— Не… Не… — Муан запаниковал.

— *баный п*здец! — донесся комментарий сбоку. — Почему это выглядит так, будто они не виделись три года⁈

Муан отвлекся на комментарий, и его мысли вообще прекратились. А когда пальцы Шена дотронулись до его кулака, сжимающего букет, по телу пронеслась еще одна волна мурашек. Пальцы мечника медленно разжались, и букетик оказался в руке Шена. Он поднес его к лицу и понюхал одну из лысых сердцевинок.

— Тогда кому? — лукаво посмотрев поверх остатков цветочков, спросил Шен.

Его вкрадчивый тон заставил сердце прославленного мечника пропустить удар. Муан почувствовал, как краска прилила к щекам и заставила кончики ушей заалеть.

Шен улыбнулся и прекратил его мучать. Потянувшись, он поцеловал его в щеку и прошептал на ухо:

— Спасибо.

Ощущая подкативший к горлу ком, Муан осознал, что Шен благодарит его не только за букетик. Он чуть отстранился и пристально вгляделся в его глаза.

— Почему ты не проснулся сразу? Что на самом деле произошло?

— Я видел дурной сон, — прошептал Шен. — Я расскажу тебе обо всем позже. Не при свидетелях, если это возможно, — последнее прозвучало с привычным шеновым сарказмом, и Муан слегка унял свое беспокойство.

Он перевел на «свидетеля» взгляд в духе «и вот эта мелкая дрянь не дает мне насладиться долгожданным воссоединением?».

На редкость настырная «мелкая дрянь» никуда не собиралась уходить, а вместо этого сложила руки на груди с таким видом, будто заклинатели должны как-то объясниться.

— Что за «веселье» творилось, пока я спал? — спросил Шен.

Муан все еще держал его в своих объятиях и не собирался отпускать. Он склонил голову на бок, смущенный определением «веселье».

— Я могу видеть призраков, — вдруг дошло до него.

— Ты… что? — уточнил Шен, внезапно впадая в странное ощущение потрясающей ясности всего вокруг и вместе с тем чувства такой привычной обыденности, что после всех переживаний это здорово выбивало из колеи. Кажется, если б Муан не держал его, он не смог бы устоять из-за этого головокружительного ощущения. Они стояли посреди ночной деревни и болтали о привычной ерунде типа призраков и, очевидно, проклятья, нависшего над этим местом. Будто ничего и не было.

Будто ничего и не было.

Бессознательно Шен подался вперед и заключил Муана в тиски объятий.

Мечник замер, застигнутый врасплох тем, что Шена настолько порадует весть о том, что он больше не одинок в своих странностях.

— Эй, вы двое! — не выдержал никуда не сваливший Ер. — Ваши телячьи нежности в самом деле так необходимы прямо сейчас⁈ У нас там мертвые старики и при…

Волна черной энергии с мерцающими сполохами прошла от Шена и накрыла Ера, сметая его с ног и выдворяя за приоткрытые ворота.

Шен почувствовал, как его сомкнутые за спиной Муана руки предательски подрагивают. Он ведь уже знал, что все хорошо, когда заставил сбежать Админа и вернул себе тело Муана.

— Я… — прошептал Шен, спрятав лицо, уткнувшись лбом в шею Муана. — Я не знаю, почему так эмоционально реагирую сейчас… Все хорошо. Все уже было хорошо. Мы уже знали, что все будет хорошо.

Муан молчал, чувствуя легкую дрожь под своими обнимающими Шена руками.

— Ч-черт… — продолжил шептать тот. — Я не могу успокоиться. Не понимаю, почему веду себя так эмоционально.

Муан успокаивающе провел ладонью по его спине и немного грустно улыбнулся. Было немного нелепо слышать, как Шен корит себя за излишнюю эмоциональность, да еще и не понимает ее основ. Он не понимает, в каком эмоциональном напряжении находился все это время? Не понимает, как сильно давил на себя, пытаясь унять болезненные чувства и заставить себя хоть что-то делать?

Муан осознал, что, должно быть, тот и в самом деле не понимает. Все это время он отчаянно двигался вперед, пытаясь сохранить остатки здравого смысла. Ему не было нужды помнить, как он выглядел и что чувствовал, только вернувшись на пик Черного лотоса после того, как узнал, что Муан мертв. Будет лучше, если он забудет об этом. Он мог бы не помнить, как спрыгнул в расщелину, попрощавшись с ним навсегда или как рыдал во сне, сжимая в объятиях фарфоровую подушку, а на следующее утро делал вид, что ничего больше не боится. Зачем бы ему помнить об этом? Это будет помнить Муан. Пронесет в своем сердце и больше никогда, ни за что в нем не усомнится, что бы Шен ни выкинул в дальнейшем в порыве чувств или еще каких-то скрытых мотивов. И плевать, была ли судьбой их встреча, как мечталось мечнику, или это была лишь случайность, как думал Шен. Не все ли равно? Если бы существовало заклинание, способное навечно связать их судьбы, их души и все их возможные жизни — Муан без сомнений воспользовался бы им. Но даже без этого Муан знал, что не отпустит его. Ни смерть не разлучит их, ни даже сотня смертей.

— Все хорошо, — произнес мечник, повернул голову и поцеловал его в макушку. — Ты можешь не успокаиваться, сколько пожелаешь. Правда… если ты чуть разожмешь свои объятия и дашь мне вздохнуть, мы сможем простоять так подольше.

Шен прерывисто выдохнул и разжал руки, осознавая, что так сильно сжал пальцы, что те успели занеметь.

— Твой призрак выглядел, как Шен. Как думаешь, что это было? — стараясь немного отвлечь его, спросил Муан.

Шен отстранился и с непониманием посмотрел на его лицо.

— А как он должен был… О, — тут до него дошло, и он поразился, что прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что выглядеть как Шен вообще-то было странным, а он должен был выглядеть как Ши Ён.

— Если… — начал он, с трудом раздумывая над произошедшим, совершенно сбитый с толку. — Если телесная оболочка — это лишь сосуд, и душа принимает его облик для удобства, значит ли это, что я стал считать Шена скорее собой, поэтому выглядел так? Или, во всяком случае, настолько привык считать своим этот облик?

Муан осознал, что явно не поможет его душевному спокойствию, если напомнит, каким милым и привлекательным было и прошлое его обличье. Но ему на самом деле очень хотелось это сказать.

Он как раз раздумывал, чем бы еще таким отвлечь Шена, когда топот ног прервал их сравнительное уединение, а через мгновение они услышали крик:

— Шен!

Тот обернулся и увидел Ала, со всех ног летящего в их сторону. Не замедляя шага, он подбежал к проклятому заклинателю и так сжал в объятиях, что у того дыхание перехватило. Муан сделал движение вперед, намереваясь разрушить это трогательное воссоединение, но, увидев появившуюся на лице Шена обескураженную улыбку, все же сдержался.

— Что я такого пропустил? — спросил Шен, когда Ал все же разжал руки и отступил на шаг.

Понятно отчего они с Муаном проявляли такие сильные эмоции, но почему Ал делает вид, будто был повод беспокоиться о его жизни?

— Ты не просыпался! А в холле была начертана странная печать!

«Ох», — Шен ощутил, как смущенно дернулся кончик губы.

— Старики вели себя подозрительно еще вчера, мы решили, что все из-за них! Так что произошло⁈

Шен с растерянностью посмотрел на Ала. Его золотистые глаза пылали, он очевидно сильно переживал. Хозяин Проклятого пика почувствовал, что сейчас не лучшее время для признания, что это он начертил ту печать.

— Обо мне поговорим позже, — категорично произнес он. — Лучше объясните, что здесь случилось.

Пока говорил, Шен чувствовал, что Муан стоит позади него. Настолько близко, будто вознамерился потягаться с его тенью. Тепло, исходящее от прославленного мечника, окутывало проклятого старейшину, и тому было все равно, насколько странно это может выглядеть со стороны.

«Кстати, а почему ты в нижней одежде?» — запоздало дошло до Шена.

«Призраки сказали снять».

«Призраки сказали снять?» — потрясенно переспросил Шен.

«Все кладбище было ими набито! Они сказали, что умерли из-за красных одежд и во всем виноваты старые мастера. Они сказали снять одежду, и я так и сделал».

«Ты молодец», — оценил Шен.

«Придется мне разделить часть ноши твоих странностей», — сокрушенно произнес мечник, при этом выглядя донельзя довольным.