Перешагнул через тело, осмотрелся. Бедняцкая хижина, в которой почти ничего не было. Он перевернул одну из кроватей, затем и другую. Двое детей жались друг к другу, притихшие от испуга. Возможно, два мальчика, в таком возрасте сложно сказать наверняка. При виде воина один из них обмочился. Дорожки слез на чумазых лицах, пузыри соплей под носом. Тот, что помладше, не выдержал и разрыдался в голос.

Убивать детей ему еще не приходилось, но он знал с самого начала, что придется это сделать. Если оставить их в живых, когда-нибудь они захотят отомстить. Да и какой резон кормить лишние рты на пороге войны, когда и самим едва хватает.

Битва — не время для жалости. Хотя битвой это уже сложно было назвать.

Янока отбросил лишние мысли.

— Встаньте к стене. Оба. Если послушаетесь, я не сделаю вам больно.

Мальчики покорно поднялись и замерли около стены своей хижины. В доме, где они родились, пожили немного и вскоре умрут за грехи своих родителей. Мужчина собрал волю в кулак и быстро проткнул их сердца своим охотничьим ножом, которым обычно обрывал жизни подстреленных животных.

Каменолом зарубил очередного мужчину, который попытался дать сопротивление. Впрочем, мало кто пытался отбиваться. Все произошло слишком внезапно, чтобы местные мужчины и женщины успели опомниться. Да и сам вид воинов в стальных шипастых доспехах подавил всякую надежду на победу.

Кто-то пытался бежать — в спину неминуемо летели арбалетные болты. Кто-то пытался прятаться, но воины переворачивали весь дом, заглядывали в каждый шкаф и в каждый подвал. На улице валялись трупы. Одни лицом в грязь, другие глядели остекленелыми глазами в небо. Их кровь из перерезанных глоток, из отрубленных конечностей, из распоротых животов смешивалась с дождевой водой и расплывалась огромными лужами. И никакие обереги Матери Земли не могли им помочь.

Вскоре со всеми мужчинами, старикам и детьми Дальнего Борга было покончено. В сущности, Вэллу было плевать, поддерживают ли жители деревни культ Чернокрыла. Необходимо было провести показательную казнь. Теперь остальные дважды подумают, прежде чем связываться с темными созданиями и уж тем более отказываться от похода на Юг. Людям необходимо объединиться общей идеей, так же как и необходимо верить в решимость и непоколебимость своего правителя. Поэтому, если кто не хочет идти на Юг с мечтами о светлом будущем, пойдут под страхом смерти.

В одном из домов решено было собрать оставшихся женщин. После хорошей работы воинам необходимо было выпустить пар. Звон стали, крики умирающих, запах крови вперемешку с запахом пота и сырой земли. Убийство возбуждает ничуть не меньше вида обнаженной женщины.

Каменолом в предвкушении оглядел пленниц в хижине. Его член уже давно готов был к работе, осталось выбрать подходящую дырку. Среди девушек была одна лет двенадцати, испуганная и бледная. Он подошел к ней.

— Ты девственница?

Девушка медленно кивнула. Из ее глаз непрерывно текли слезы.

Вэлл вытащил меч и проткнул ее грудь насквозь. Девушка с тихим всхлипом свалилась на бок, а несколько женщин вскрикнули.

— Кто из вас, придурков, привел ее? — обратился Вэлл к своим воинам. — Она ж совсем дитя, а детей мы не насилуем. Мы же не изверги, черт подери.

Он оглядел мужчин, тех, кто собирался воспользоваться своим правом победителей по отношению к побежденным. Несколько человек, включая Яноку. Остальные остались снаружи, приглядывали, чтобы все было спокойно.

— Выбирай первым, — Вэлл хлопнул Пуму по плечу. Тот быстро прошелся взглядом по толпе женщин и схватил одну из них за запястье, принуждая следовать за собой.

— Не расслабляйтесь, ребята, — предупредил Пума, уходя. — Скоро отправляемся.

Вэлл вытащил из толпы светловолосую девушку, чем-то похожую на жену Арзейна. Остальные мужчины с гомоном и хохотом последовали его примеру. Одни решили уединиться в другом доме, а иные повалили своих женщин прямо здесь. Вэлл усмехнулся. Сам он терпеть не мог трахаться, когда за спиной кто-то пыхтит.

Когда все, наконец, развлеклись, отдохнули и доделали то, зачем, собственно, и пришли в Дальний Борг, солнце начало клониться к закату. В деревне не осталось ни одного живого жителя. В назидание остальным решено было по дороге к деревне воткнуть несколько шестов с насаженными на них головами еретиков. Тут же был староста, который первым лишился головы. Был и мужчина, которого Янока заколол на глазах у жены и детей.

Решено было также реквизировать скот в пользу государства. На носу война, и не стоит пренебрегать какими бы то ни было ресурсами. Отряд, который пришел в деревню налегке, теперь волочил за собой повозку с остатками зерна, а в самом конце плелась вереница животных.

За их спинами в надвигающихся сумерках поднималось зарево от горящих хижин и заброшенных ферм, которое, впрочем, быстро изживет себя под этим нескончаемым проливным дождем. Головы глядели вслед отряду, испуганные, с открытыми в безмолвном крике ртами, с закатившимися глазами, и по их щекам вместо слез катились капли дождевой воды.

Янока огляделся и увидел реки крови в сточных канавах, и горы трупов, чьи головы были развешаны тут и там, и языки пламени, которые уже пожрали все обереги Матери Земли. Или же атрибутику культа Чернокрыла, который они только что весьма успешно уничтожили.

Приговор приведен в исполнение, изменники наказаны. Пора возвращаться домой с чистой совестью и чувством выполненного долга. Но отчего-то Янока не испытывал ни того, ни другого.

Нова свернулась калачиком в их палатке и с написанным на лице страданием прижимала руки к животу во время очередного спазма. Берт лежал рядом и ничем не мог помочь. В такие моменты он испытывал особое облегчение оттого, что родился мужчиной и ему не приходится каждый месяц мучиться от боли с приходом месячных.

— Вот же… — Нова крепче схватилась за живот и простонала со слезами в голосе: — Я так больше не могу…

— Давай я попрошу Инмори помочь тебе? У нее наверняка припасены целебные травы на такой случай.

— Думаешь, у нее идут месячные? Она же Бессмертная! — Боль в голосе девушки сменилась раздражением, она перевернулась на спину и одарила Берта хмурым взглядом. — Да я даже ни разу не видела, чтобы она ходила в туалет! Вот же гадство. Почему я так не могу?

— Ну так… ты человек, а она нет.

— Да знаю, чтоб тебя! Это был не вопрос!

В такие дни Нова была на редкость раздражительна, и Берт к этому давно привык. Так что он решил не упрекать ее за грубость, а просто тяжело вздохнул.

— Так мне сходить к ней за травами или нет?

Девушка поджала губы и нахмурилась. Идея казалась заманчивой, даже очень. Но…

— Я не хочу, чтобы она считала меня слабачкой.

— Ты не обязана терпеть боль из-за этого. Тем более, я ни разу не слышал, чтобы Инмори пыталась тебя унизить, как нас с Келлом.

— Если раньше не пыталась, то теперь точно начнет.

— О, Милосердный! Неужели ты думаешь, что ей есть до этого хоть какое-то дело? Она же Бессмертная!

Нова открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь очередную колкость, но передумала, нахмурилась, обводя Берта взглядом. Он всего лишь хочет помочь. А Нова как обычно избрала его объектом своего недовольства и совсем незаслуженно выплескивает на него свою злость. Девушка вздохнула, провела языком по пересохшим губам.

— Думаешь…? Ладно, иди, спроси у нее.

Берт слабо улыбнулся и, отодвинув полог палатки, вышел на морозный воздух вечерней пустыни. Там, в нескольких метрах от палатки, у костра по разные его стороны сидели Келлгар и Бессмертная. Женщина вытащила металлический чайник голой рукой прямо из пламени и к тому моменту, когда Берт подошел к ней, налила жидкость из чайника в пиалу и без лишних слов протянула ее Берту.

— Это…?

— Да.

Берт озадаченно переводил взгляд с чайника в ее руке на чашку и на ничего не выражающее лицо. Она слышала их разговор или догадалась о проблеме Новы? Сколько дней прошло, а он все еще не привык к этим фокусам.