Ал стянул с себя рубаху и остался лишь в нижних штанах.
— Или их тоже снять? — едко спросил он.
— Снимай, — Шен не стал отказываться.
Ал не шелохнулся. Настаивать Шен также не стал. Он медленно приблизился, обходя Ала по кругу и разглядывая шрамы на его спине. Ярче всех выделялся тот самый, от стрелы, когда Ал закрыл его собой на серном озере. Каким-то образом стрела оказалась заражена сектой Хладного пламени, и Админ смог ослабить защиту Ала через нее. Сейчас на том месте бугрился безобразный шрам. Но были и другие: явные порезы от меча, давнишние и не очень, и свежие раны, нанесенные Админом. Шен видел раны от искр: та, что на предплечье, была небрежно перемотана, другая искра пронзила плоть в районе плеча по касательной, и сейчас ранение покрывала кровавая корочка. Однако, кроме того, предплечье уродовала сеточка из старых шрамов.
Шен потянулся и провел по ним подушечками указательного и среднего пальцев.
— Это еще откуда?
Ал вздрогнул и отошел на полшага. Отчего-то ему показалось, что вместе с прикосновением чужих пальцев его прошиб озноб.
«Не ваше дело» — не сорвалось с его губ, хоть и крутилось в уме. Ал поднял взгляд и увидел, что мастер Муан смотрит на него обеспокоенно и… расстроенно? Этот взгляд был каким-то странным. Он раздражал, и Ал ответил из-за злости, хоть сначала и не собирался говорить:
— События в Кушоне. Когда Шен потерял над собой контроль… из-за вас.
Шена словно молния поразила. Он застыл на месте, невидящим взглядом уставившись перед собой. Произошедшее в Кушоне вспоминалось яркими вспышками. Когда он ранил Ала? Он совершенно не помнил об этом. Кого он еще ранил? Так главы боятся его не просто из-за мерцающего ядра? Что произошло в Кушоне? Он кого-то убил?
Ал с удивлением смотрел на изменившегося в лице старейшину пика Славы. Он полагал, что его слова вызовут у того досаду или, может, стыд. Однако в его глазах читались страх и растерянность. Казалось, обвини Ал его сейчас в любом преступлении — он поверит и примется сожалеть.
Ал нахмурился. Он только сейчас подумал о том, что Муан совсем недавно вернулся с того света, буквально вырвав у смерти второй шанс. Возможно, разум его не совсем пришел в норму. Ал хотел было что-то сказать, но не смог подобрать слов.
Шен попытался вспомнить события в Кушоне и не смог. Он хорошо помнил последний разговор с Муаном, как тот был разочарован, когда Шен сказал, что не верит в судьбу и их встреча и любовь — всего лишь случайность. Почему он так хорошо помнит тот разговор? Это не имеет смысла.
Последующие события превратились в калейдоскоп сменяющихся вспышек. Он помнил, как видел глазами Муана и кричал ему бежать. Скорее ощущениями помнил, как пытался его защитить. Момент, когда его пронзили мечи, он помнил смутно. Не мог бы точно сказать, в действительности все происходило так или разум достраивал картину. В тот момент вокруг был лишь свет. Слишком много света.
Шен прикрыл глаза.
Следующее, что он отчетливо помнил, это как Муан стоит перед дверью, а сквозь него просвечивается стена. И свой крик он тоже помнил, и ту самую боль. Эта боль забрала все остальное.
Бессознательно Шен приложил руку к груди.
— Мастер Муан? — Ал с тревогой вглядывался в его лицо. Не следовало затевать этот разговор. Он не думал, что может последовать такая сильная реакция. — Мастер Муан!
Внезапно тот вцепился в его руки, лихорадочным взглядом уставился в глаза и прошептал:
— Это ведь правда? Он ведь вернулся? Это ведь реальность?
Ал замер. Молния будто поразила его от макушки до пяток, электрическими разрядами прошла по позвоночнику и застыла где-то в груди.
— Что происходит?
Дверь распахнулась, на пороге стоял Шен.
Шен… Шен… Шен ли?
И если Шен стоит там, тогда почему?..
Мысли пришли в смятение, Ал не мог найти определения странному чувству, сдавившему его грудь.
Цепляющийся за его руки Муан медленно разжал пальцы и обернулся. Он смотрел на Шена, не двигаясь с места и не пытаясь что-то сказать.
— Вы закончили? — чересчур беззаботным тоном произнес Шен. — В таком случае, Ал, не мог бы ты выйти на какое-то время?
Ал помедлил, затем наклонился и поднял свою одежду. Небрежно накидывая ее на плечи, он не сводил взгляда с мастера Муана, а тот все так же стоял, глядя на Шена и будто бы сквозь него, а в его синих глазах застыло странное выражение.
Лицо Ала вспыхнуло, и он быстро отвернулся. Он на мгновение ощутил потребность защитить этого человека, не ради Шена, а просто потому что он такой существует. Никогда прежде Муан не вызывал в нем подобных мыслей и эмоций. Эти странные чувства заставили Ала разгневаться на самого себя. Он быстро покинул комнату, пройдя мимо Шена и ничего не почувствовав.
Когда дверь закрылась за Алом, Муан быстро подошел к стоящему посреди комнаты Шену.
— Что произошло? — участливым тоном спросил он.
— Все в порядке.
— Все правда в порядке? Твое сердце колотится, как ненормальное.
Шен прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
— Все правда в порядке, — негромко повторил он.
Муан попытался припомнить, когда это Шен признавался, что не все в порядке, и протяжно вздохнул.
С утра моросило. Ер и Рэн вышли в сад.
— Кажется, получилось, — сказали они.
Следящий за обстановкой сонный воин контрольного бюро встрепенулся и протер глаза. Вроде бы с ходящим внизу и бормочущим себе под нос старейшиной пика Росного ладана все было по-прежнему, но что-то в нем разительно переменилось. Может, волосы, странными завитками-щупальцами шевелящиеся без ветра? Или дело в распахнутом кожаном плаще?
Рэн решительно подошел к цветочку и сорвал его. Стебелек, зажатый между пальцами, не увял, лепестки по-прежнему радовали глаз. Тогда он поднес его к лицу и понюхал. Затем поднес к волосам, и те, словно щупальце, обвились вокруг цветка и притянули к заколке на макушке. Теперь одетого в черную одежду и кожаный плащ с человеческими лицами заклинателя украшал белый цветок мирта. Красная маска демона была сдвинута набок.
Каждый из двоих, разделяющих тело, был удовлетворен вышедшим результатом. И каждого из двоих угнетали мысли о будущем, в котором придется так жить.
«Я найду способ уничтожить эту тварь», — подумал Рэн.
«Я найду способ единолично занять это тело», — подумал Ер.
Оба они услышали мысли друг друга.
Ближе к полудню кортеж императора отправился в обратный путь. Впереди шли простые стражи, следом — чиновники и охрана, за ними император с воинами контрольного бюро, и заклинатели замыкали шествие, растянувшееся на многие километры.
Погода все еще была пасмурной, время от времени накрапывал мелкий дождь, поэтому Шена очень устраивало, что ему выделили просторный экипаж. Не устраивало его то, что этот экипаж приходилось делить на четверых. Свободного пространства оставалось вполне достаточно, однако атмосфера царила удушающая. Эра переплела с ним пальцы и выглядела благодушной и довольной, а Шен в теле Муана пытался притвориться мертвым.
Сам Муан сидел напротив него, сложив руки на груди и медитируя. Шен ему даже слегка завидовал. Но так тихо внутри повозки стало не сразу, в начале поездки произошел диалог:
— У меня такое чувство, будто он завалил Ера и надел его шкуру, — не сдержавшись, Шен прокомментировал внешний вид Рэна.
— Эй, этот прикид вовсе не моя шкура! — с возмущением глядя на наглеющего старейшину пика Славы, воскликнул Ер.
— Боги, теперь это стало выглядеть еще жутче, — посмеиваясь и прикрывая рот ладонью, продолжил Шен.
— Завались, NPC, — сказал Ер, а затем лишь осознал и с опаской посмотрел на Шена.
Тот продолжал наблюдать за разговором писаки и «NPC», сложив руки на груди. Муан в этот момент заливисто рассмеялся, а затем дернул Ера за дергающуюся без ветра кудряшку. Намотав прядь черных извивающихся волос на палец, он потянул их вниз и наклонился к лицу старейшины пика Росного ладана.
