— Шанор…

— А где мы сейчас, по-твоему?

До него начало доходить. Получается, эти монахи, черные всадники, где-то рядом, в пределах одного графства, и они обязательно должны их встретить. Это было бы вполне в духе Инмори. Вот только, узнает ли он их?..

— Неужели они могли зайти так далеко на север? — проговорил Келл как бы самому себе. Его деревня осталась бы далеко позади, если бы до сих пор существовала.

— Графство Шанор можно пересечь на лошади за пять дней, — как бы в ответ сказала Инмори.

А ведь и правда, но почему-то Келл об этом раньше не задумывался. В каждом графстве был свой монашеский орден, который занимался сборами налогов со злостных неплательщиков, таких как обедневшие деревеньки или зарвавшиеся бароны. Этот орден перемещался по графству по приказам свыше, но и у них было постоянное место жительства, свой монастырь. Осталось только найти его.

— Я ведь совсем не помню их лиц! Как я их узнаю?

Инмори криво усмехнулась.

— Здесь я вижу два варианта: перебьешь всех монахов графства или же оставишь свою месть.

Келл едва не плакал от беспомощности и безысходности. Он хотел было схватить Селестию за руку, но вовремя опомнился и лишь жалобно взмолился:

— Пожалуйста! Прошу тебя, скажи, кто это сделал! Я должен знать, я хочу убить их! Я не смогу сам узнать их! Пожалуйста!

Она долго молчала, пока Келл кусал губы и сгорал от нетерпения. Наконец, уголки ее губ еле заметно поползли вверх.

— Одно условие: ты используешь свою духовную энергию.

— Что угодно!

— Раз так, тебе придется поднапрячься с обучением. Я почти уверена, что завтра мы пройдем мимо их монастыря. И я не стану помогать тебе в твоей мести. Ты должен все сделать сам.

Келлу плохо спалось этой ночью. Его одолевали страхи, сомнения и воспоминания. Бессмертная сказала, что завтра они пройдут мимо монастыря рыцарей-монахов, виновных в разрушении его деревни. Он желал совершить свою месть больше всего, но был не до конца уверен в своих силах. Как ему удастся перебить целый монашеский орден в одиночку и каким образом он сможет воспользоваться своей духовной энергией, если даже ничему не успел научиться?

Берт и Нова давно спали в своей палатке, угли в костре по большей части потухли, но большие камни, которые они всегда клали в костер, исправно отдавали тепло. Келлгар повернулся и посмотрел в сторону Инмори. Малыш снова куда-то убежал незаметно для него, а женщина сидела с прямой спиной и медитировала. Возможно, это только показалось Келлу, возможно, это просто игра воспаленного воображения, но он увидел, будто тьма вокруг Бессмертной гуще, темнее, словно окутывает ее, как аура светится по контуру тела, только наоборот. Она будто бы поглощала свет. От этого видения у мужчины побежали по спине мурашки.

Наваждение пропало, как только Селестия открыла глаза. Они светились как у кошки.

— Иди сюда, — позвала она, и Келл покорно вылез из-под одеяла в холодную ночь. — Садись лицом в ту сторону. Видишь корягу? — Она указала куда-то в лесную гущу, где между черных стволов деревьев на фоне чуть более светлого неба вырисовывались очертания фигур. — Подожги ее.

Келлгар сначала удивленно вскинул брови, но было непохоже, что его наставница шутит, и он принялся совершать дыхательные практики, как его учила Инмори. Но что делать дальше, он не представлял. Женщина села сбоку, также лицом к трухлявому пню, который избрала для упражнений.

— Представь в мельчайших подробностях, как возгорается дерево. Как появляется искра, из нее вырастает пламя. У тебя есть почти осязаемая духовная энергия. Ты ведь уже можешь мысленно дотянуться до нее?

Келл кивнул, сосредоточенный и собранный. Он представлял свою духовную энергию как комок света, и его нужно было вытянуть на поверхность из глубин души. Пока это давалось ему медленно.

— Сознанием ты как бы прикасаешься к своей энергии, отделяешь от нее нить, а рукой направляешь эту нить к объекту и в точности представляешь нужный тебе процесс. Жест можешь совершать любой. Энергия проходит через твои пальцы. Чем ближе рука к объекту, тем легче на него воздействовать. Мне же не нужно жестикулировать, потому что мой поток духовной энергии гораздо больше чьего бы то ни было.

Келл упорно и во всех подробностях представил, как луч его духовной энергии течет по правой руке и вырывается наружу из кончиков пальцев. Он выбросил вперед руку, представил процессы горения. Нахмурился. Несколько долгих минут он пытался материализовать пламя. Разочаровался, что не получилось сразу, но сдаваться не собирался. Коряга виднелась в восьми футах от него, наполовину вырванный из земли пень с густым разветвлением корней. На коре появилась и погасла искра, затем другая, и вот уже старое дерево начало тлеть, а затем и медленно, неохотно воспламенилось. Когда этот маленький огонек засиял в полнейшей темноте, у Келла вырвался восторженный возглас.

— У меня получилось! Инмори!

Он радовался, как ребенок праздничному леденцу. А ведь раньше даже и не представлял всерьез, что он сможет хоть что-то.

— Теперь заставь его разгореться.

Мужчина представил, как пламя охватывает пень и поднимается высоко в небо, как трещит дерево и извивается густой дым. Для материализации более сильного пламени понадобилось и большее количество энергии. Келл сосредоточился, и вскоре коряга воспламенилась полностью. Это далось ему уже немного легче, однако забрало много сил. Когда Келл убрал руку и позволил огню гореть самостоятельно, он почувствовал легкое головокружение и сильную усталость, но при этом восторг от всего происходящего.

— Хорошо, — сухо похвалила Инмори. Было непохоже, что она разделяет его восторг.

Даже не улыбнулась, в то время как ее ученик светился от счастья.

— Это так необычно. Я все время думал, что мне не дано управлять своей духовной энергией.

— Я ведь сразу сказала тебе. Ты что же, не поверил?

— Да, но я… как бы, сомневался в своих силах. Не думал, что это возможно. Я так устал. Можно, я пойду спать? Завтра важный день.

Женщина усмехнулась.

— Завтра тебе предстоит спалить монастырь. Так уж и быть, с утра получишь дополнительную порцию мяса.

Келлгар устало поднялся с земли и побрел к своему одеялу у потухшего костра. Глаза слипались, и усталость была такая, будто он весь день таскал на себе глыбы мрамора. А еще усталость душевная, которая оказалась гораздо сильнее физической. Он накрылся одеялом до ушей, протянул руку к костру. Один из угольев засветился красным. Келл улыбнулся сам себе и своему новому навыку.

— Спасибо тебе за это, Инмори, — тихо сказал он.

Бессмертная не ответила, но Келл знал, что она слышит его, и этого было достаточно.

— Там впереди монастырь. Это тот самый?

Инмори пожала плечами.

— Проверим? Может, вспомнишь кого-то.

Они вчетвером ехали по запыленной сельской дороге, слева раскинулась рощица, а справа уходило вдаль сочно-зеленое поле, засеянное какими-то зерновыми культурами. Сбоку на горизонте можно было различить постройки крестьян, а далеко впереди, там, куда вела дорога, поднимались над лесом шпили монастыря.

— Что за монастырь? — поинтересовался Берт.

— Помнишь черных всадников?

— О нет. Вы же не хотите сказать, что это тот самый монастырь? — Берт со страдальческим лицом обратился поочередно к Келлу и Инмори, но не нашел в их лицах поддержки.

— Именно так, дружище.

Келл хмуро глядел на остроконечные башни, покрытые темной черепицей. С этого расстояния уже можно было различить черные проемы бойниц под крышей.

— Ты же не собираешься опять?.. Только не говори мне, что собираешься!

— О чем это вы? — Нова до сих пор пребывала в неведении относительно произошедшего в гимназии Химпейка.

Берт поморщился при воспоминании о зверствах, учиненных Келлом, в которых ему к тому же не по своей воле пришлось принять участие. Келлгар упорно молчал, Берт молчал нерешительно, в сомнениях, стоит ли раскрывать чужую тайну, и Нова нетерпеливо повторила: