными конечностями справляются, но у меня есть несколько доверенных лиц, умных и целиком разделяющих мою точку зрения в этом вопросе. — Селия кивнула, выражение лица ее становилось все более оживленным. — На самом деле, чем больше я размышляю об этом, тем больше мне нравится идея! Учитывая наше с Идой Белль прошлое, я идеальная наперсница для всех, кто жаждет ее краха.

Я подняла руки, не давая ей продолжить:

— Стойте. Я согласна с каждым вашим словом. Однако вы хоть понимаете, что собрались вступить в личный диалог с убийцей?

Селия замерла, и на сей раз глаза ее озарились страхом.

— Я не пытаюсь давить на больную мозоль, — продолжила я, — но ситуация с Пэнси повергла вас в шок, а ведь вы всю жизнь провели с убийцей бок о бок. Вы сказали, что как чужачка я вижу то, чего не видят местные, но верно и обратное. Сами того не подозревая, вы можете подвергнуть себя и своих близких большой опасности.

Плечи Селии поникли.

— Ты права. Кажется, я не продумала все до конца.

— Всего неделю назад ваша жизнь перевернулась, — тихо произнесла я. — Дайте себе передышку.

Она слегка улыбнулась:

— Об этом мало кто знает, да ты, наверное, и не хочешь, чтобы знали, но ты хороший человек, Фортуна.

— Ага, об этом лучше не распространяться. — Тем более, в отличие от Селии, я в своей «хорошести» сильно сомневалась.

— Но я все равно собираюсь обойти тебя в воскресном забеге к Франсин, даже если придется жульничать. — Селия перекрестилась и возвела глаза к потолку, вероятно, заранее извиняясь за планируемый обман.

Я улыбнулась, ни капли не обеспокоенная чужим коварством. Если только католики не купили Усейна Болта[1] или не решили меня пристрелить, волноваться мне не о чем.

— Жду с нетерпением.

Селия кивнула:

— Лучше мне убраться отсюда, пока никто не увидел. Мне нужно беречь репутацию.

— Разумеется. — Я шагнула к заднему входу и распахнула дверь. — И никакого самостоятельного расследования, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула Селия, — но если я замечу что-нибудь необычное, то дам тебе знать.

Я вскинула бровь. Как будто в Греховодье есть хоть что-то обычное.

— Необычное в моем понимании или в вашем?

Она лишь хохотнула и, не ответив, выскользнула на заднее крыльцо.