В ушах звенело то ли от напряжения, то ли от чьего-то надрывного крика. Келл поднялся с колен и обернулся. На другой стороне дороги визжала женщина. Как только он посмотрел в ее сторону, она тут же бросилась вниз по улице. Кажется, пока других свидетелей не было, но скоро на шум сбегутся любопытные. Келл схватил мертвого наемника за ноги и поволок его на задворки, к товарищу. Подумал немного и прихватил меч одного из них вместо того, что остался в гостинице. Обшарил их карманы и разжился несколькими грязными медяками.

Шум должен был выманить остальных наемников из гостиницы, и их уже не получится сжечь — из окон начали выглядывать напуганные горожане. Так что придется действовать быстро. Келл оседлал лошадей, а с чужих, наоборот, скинул седла, подумал даже, не поубивать ли их, но ему стало жаль бедных животных. Это заняло довольно много времени, но пока никто не появлялся. Тогда он отодвинул щеколду с дверей загона, чтобы в будущем не пришлось с ней возиться, а сам вывел свою рыжую кобылу и запрыгнул в седло.

Из-за угла как раз показались остальные наемники. По двое они вели бледных и напуганных Берта и Нову, вцепившись тем в плечи, однако же руки не связали. Хорошо. Келл пришпорил лошадь и направил прямиком на толпу. Те кинулись в разные стороны, лишь бы не попасть под копыта вставшей на дыбы лошади. Наемники еще не успели опомниться, как Келл развернулся и принялся размахивать мечом, наступая при этом на наемников, чтобы дать друзьям шанс пробиться к своим лошадям. Нова вскочила в седло, Берт врезал одному из мужчин, пока тот не успел подняться, и тоже взобрался на коня. Остальные пока с мечами наступали на Келла, вынуждая того отходить назад, к площади.

Как только Нова и Берт покинули конюшню, Келл развернул лошадь и погнал ее на север, прочь из города. Мельком обернулся — друзья обогнули гостиницу с другой стороны и тоже следовали за ним. Толпа на улицах галдела и роптала, зазевавшиеся оборванцы кидались в рассыпную с дороги, падали в грязь и кидали им вслед ругательства, а где-то позади них всех наемники орали что-то друг другу или местным жителям.

Какое-то время им понадобится, чтобы собрать погоню, но пусть даже и так — подумал Келлгар — за городом справиться с четырьмя всадниками ему не составит труда. Но лучше было бы успеть оторваться от них. А потому они гнали лошадей по узким улочкам, желая как можно скорее оказаться подальше от этого вонючего серого города.

Вот показалась полуразрушенная стена за низкими кривыми домами, и совсем скоро они ворвались в пригород. Ехать здесь уже было легче: одна дорога, более плавная и достаточно широкая, вела между полей и огородов, между редких кустов и чахлых деревьев. Всадники быстро миновали предместье, и дальше дорога уводила сквозь степи, там негде было укрыться, лишь только у самого горизонта поднимались вверх верхушки зеленых деревьев — лес.

Друзья позволили себе сбавить темп, поехали рядом легкой рысью. После сумасшедшей скачки животные взмокли, всадники едва дышали, судорожно сминая поводья в онемевших пальцах. Не могли поверить, что им удалось сбежать из рук наемников, да еще и не получить никаких серьезных травм.

— Что это, мать их, было? — озвучил Берт мысль, что у каждого вертелась в голове последние полчаса.

— Папаша твой, козел старый. — Девушка сморщилась, будто съела что-то кислое. — Как они нас нашли так быстро?

— Думаю, объявления с нашими портретами уже давно висят на досках ближайших городов.

— Теперь придется обходить поселения стороной, — заметил Келл.

— А может, они все это время шли по нашему следу, но потеряли у границы пустыни?

— Возможно, но маловероятно. Каковы шансы встретиться в одном из десятка южных городов с единственной группой наемников?

— Так что же, групп несколько?

— Не знаю. Может быть. — Келл то и дело поглядывал назад, проверял, нет ли за ними погони.

— Будем надеяться на лучшее, но думать о худшем варианте. Если отец вознамерился нас вернуть — и платит золотом — можно полагать, что во многих ближайших городах осведомлены на наш счет, так что кроме нескольких предполагаемых групп наемников за нами погонится любой желающий, у кого найдется лошадь.

— Замечательно.

— Да, лучше и не придумаешь. Ну зато, — легкомысленно заметил Берт, — это означает, что отец еще не отрекся от нас, и я остаюсь пока его наследником.

— Ага, если успеем вернуться к тому времени, пока он не передумает, и помириться с ним. Твою мать. — Нова перегнулась через шею животного и извергла поток комкастой блевотины.

Парни переглянулись. Оба догадывались, что это значит — они не смогут уходить от погони на скорости.

— Твою мать.

— Этого нам еще не хватало, — кивнул Келл в сторону города.

Из-за стен Кордейка вытекли всадники. Сначала двое, затем еще двое и еще. Они вылезали, будто тараканы, по одному, по парам, с разным интервалом, все текли и текли. Впереди можно было различить тех самых наемников, а остальные — жители Кордейка, возможно даже все, у кого нашлась лошадь, выехали за легкой добычей. Наверняка наемники им что-то пообещали за помощь в поимке беглецов, иначе никто бы и пальцем не шевельнул.

С такой толпой ему в одиночку не справиться, решил Келл, а скакать быстрее в надежде оторваться от погони они не могут, пока Нова то и дело сгибается в спазмах.

— Впереди лес, укроемся там! — выкрикнул он. — Нужно только ускориться, там мы сможем от них оторваться.

Спорить никто не стал, не до того. Нова собрала волю в кулак и пришпорила лошадь. Они с Бертом вырвались вперед, а Келл после недолгих раздумий остановился на миг, чтобы воспламенить полосу сухой травы позади. Без свидетелей тут не обойдешься, однако нужно сделать все, чтобы задержать погоню.

Сработало, но надолго ли? Трава быстро прогорит, и наемники снова смогут продолжить погоню. А пока всадники съехали с тракта, который уходил на восток по лесной кромке, и ворвались под покров деревьев. Когда стволы стали попадаться чаще, а ветви нависали все ниже, пришлось спешиться. Нову тут же стошнило. Она устало утерлась рукавом, бледная и изможденная. А позади в поле местные жители начали потихоньку поворачивать назад, расходиться. Никто не желал вступать в Тысячерукий лес. Наемники же потоптались в сожженной траве, послушали местных, но все-таки двинулись следом за беглецами. Видимо, очень хорошую награду им пообещал барон.

— Что ж, справиться с ними поодиночке посреди лесной чащи не составит труда, — Келл попытался вложить в голос ту уверенность, которой не чувствовал.

— Мой меч остался в гостинице, — заметил Берт, — как и лишний комплект одежды.

— Радуйся, что не оставили там спальные мешки, иначе пришлось бы спать на сырой земле.

— Надеюсь, деньги хотя бы с тобой?

— К счастью, они всегда со мной. Но нет еды. Воды тоже мало. А еще неплохо было бы обсудить тот факт, что мы зашли в Тысячерукий лес, чего нам делать запретили. Хоть я и без понятия, почему.

— У нас нет другого выхода. Как только расправимся с наемниками, выйдем на тракт. Я не смогу убить всех одновременно, да и, кажется, если не восполню силы, вообще не смогу направить энергию.

— Ох, как же сейчас не хватает Инмори!

Друзья почти одновременно издали подавленные стоны.

— Да ладно вам, это всего лишь лес, что здесь может случиться?

Исполинские деревья с пышными кронами, размашистыми ветвями, что закрывали собою небо, подарили путникам долгожданную прохладу. Во мшистом покрове сохранилась влага, прелая листва укрывала землю под ногами толстым слоем, и воздух полнился запахами сырости, хвои и плесени.

Друзья продвигались между гигантскими стволами с толстой корой, изборожденной глубокими морщинами. Корни словно змеи клубились по земле, коварно лезли под ноги, будто хотели всеми силами остановить вторжение чужаков. Столетние дубы и тысячелетние секвойи встречались чаще по мере того, как путники заходили глубже в лес. Дух захватывало от мощи и размеров этих великанов. Должно быть, Тысячерукий лес существовал здесь и при Трехглазом боге, и даже до его появления, во времена, когда над миром властвовали темные создания в расцвете своего могущества.