Далее встал светловолосый молодой человек, кронпринц Акайты Сон-Со.

— Если позволите, милорды, мой отец, король Сон-Ло прислал меня засвидетельствовать свое почтение. Сам он не может присутствовать на встрече в связи с тяжелым недугом. Я говорю от его имени и от имени нашей страны. До нас неоднократно доходили неутешительные вести, и мы волнуемся за благополучие нашего народа. Нет сомнения в правдивости ваших слов, король Рейто-Син, а потому Акайта вступает в коалицию. Наш священный долг остановить захватчиков, спасти наших людей и наши земли.

— Благодарю за ваши слова, милорд. Отрадно слышать, что еще остались такие люди, как вы и ваш отец, которых действительно заботит будущее их страны.

Кто-то спросил, почему на встрече не присутствует ни один представитель Церкви, но остальные вельможи сочли его замечание неуместным. Насколько бы ни была огромна власть Великой Единой Церкви, создавать политические союзы оставалось прерогативой правителей.

Поднялся высокий и худощавый мужчина с острой бородкой и миндалевидными глазами. Рейто-Син знал и его — Жоу-Кан, король Кир-о-Кин, страны, занимающей восточное побережье и близлежащие острова.

— Милорды, со всей ответственностью готов подтвердить слова Рейто-Сина: мои шпионы приносят мне те же вести. Да, население Севера сильно уменьшилось в последнее время, но это не делает их слабее. Наоборот, в борьбе за выживание люди готовы на самые отчаянные шаги. Мы не можем позволить им пересечь горы, иначе случится страшное. Кир-о-Кин вступает в коалицию.

Поднялся представитель графства Арнор.

— Мы считаем, что войско не продвинется к нашим границам, а потому нам незачем выделять людей и ресурсы для этой кампании. Несомненно, ничего, кроме убытков, война не принесет.

— Мы предлагаем сохранять статус-кво.

Несколько рук поднялись вверх.

— Поддерживаю.

— Гельберин вступает в коалицию, — подал голос король Сейшо.

— Поддерживаю, — присоединился к нему Грауль. — Милорды, мне понятны ваши страхи. Но эта война может опустошить не только мою казну. Вы ошибаетесь, полагая, что эта война не ваша. Война коснется всех, потери неизбежны. Когда как не теперь мы должны всеми силами постараться возродить Объединенную Империю. Ради общего блага. Милорды, мне больно это говорить, но те, кто сейчас откажет нам в помощи, обрекут себя и свой народ на политическую изоляцию. Более того, я во всеуслышание сообщаю, что с этого момента Свободный перевал закрыт для торговцев. Так как этот перевал принадлежит мне, послы и шпионы графств вне коалиции не смогут по нему пройти.

В зале поднялся шум. Одна половина вельмож недовольно зароптала, другая одобрительно загудела, выражая поддержку.

— Не считая того, что подобная манипуляция является подлостью с вашей стороны, — заявил один из представителей южных графств, — запрещая торговлю, вы лишите казну значительной доли прибыли с торговых пошлин. Не думайте, что данное решение останется без ответа с нашей стороны.

— Разумеется, мы готовы пойти на некоторые риски.

— Поддерживаю решение короля Грауля, — произнес король Эльвига Тильтен.

Итак, все шесть стран вступили в коалицию. Дело осталось за малым.

Со своего кресла поднялся широкоплечий и хмурый граф Эргримма.

— Поддерживаю, — пробасил Дана. — Эргримм вступает в коалицию.

— Графство Сира вступает в коалицию.

— Поддерживаю.

— Графство Санто Ювия вступает в коалицию.

— Графство Астер вступает в коалицию.

— Поддерживаю.

Один за другим поднимались графы и их представители. Рейто-Син насчитал восемь. Это были в основном ближайшие к Высоким горам графства. Он предвидел такой результат, но надеялся, что союзников будет несколько больше.

Поднялся один из вельмож-представителей.

— Граф Ульриф считает, что северяне не станут захватывать весь континент, однако он готов поддержать общее дело, если поддержит и его народ. Мы не станем принуждать наших мужчин к войне, но не станем их удерживать. Граф Ульриф пришлет добровольцев под полное ваше попечительство, если таковые найдутся.

— Поддерживаю.

Еще девять графств согласились прислать добровольцев. Четыре графства остались в стороне, не считая тех семнадцати, чьи представители так и не явились на встречу.

— Что ж, — заключил Рейто-Син, — для нас важна любая помощь, пусть даже и малая. Скажите своим людям, что я готов предоставить им кров и еду, а также жалование в размере десяти серебряных империалов в месяц.

Снова поднялся гомон, но скоро затих. С таким-то жалованием добровольцев найдется немало.

— Вы невероятно щедры, милорд. Рискуете переманить к себе добрую половину мужчин континента.

— За скупость можно поплатиться жизнью. Пусть лучше пострадает карман, но останется цела голова. Милорды, с радостью объявляю о создании коалиции. Мы должны были сплотиться перед лицом врага, и мы сплотились. Забудем же наши разногласия, мы не враги друг другу, враг у нас один, общий, и он собирается посягнуть на нашу собственность. Дадим северянам достойный отпор. Пусть знают, что народ Юга не растерял хватку. Вместе мы гордо постоим за свои земли и своих родных. Коалиция, на завтра назначим совет для подробного обсуждения насущных вопросов. А пока отдохните, насладитесь красотами города и кулинарными изысками моих поваров. Вечером во дворце пройдет бал. Отпразднуем наше воссоединение.

Келл проснулся от восхитительного аромата жареного мяса. Сразу же потекли слюнки и заурчало в животе. Когда-то давно так было каждое утро: Инмори всегда готовила ему завтрак. Иногда, когда бывала в настроении, готовила ещё и обед. Когда Келл немного подрос, Инмори разрешила ему самому пользоваться кухней. Это оказалось нелегко, в доме практически не было никакой посуды, только чайник с чашками и металлическая решетка для жарки. Но Келл кое-как приноровился. И даже иногда по-детски тайно обижался, что Инмори не пробует его стряпню. За два года он ни разу не видел, чтобы она что-то ела.

Этой ночью он спал на своем прежнем месте, и спалось ему так сладко, как бывает только дома. Мансарда осталась такой, какой ее помнил Келлгар. Все, что он притащил сюда в детстве, лежало в огромном потемневшем от времени сундуке с железными заклепками и сломанным замком. Накануне вечером он перебрал содержимое сундука: свои детские рисунки, кораблики из коры, тростниковый свисток, цветные стекляшки и камушки, самодельный лук и деревянный меч. Слабая улыбка не покидала его лица, когда в памяти оживали моменты из прошлого. Столько воспоминаний. Келлгар загрустил, когда понял, что этот сундук с кучей хлама — все имущество, что у него есть.

Мужчина быстро оделся и спустился вниз. Бессмертная все в тех же мужских штанах на подтяжках стояла у очага. Ее волосы были собраны в высокий пучок, и у Келлгара снова появились запретные мысли при виде ее тонкой шеи, которые он, впрочем, смог подавить усилием воли.

К запаху мяса примешивался сладковатый аромат пачули и еле уловимый запах свежего чая с чабрецом.

— Доброе утро, Инмори, — поздоровался Келл. Утро началось замечательно, и он пребывал в хорошем настроении.

— Добро и зло относительны, мальчик.

Инмори поставила перед ним тарелку и разлила чай на двоих. Иногда она тоже пила чай, хоть и редко.

— Пахнет восхитительно! Честное слово, я так скучал по твоим стейкам! В монастыре кормили одними кашами да похлебками.

При упоминании монастыря Келл нахмурился и помрачнел, но ненадолго. Стоило откусить кусочек — все прочее тут же уходило на второй план.

— А что за мясо? Каких-нибудь лесных зверей?

— Человечина.

Келлгар рассмеялся. Всегда она так. У Инмори был свой юмор — черный.

— Ну ладно тебе, что за секретность?

— Спроси у Малыша, это ведь он приносит.

Косматый черный пес лениво разлегся на полу. С вытянутыми лапами он занимал половину комнаты. Келл пожал плечами и доел свою внушительную порцию, стараясь не бросать косых взглядов на Инмори. А женщина отвернулась к окну с чашкой в руках и как обычно не обращала на него внимания.