— Какого демона⁈ — заорал оскорбленный старейшина. — Вы хоть знаете, кто я такой⁈

— Главой контрольного бюро было приказано отловить всех подозрительных лиц!

— Подозрительных⁈ — Рэн задохнулся от возмущения. — Да я бессмертный заклинатель! Я старейшина уважаемого ордена! Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне⁈

Стражники смерили его откровенно-ироничными взглядами, не поверив ни на йоту. На вид молодчику было двадцать с небольшим, но ладно возраст, если б он при этом вел себя, как подобает бессмертному. Но кого он пытается обмануть? Начитался романов о небожителях, перепил дешевого вина и возомнил о себе невесть что! В самом лучшем случае — гулящий сынок какого-то местного обеспеченного купца. А в худшем — один из бандитов. В любом случае, капитан Чэн приказал искать как раз таких подозрительных лиц.

— В соседней купальне произошло убийство, а ты тут расслабляешься? Не надо держать нас за дураков! Забрать его! Посадить под арест!

— Что⁈ — возмутился Рэн, не до конца осознавая происходящее. — Что вы несете⁈ Что за бред⁈

— Увести!

Уже около выхода из купален до Рэна, наконец, дошло:

— Да дайте хоть одеться!

Ал тревожно вглядывался в безэмоционально-спокойное лицо Шена, когда, наконец, явился лекарь. Ю Си с ним не было.

Пройдя в комнату, лекарь поставил сумку у кровати и присел рядом с Шеном, установив два пальца на пульсирующей жилке его запястья. В полной тишине прошло не меньше минуты, а затем лекарь потянулся к одежде пациента, и Ал не выдержал:

— Что вы делаете?

Его и так напрягало, что лекарь не проронил ни слова с тех пор, как вошел. Ал был более чем уверен, что сейчас тот заявит, что отчитывается лишь перед Ю Си.

Лекарь так посмотрел на него, будто впервые заметил постороннее присутствие.

— Я должен осмотреть пациента, — сообщил он очевидную вещь. Несколько секунд помолчал, окинув взглядом лежащего в беспамятстве человека, и добавил: — Будет лучше, если вы мне поможете. Командующий Ю просил сохранить этот осмотр в тайне, так что я не смог взять своих помощников.

Ал с готовностью кивнул. Теперь, когда лекарь соизволил заговорить с ним, то уже не казался таким неприятным человеком.

Они освободили Шена от верхней одежды и нижней рубашки и с недоумением уставились на его торс.

— Это еще что? — спросил лекарь, подковырнув кусок бурого сухого листа, походящего на высохшие водоросли.

Алу не было, что на это ответить. В первый миг, когда он это увидел, его сердце замерло, потому что он решил, что это старые бинты, полностью пропитавшиеся кровью. Слава богам, все оказалось не настолько плохо, но куда более странно.

— Никогда такого раньше не видел, — произнес лекарь, подцепив пальцами еще часть водорослей.

Полностью высохшие, они легко крошились, осыпаясь на бледную кожу мелкой крошкой. Под ними еще виднелись шрамы от мечей — грубые, они вряд ли когда-либо исчезнут полностью, но хотя бы не кровоточат и не выглядят воспаленными.

Плечи и шею покрывали неглубокие длинные царапины, словно оставленные раскаленными иглами. Они все еще были воспалены, а небольшие сгустки крови корочкой запеклись на краях.

Пока лекарь стирал с его кожи засохшую кровь и обрабатывал раны, Ал подумал о другом. Глядя на Шена, он думал о том, как тот исхудал. Даже, скорее, отощал. Раньше, когда его тело было скрыто под одеждой, Ал не замечал этого в должной мере. Шен и прежде мог позволить себе пренебрегать пищей — все же для поддержания бессмертного тела требовалась энергия другого рода. И сейчас у него доставало энергии, чтобы поддерживать свое тело, он даже смог выжить после того, как его пронзили столько мечей… Но вот все то, что было после… Было так больно наблюдать за ним. Когда они встретились на призрачном постоялом дворе, Ал был рад уже просто тому, что он, наконец, вновь двигается и говорит со всеми. И все же его поведение сильно изменилось. И Ала не беспокоило, скольких людей Шен может оскорбить, он боялся другого — боялся увидеть в его глазах тьму безумия, вновь увидеть равнодушие, как тогда, у дерева, и на этот раз потерять его навсегда.

— Его пульс ровный, — сообщил лекарь, — я не нашел внутренних повреждений. Я обработал эти поверхностные раны.

— Но прошло уже несколько часов с тех пор, как он потерял сознание, и он до сих пор не пришел в себя! Скажите мне, что с ним! Если нужно какое-то лекарство — я найду! Я достану!

Лекарь покачал головой.

— Это все, что я могу сказать. Может быть, дело в физическом истощении. Возможно, он очнется, когда отдохнет.

— Возможно⁈ — завопил Ал. — Возможно⁈ Это все, что вы можете сказать⁈ А что, если он не очнется⁈ Что⁈ Вы возьмете ответственность⁈

Лекарь выслушал эту истерику с завидным хладнокровием.

— Это все, что я сейчас могу сделать, — произнес он, подхватил свою сумку и быстро вышел из комнаты.

Ал, тяжело дыша, перевел взгляд на Шена. Не в силах успокоиться, он стал расхаживать у кровати, запустив пальцы в волосы.

Он ходил так довольно долго. Шен за это время не шелохнулся. Злость Ала уступила место обреченной апатии. Он посмотрел на Шена, подошел ближе и поправил одеяло, внезапно забеспокоившись, что тому может быть холодно. Он дотронулся до его руки, проверяя, не заледенели ли пальцы. Они были прохладными. Не разрывая прикосновения, Ал опустился на стул, на котором до того сидел лекарь, обхватил руку Шена, наклонился, немного подул на пальцы теплым дыханием, а затем прикоснулся к ним губами и замер так.

Спустя долгое время он разомкнул губы и негромко произнес:

— Вы знаете, откуда эти раны на его груди? Ведь не знаете, так? Вас ведь там не было.

Муан никак не проявлял своего присутствия с того момента, как явился Алу в лесу, и все же тот был уверен, что старейшина пика Славы находится рядом.

— Девять бессмертных мечей проткнули его насквозь, — процедил Ал. — Ка Рон, глава клана Меча, разрезающего туман. Лян Шуй, глава клана Нищих. Мо Хуа, глава клана Спелой вишни. Пан Бай из клана Ливневых гор. Ху Лю из ордена Белой зарницы. Четверо из объединения кланов «Полевые цветы»: Ван Ся, Нань Цяо, Гао Чжоу, Оу Хао. И Сэл Юар, глава ордена Великого неба — именно он отдал остальным приказ. Каждый из них поплатится за содеянное. Я никого не забуду.

Слова упали. В комнате воцарилась звенящая тишина.

— Это было очень больно, — добавил Ал. — Это должно было быть невероятно больно. Но, по-видимому, это пустяк по сравнению с болью от вашей потери. — Он хотел, чтобы слова звучали язвительно, но голос подвел — горечь отчетливо читалась в нем.

Не отрывая взгляда от лица Шена, Ал продолжил говорить:

— Признаться честно, когда-то я думал о том, что вам бы лучше исчезнуть. Я верил, что Шен бы со временем забыл вас… Но то, что произошло, заставило меня пересмотреть взгляды на многие вещи. Я так хотел помочь ему. Я делал все, что было в моих силах. Но он даже не заметил, что я все это время был рядом.

Молчание и тишина были ему ответом.

— Он сильно изменился с тех пор, как потерял вас. Ловя его взгляд сейчас, я вижу бездну. Я боюсь, что в погоне за вами он потеряет себя.

Ал опустил руку Шена на кровать, еще сильнее согнулся к коленям и с силой сжал пальцами виски. Следующие слова прозвучали глухо:

— Я надеюсь, что вы вернетесь, и Шен снова будет счастлив. Потому что, если нет… Будьте уверены, я умру и стану призраком, но достану вас. Даже если вы уйдете в круг перерождения, я смогу добраться до вас. Я верну вас и заставлю быть настолько жалким, насколько только возможно, чтобы Шен отверг саму мысль об этой любви.

Ал не знал, что Шен чувствует боль не только из-за своих ран. Об этом знал Муан. И сейчас, слушая слова этого мальца, он был рад, что не может ему ответить.

В императорские покои постучали.

— Ваше Величество, пришел командующий Ю Си.

Губы императора тронула легкая улыбка. Он посмотрел в угол комнаты, где рядом с соколиной присадой стояла высокая плетеная корзина.