- Я не знаю, но бегать сейчас точно не лучший вариант. Возможно… Так влияет длительное нахождения в близости с грибами. Дымок сошел с ума от их влияния, я пусть и не полностью создание того мира, но связан с ним крепко. Не исключено, что они питаются мною ментально. - Меня такое положение дел в корне не устраивало и даже пугало, но что поделать, нужно стиснуть зубы и идти дальше, раз победа так близко. Ментально поглощать мой и без того скудный магический запас было весьма подло. - Я справлюсь, нужно идти вперед.
- Если соберешься падать без сознания - предупреждай. Нужно знать, когда спадет действие щита. - Дерви похлопал меня по плечу, после чего хмыкнул. - Но было бы славно, если бы ты вообще не вырубился по ходу драки.
- Да, это определенно было бы кстати, спасибо, а я то сам думал, что прилечь отдохнуть это славная затея. - Щиты засияли вокруг нашей троицы, но пока что максимально бледно, чтобы не тратить слишком много моих, и без того ограниченных, магических сил. Большего я дать физически не мог, как-никак, нам еще с Горсиным разобраться надо, нельзя выкладываться на полную против… чего-то. - Готово.
- Прекрасно. Теперь пойдем узнаем, что за птичку сюда занесло… и главное, зачем. - Дерви взвел свой магнум, сделанный на заказ и именно для цверга. Он любил его не меньше, чем свои клинки, поэтому неудивительно, что тот всегда был чистенький и при нем. Мой кольт пусть таким похвастаться и не мог, зато… ладно, мой кольт таким похвастаться просто не мог, но он и не жаловался, так что предпологаю, все было впорядке.
Идти нам было весьма недалеко, я бы даже сказал, что искомая точка расположилась от нас на расстоянии где-то пары метров. И я был рад, что шел не первым, ибо тот ангел, который ждал нас около тела Лазиэстель, явно не был добрым малым, желающим мира во всем мире и любящим свою работу. К сожалению, это был серафим, воин среди миролюбивых крылатых посланников божий, но и это не было самым паршивым. Этот серафим был не пособник Горсина.
Он стоял недвижимым големом над скованной демоницей, что уже пришла в сознание, но по прежнему оставалась скованной, без какой-либо возможности двигаться. На теле девушки не было порезов и ссадин, она оказалась одета в чистое и опрятные платье до лодыжек, даже не порванное, крылья практически бережно стянули бархатными лентами, что имели невероятную магическую силу, связанную с тем, что они были пропитаны кровью Серафима. Увидев нас, Лазиэстель почти что улыбнулась, стискивая пальцы, но не в силах сломать кандалы. Рядом с ней лежало просто уничтоженное в мясо тело какого-то демона. Его не только вогнали в землю, каждая его косточка была смешана с плотью, бедняга стал неким рагу или соусом, который растекался около ног Лазиэстель, касаясь ее кусками костей или жил.
Серафим был два с половиной метра ростом, что примерно в полтора раза выше обычного воина святой армии. Его крылья обгорели до костей, но магия исправила это недоразумение, обтянув скелет искусственными жилами и новыми, призрачными перьями, что бросали алый отблеск на пол перед ним. Словно стеклышко, они сверкали в полумраке, во многих перьях виднелись распахнутые зрачки, что бросали быстрые взгляды в пространстве не останавливаясь ни на едином месте ни на секунду. Голова павшего ангела оказалась укрыта шелковым капюшоном черного цвета, глаза скрылись под белоснежными кудрями, окровавленными у самых кончиков, бледная кожа покрылась трещинами и кровоточащими надрезами, в которых сверкали странные блики, чем-то тоже похожие на зрачки. Тело укрывал проржавевший доспех, в центре которого, у самого сердца, зияла ужасающая рана, раскроившая плоть и обнажая пораженное проклятьем сердце, бьющееся только благодаря тому, что магические линии связали воедино всю кровеносную систему, подчинив себе каждое движение и каждое действие Серафима. Ступни и стопы ангела были оголены, но покрыты кровью, давно превратившейся в багровую корку, а так же грязью и пылью, что смазанными линиями выстраивались в некий узор, идущий по выступающим венам, на левой ноге, четко посередине голени, громыхала оборванная чугунная цепь, висящая на остатке колодок, когда-то давно сковывающих движения Серафима. В его пальцах, загнанный в землю почти что на полметра, тускло отражал свет крыльев некогда обоюдоострый клинок. Сейчас же, лишь одна его сторона сияла режущим блеском, и как неудивительно, именно она покрылась кровавыми узорами. Гарда в форме креста имела один обломанный край, навершие представляло собой кровоточащий камень.
- Смертные правда смогли добраться сюда… Она не солгала мне. - Клинок вспорол землю, легко ложась в ладони Серафима. Я ошеломленно пытался понять, что делать, но щиты спали практически мгновенно. От них не было никакой пользы в данной ситуации. Один удар и ты труп, я тут бессилен. - Вы пытаетесь остановить то, что должно воплотиться в жизнь… И пусть я не вмешиваюсь в ваши судьбы… Но иных мер ты сумел избежать. Сегодня свершится конец для тебя.
Почему я? А? Вот почему всегда я!? Никогда не было такого, чтобы кто-то гнался за Дерви… Всегда я враг номер один для любого существа по силам превосходящим меня. Остальных Серафим даже не замечал, направляя клинок исключительно против меня и двигаясь в мою сторону, оставляя позади себя магический шлейф, похожий на тот, что я видел у Аль. Тут же поняв, чем дело пахнет, я поспешил отделиться от остальных, дав им возможность разобраться с цепями и Лазиэстель самостоятельно. Ну ладно… мы как-то смогли выжить против Бога, думаю, здесь у меня будут какие-нибудь шансы, ведь так?
- Вытащите Лази, с этим амбалом я как-нибудь разберусь! - Уклоняясь от очередного тяжелого удара, я решил посмотреть, что будет, если кинуть в него хлопок. Что же, лучше бы я этого не делал, потому что вмиг, надежды на то, что он слабее чем Кулсан, сгорели, подобно его крыльям.
- Смертный… ты совершил ошибку. - Ударная волна от заклинания не принесла ему никакого видимого вреда, но сделала другую, крайне паршивую, вещь, оставив меня с чистейшим страхом и непониманием. Она на секунду колыхнула волосы Серафима, попутно отбрасывая на спину его плащ. Остановившись на несколько секунд, я смог увидеть его лицо, но лучше… А впрочем, вы уже поняли, что все плохо. - Теперь… я не могу позволить тебе выжить.
Серафим был некой причудливой шуткой, сотворенной явно не руками Прометея, ибо раненому титану столько силы не хватило бы даже в свой расцвет. Сильва… Первое, что мне пришло на ум, когда я, замерев на месте, стал вглядываться в его лицо. Серафим не был тетраморфом, ему скорее подходило имя недавнего встреченного Пересмешника. Многоликий. Ангел имел на своем лице сразу множество глаз, расположенных через каждые несколько сантиметров бледной коже и в основном закрытые. Его основная, можно сказать оригинальная пара - оказалась перевязана марлевой тряпкой, красной от крови, но уже давно высохшая, оставив лишь бледную тень самой себя. Глаза, что находились на его щеках, лбу, около скул и на висках, подбородке и так далее, как я уже сказал выше, в основном были закрыты. На меня глядели лишь два, криво расположившихся около щек. Это было чисто женские глаза, с длинными ресницами, грязно карим оттенком хрусталика и бесконечной глубиной, не имеющей ни дна ни начала глаза. Губы существа, Серафимом оно перестало быть уже очень очень давно, оказались сомкнуты и пронзенные ржавыми нитями. В центре его лобной части, над марлевой тряпкой, виднелся первый и самый порочный глаз. Запертый с помощью магических цепей, он дрожал и вибрировал, его размеры были в два раза больше обычных человеческих, веко имело черный цвет и множество мелких трещин, ресницы казались криво нарисованными и подозрительно напоминали стиль, который так любили египтяне. Впрочем, сейчас абсолютно не время для теорий…
