— Понимаю, девушке из большого города мы кажемся лишь кучкой деревенщин, которые и шагу не могут сделать, не споткнувшись, но уверяю, никому не сойдет с рук убийство, пока я на посту. И как бы ты ни сомневалась в моих способностях, обещаю, свою работу я выполню.

Ну вот, ему удалось меня пристыдить.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях… честно. Но я не понимаю, зачем было тащить сюда Иду Белль, когда мы оба знаем, что она не убивала этого человека.

— Мои личные убеждения не имеют отношения к профессиональным обязанностям. Прокурору плевать, что я знаю. Ему нужны лишь факты, чтобы открыть дело. Моя работа — собрать эти факты, чтобы он мог принять обоснованное решение об уголовном преследовании, независимо от того, кому будет предъявлено обвинение.

— Даже если факты указывают на невиновного?

— Мне не гарантировали вечных удовольствий на этой должности. Но я обещал блюсти закон, тем и занимаюсь, с верой в то, что система сработает как положено. Я не могу выполнять свои обязанности лишь тогда, когда они приносят радость. Возможно, однажды ты это поймешь.

На меня словно ведро ледяной воды опрокинули, сбросив с коня. Сколько меня учили забывать о личном, когда я под прикрытием? Причины были многочисленны и разнообразны, но все они сводились к одному: личная вовлеченность ведет к конфликту интересов, конфликт ведет к колебаниям, а колебания — к смерти.

Иначе говоря — к провалу миссии.

Ни на одном из секретных заданий ЦРУ у меня не возникало соблазна с кем-то сблизиться. Люди, с которыми приходилось общаться, меня попросту не интересовали, но в Луизиане я и дня не провела, как уже состыковалась с местными. Конечно, в Греховодье у меня нет «цели», так что это не совсем тот тип прикрытия, к которому я привыкла, но, по сути, жизнь моя была бы куда проще, придерживайся я стандартов о личной невовлеченности.

Впервые в жизни у меня появились настоящие друзья, и все так усложнилось. А Картер сталкивался с этим ежедневно — допрашивал тех, кого знал, с кем крутил романы, кого, вероятно, любил — всякий раз, как происходило преступление. Речь ведь не только о бытовых ссорах и нарушении рыболовных законов. Порой Картер расследовал серьезные дела. И смотрел на людей, которых знал всю жизнь, гадая, как мог проморгать монстра у себя под носом.

Я тут же почувствовала вину за все те хлопоты, что доставила ему с момента появления в городе. Я бы сочла Картера узколобым и косным, но на самом деле он изо дня в день умудрялся сохранять хрупкое равновесие, будучи одновременно и местным жителем, и тем, кто держит остальных местных под микроскопом.

В последнее время микроскоп работал сверхурочно.

Пока я пыталась сформулировать ответ, в дверь дважды стукнули, а следом в комнату сунул голову помощник Бро.

— Простите за беспокойство, но звонила Элли. В кафе небольшие неприятности.

— Какие? — уточнил Картер.

— Полетт требует, чтобы Франсин закрылась на весь день в память о ее муже. Франсин не только отказывается закрывать кафе, но и требует ареста Полетт за то, что та залила ее новый ковер водой, совсем его испортив. Шериф Ли ни с одной из них не справляется.

Неудивительно. Успешной бизнесвумен вроде Франсин никогда не понять пустышку вроде Полетт.

Картер на секунду прикрыл глаза, затем встал и посмотрел на меня:

— Можешь идти, но подумай о том, что я сказал. Ты уже самый удобный козел отпущения для местных. Постарайся не облегчать им задачу.

Я кивнула, а когда он вышел, поспешила следом и замерла возле Иды Белль.

— Выпусти мисс Морроу, — велел Картер помощнику Бро, — затем запри за ней дверь и не открывай никому, кроме меня или шерифа Ли.

Ида Белль дернула меня за штаны для йоги и прошептала:

— Узнай, чем отравили Теда.

Я покосилась на входную дверь, где Картер все еще инструктировал смущенного коллегу.

— И каким, интересно, образом?

— Проверь его кабинет.

Кабинет Картера располагался в дальнем углу здания. Это я выяснила неделю назад, когда мы с Герти и Идой Белль как бы немножко туда вломились. Но я не представляла, как пробраться туда снова, учитывая, что мне приказали покинуть участок, засесть дома и не отсвечивать.

— Мэ-эм? — Помощник Бро стоял у входа, сжимая пальцами дверную ручку.

Картер уже исчез.

— Уф, а можно мне воспользоваться дамской комнатой перед уходом? — Я понятия не имела, где здесь туалет, но надеялась, что где-то в задней части здания, а не наверху.

На лице помощника Бро отразились сомнения.

— Не знаю… помощник Леблан сказал, что я должен запереть за вами дверь. Мне нужно запереть дверь.

— А мне очень нужно в дамскую комнату. Девчачьи штучки.

— О… эм-м-м-м… — Помощник Бро так покраснел, что едва ли не светился.

Попался.

— Ты можешь запереть дверь, пока меня нет, — предложила я, — а потом просто выпустишь меня и снова запрешься.

Он какое-то время колебался, явно опасаясь ошибиться и навлечь на себя гнев Картера.

— Понимаешь, проблема-то медицинская. Доктор сказал…

— Я понял, мэ-эм. — Он вскинул руки, прерывая меня, но тут же вернул одну на дверную ручку. — Хорошо, я выпущу вас, когда закончите.

— Благодарю. — Я одарила его фальшивой улыбкой. — Вот если еще подскажешь, где здесь…

— О, конечно. — Бро указал мне за спину. — Прямо по коридору, затем направо в задний вестибюль. Вторая дверь слева.

— Отлично. — Шагая в нужном направлении, я оглянулась и подмигнула Иде Белль.

Глава 4

Свернув за угол, я услышала, как щелкнул замок главного входа, и покачала головой. Помощник Бро оказался безумно исполнительным.

Я проверила засов на двери уборной и вздохнула с облегчением — с такой расшатанной древностью я за секунду управлюсь с помощью водительских прав. Я вошла, включила воду, а потом защелкнула внутренний замок снаружи и устремилась к следующей двери слева — кабинету Картера.

Дверь была заперта, но на такой же старый хлипкий засов, как в туалете. Я вновь воспользовалась пластиковым удостоверением и, заскочив в комнату, опять заперлась. После чего подлетела к столу и закопалась в стопку бумаг перед компьютером. Счета, страховка, квитанция за стеллаж для документов. Черт. Я щелкнула мышкой, и экран засветился, требуя пароль. Очередной тупик.

Повернувшись, чтобы проверить мусорную корзину, я заметила торчащий из принтера листок. Я взяла его и пробежалась по тексту глазами, чувствуя, как с каждым словом ускоряется пульс.

Мышьяк!

Неудивительно, что они так быстро установили причину смерти. Отравление мышьяком не так-то просто скрыть.

— Мисс Морроу? — донесся из коридора голос помощника Бро. — У вас все нормально?

Дерьмо!

Сердце застучало еще быстрее. Я сунула листок обратно в принтер и попыталась придумать план. Может, если подождать, Бро просто уйдет…

Через секунду он постучал в дверь уборной и снова позвал:

— Мисс Морроу?

Я огляделась в поисках чуда. Отсюда-то выбраться я могла, но вот вернуться в туалет — нет, окон там не предусмотрели. Не говоря уже о том, что Картер с легкостью меня разоблачит, особенно, когда обнаружит незапертое окно в своем кабинете.

Я подняла взгляд, и вот оно, чудо — акустический потолок из крупной белой плитки. Я взобралась на шкаф у стены, разделяющей кабинет Картера и уборную, и сдвинула одну плитку, надеясь, что там можно проползти.

Повезло — за плиткой обнаружилось пространство в полметра высотой, как раз для воздуховода. Я поднялась на цыпочки и, потянувшись, сдвинула плитку уже над уборной.

— Я в порядке! — крикнула в просвет, молясь, чтобы звучало так, будто я в туалете. — Выйду через минуту.

— Хорошо, — отозвался помощник Бро.

Я немного расслабилась. А потом, как говорит Ида Белль, все полетело в тартарары.

— Помощник Бро! — прогремел в коридоре голос Картера. — Тебе полагалось сидеть с Идой Белль. Так приспичило, что пять минут не смог подождать?

Срань господня!

Тело мое застыло, а мысли, наоборот, понеслись вскачь. Это было нехорошо. Настолько нехорошо, что светило арестом и разрушенным прикрытием.