Мужчине сложно было это признать, но мать оказалась права: он нужен своей стране, ведь на нем лежит огромная ответственность. Легче от этой мысли не становилось.

— Ладно, — проговорил он, расслабляя сжатые в кулаки ладони. — Дай мне немного времени, и я просмотрю текущие дела. Подумаю, что делать дальше.

— Вот и хорошо. — Мать слабо улыбнулась ему, все еще не понимая, удалось ли ей добиться чего-либо своей речью, или Сон-Со просто хочет избавиться от нее.

Сон-Со сидел в кабинете с чашкой кофе в руках, а перед ним лежали горы документов, требующие внимания. Широкие окна запускали в помещение свежий воздух и дневной свет, которых он долгое время был лишен в своей комнате. Он уже и не помнил, почему вдруг решил, что Комор приходит через окна. Вполне возможно, что темной сущности достаточно просто появиться около своей жертвы, а может, он и вовсе не имеет материального облика. Все же, глядя сейчас сквозь окно на крыши домов, кронпринц усмехнулся своей мысли: через такой проем Комору было бы гораздо легче пройти.

Усилием воли мужчина заставил себя отложить мысли о смерти. Дел за время его добровольного заточения накопилось немерено. Как только он вышел из ванной комнаты, на него тут же налетели советники и придворные, намереваясь разорвать его на мелкие кусочки. У каждого был вопрос, требующий немедленного внимания.

Последние новости Акайты лишь добавили головной боли: оказалось, не все довольны решением правительства вступить в Коалицию. Как только начался набор рекрутов, граждане — хоть таких было меньшинство — не преминули выразить свое недовольство. В стране начались беспорядки. Виновники были схвачены и теперь ожидали суда. Однако это не исключало продолжения беспорядков.

Люди были напуганы, не все до конца понимали грозящую их стране и их жизням опасность. Некоторые до сих пор считали войну выдумкой, уверенные, что северяне не смогут в таком количестве пересечь горы. Большинство поддерживало правительство, но оставались и колеблющиеся, те, кто еще не решил, какой стороны им придерживаться. Таким людям — как и мятежникам — необходимо было растолковать ситуацию и объяснить последствия неправильного выбора. А значит, казней не избежать.

Сон-Со сделал последний глоток остывшего горького кофе и собирался позвать кого-нибудь, чтобы сделали еще, но передумал. По непонятной причине он совершенно не хотел никого видеть, ни семью, ни слуг, ни советников. Он решил остаться в тишине и одиночестве как можно дольше, пока это возможно. Вряд ли в ближайшие время удастся еще раз уйти в длительный запой без особых последствий.

Он пробежался глазами по очередному листу, где содержался подробный еженедельный список затрат на дворцовые нужды. Невероятно нудная работа, которую все же иногда нужно делать самому. Никому не стоит безоговорочно доверять, даже самым близким советникам. Наученный горьким опытом прежних поколений, Сон-Со не имел привычки даже друзей заводить.

За окнами солнце бросало прощальные лучи на город, стало трудно читать, и Сон-Со поднялся с кресла в поисках свечей или лампы. Он осматривал полки, как вдруг его взгляд упал на собственную тень. Краем глаза он заметил, что что-то не так, с замирающим сердцем повернул голову и застыл.

Страх сковал его, на теле выступил холодный пот. Его тень ему будто бы не принадлежала. Будто бы ее отбрасывал кто-то другой. Массивный вытянутый силуэт с длинными пальцами, а вверх от плеч и головы поднималось что-то, очень похожее на пламя — тень пламени.

Мужчина резко оглянулся, ожидая увидеть в окне позади себя темную тварь, но никого не было. Он снова обернулся на свою тень — она теперь стала совершенно обычной. Пошарил взглядом по комнате, выглянул в окно, но нигде, ни в обозримом пространстве за окном, ни на стенах замка не было никаких существ.

Дверь с резким скрипом распахнулась, заставив Сон-Со вздрогнуть, и в кабинет ворвался слуга.

— Ваше Высочество! Ваш отец… он…

Кронпринц сорвался с места, едва не сбив беднягу с ног, и почти бегом преодолел этаж и длинный переход в другую часть дворца. Все встречные шарахались от него, в недоумении оборачивались, предчувствуя, однако, что-то недоброе.

Сон-Со достиг двери в покои отца, с шумом отворил ее и… застыл. Около постели старого короля вытянулся темный силуэт с длинными пальцами, чуть согнутыми в коленях ногами и сложенным за спиной подобием крыльев. Он глядел прямо на мужчину ярко-желтыми немигающими глазами, и от этого взгляда холод пробирал до костей. Сон-Со попытался вскрикнуть, но потерял дар речи. Темное создание подняло руку с крючковатыми длинными когтями и приложило палец к лицу в жесте, который мог бы означать молчание.

Больше ничего не происходило, и после первого потрясения мужчина смог, наконец, окинуть взглядом и других собравшихся в комнате. Здесь были его мать, старая служанка Хела и лекарь, и все они смотрели в разные стороны. С недоумением он вдруг понял, что никто из них не видит Комора. Он сглотнул и снова перевел взгляд на темную сущность.

— Он умер, сынок, — прорезал безмолвие тихий всхлип матери. — Умер.

Комор еще несколько мгновений стоял у кровати покойного, освещаемый лишь тусклым светом лампы. Его тело казалось переплетением каких-то плотных черных корней или веревок, и оно выбрасывало вверх клубы тьмы, похожие больше всего на черное пламя, если бы оно было однородным. Единственной яркой деталью оставались глаза, все это время неотрывно впивающиеся в Сон-Со.

Комор сделал шаг назад — и растворился в тенях у стены, оставив после себя лишь страх и тревогу, многократно усилившуюся в сердце Сон-Со.

Наконец он смог избавиться от оцепенения и подойти к кровати отца. В комнате стоял запах разложения, уже давно въевшийся в стены. Мертвый король лежал с открытым ртом и распахнутыми глазами, на его бороде блестела слюна, а в уголках глаз собралась мутная жидкость. Такой же, как и обычно, лишь за тем исключением, что перестал дышать.

Мать держала Сон-Ло за скрюченную худую руку, а другую руку протянула подошедшему к ней сыну. Никто из них не плакал — все уже давно готовы были к этому, давно выплакали слезы боли и утраты, теперь же оставалось лишь с тайной благодарностью принять неизбежное.

Сон-Со обнял мать за худые плечи, и оба молча отдавали своим присутствием почесть ушедшему королю. Кронпринц, который в скором времени должен был стать теперь королем Акайты, мог думать лишь о темной сущности и о том, почему он один увидел Комора. Несомненно, его появление означало скорую неизбежную смерть.

За чахлыми деревцами в свете второй луны заблестела поверхность воды. Усталые путники с возгласами облегчения преодолели последние шаги до спасительного водоема и прямо как были — на лошадях, в одежде — зашли в неглубокую речку. Холодная вода приятно успокаивала потную, разгоряченную за день, зудящую кожу. Наконец можно было напиться вдоволь, помыться и отдохнуть.

Берт тут же вспомнил о бутылке вина, которая все еще дожидалась своего часа в седельной сумке. Он поставил ее в воду в окружении камней, чтобы немного охладить, пока они все вместе распрягали лошадей и стаскивали с себя мокрую одежду.

Оставшись в одном нижнем белье, друзья снова зашли в воду, на этот раз чтобы основательно помыться и выстирать грязную одежду, насквозь пропитанную запахом пота. Когда накупались сами, принялись обливать водой лошадей.

Собрали костер и расположились вокруг него, развесив на ветках одежду. Говорить не хотелось, все ужасно устали за время дневного перехода, поэтому просто разделили скудный ужин. Каждый молча жевал и таращился в огонь. Робкий ночной воздух приятно холодил мокрую кожу, покрытую солнечными ожогами. Каждый новый день давался с таким же трудом, как и предыдущий, и уже никто из них не знал, сколько еще они выдержат дней или недель этого невыносимого, опустошающего путешествия.

Берт открыл бутылку, и друзья все так же в молчании по очереди пили вино, пытаясь им наслаждаться. Во рту был постоянный привкус пыли, ставший уже привычной приправой к еде. Вино оказалось довольно кислым, и горло сводило при очередном глотке, но все равно каждый из них был рад хотя бы тому мимолетному ощущению душевного подъема, которое оно приносило.