Тоннель уходил далеко вперед, прогрызенный через твердую горную породу. На стенах остались следы зубов темных созданий — сотни ровных параллельных полу линий шириной в палец или чуть больше, какие остаются на дереве после обработки полукруглой стамеской.

Звуки шагов совсем не отражались от стен, Экко шел в полнейшей тишине, и это было необычно. Его зрение позволяло видеть немного больше освещенного пламенем пространства, но не слишком далеко. В обычной темноте он чувствовал себя уверенно, но темнота подземных тоннелей поистине восхищала и пугала. Внутрь не проникал ни один лучик света, камни в стенах не отражали, а наоборот поглощали свет. Если погасить пламя, погружаешься в абсолютную кромешную тьму.

Тоннель за очередным поворотом расходился в три стороны: вперед вел проход той же ширины, а перечерчивал его более узкий и низкий. Экко вгляделся в зев каждого из тоннелей, но ничего в их глубинах разглядеть не смог, звуков тоже не было. Он пошел вперед. Чуть позже на пути снова встретилась развилка, и Ройль снова не стал никуда сворачивать. Чем дальше вглубь горы он заходил, тем теплее становился воздух. Почти незаметно под небольшим уклоном тоннель уходил вниз, и Ройль скоро уверился, что, несмотря на резкие повороты вправо и влево, он идет вниз по огромной неровной спирали.

Странно, но до сих пор на пути не попался ни один ярай. Бессмертный терпеливо шел вперед по слегка влажным камням. Абсолютно одинаковые проходы в конце концов начали приводить к мысли, что он ходит по кругу. Но как такое возможно, если он никуда не сворачивал?

Когда мужчина вновь подошел к перекрестью двух тоннелей, один из которых был меньше, чем тот, по которому шел Экко, он в легком смятении остановился в центре. Чутье подсказывало ему, что он не мог сделать круг и не заметить этого, но противный червячок сомнения уже подточил его уверенность. Возможно, он еще прошел не достаточно далеко, но все же…

Экко погасил пламя в своей ладони — и погрузился в густую давящую тьму. Кроме собственного дыхания и ударов сердца он не улавливал ничего. Раньше он никогда не испытывал ничего подобного. И это новое ощущение захватило его с ног до головы. Тьма казалась почти ощутимой, опора так и норовила уйти из-под ног. Еще немного, и он перестанет ощущать свое тело.

Когда терпеть головокружение уже не было сил, он вновь зажег пламя — и вздрогнул от неожиданности.

Прямо перед его лицом возникла морщинистая слепая морда с огромной прорезью рта. Череп отдаленно напоминал человеческий, без носа, ушей и волос. Заросшие кожей глазницы давали намек на отброшенные в процессе эволюции глаза. Кожа ярая цветом напоминала камень, и его легко можно было принять за часть тоннеля. Само существо оказалось небольшого размера, футов семь в длину. Голова без шеи переходила в червеподобное тело. Существо вытянулось на своем хвосте и замерло.

Ройль уже отошел от первого потрясения: рисунок в книге нисколечко не передавал всего того, с чем ему сейчас пришлось столкнуться.

— Ты знаешь, кто я? — как можно более властным и уверенным голосом вопросил Экко.

В книге говорилось, что яраи, несмотря на отсутствие ушей, все слышат, могут говорить, но не ртом, и каким-то образом без глаз могут видеть. Все низшие темные создания обязаны служить высшим, напомнил себе Экко с надеждой, что они не забыли этого за много сотен лет.

Ярай медленно нагнул голову к полу, теперь его тело изгибалось в форме буквы S. Огромный разрез рта с опущенными книзу концами не пошевелился, но существо ответило по-другому. Ройль услышал слова в голове, но таким голосом, как если бы он сам произносил их мысленно.

«Бессмертный», — прозвучало в голове.

— Помнишь ли ты об обязательствах перед нами?

«Мы помним».

Ройль не подал вида, но в этот момент ему стало немного легче. Напряжение отпустило, и он перестал опасаться, что одичавшие яраи попытаются напасть.

— Будете ли вы служить мне?

«Если это нужно».

— Я хочу, чтобы вы проделали тоннель сквозь Высокие горы. Сколько на это потребуется времени?

«Камень? Длина?»

— Гранит, сланец, конгломерат. В длину тоннель получится до сорока миль.

«Чужая мера. Чужие слова».

Ройль почувствовал легкое раздражение: существо его не понимало, а он не знал, как объяснить.

— За какое время вы сделали этот тоннель? — он указал рукой себе за спину, подразумевая проход, по которому пришел.

«Половина цикла», — ответил ярай.

Существо до сих пор ни разу не шелохнулось. Яраи, похоже, знали толк в маскировке, но совершенно не понимали человеческих терминов. Экко снова подавил в себе подступающее раздражение. Похоже, разговор предстоит долгий.

Энтузиазм и воодушевление пропали в первый же день пути. Под вечер все, кроме Бессмертной, изнывали от усталости и жаловались на отсиженные зады и затекшие руки, поэтому привал пришлось устроить гораздо раньше, чем изначально планировала Инмори.

— Слабаки, — пренебрежительно фыркнула она и подала знак остановиться.

Она выглядела свежей и отдохнувшей, за день езды у нее даже не сбилась прическа, тогда как остальные покрылись пылью и потом. Животные тоже порядком устали.

Привал устроили в лесу у реки в живописном местечке, где русло огибало зеленую лужайку, защищенную от ветра густыми ветвями деревьев. Парни принялись разбивать лагерь, Нова спустилась к реке освежиться и набрать воды, а Инмори с черным псом в ногах уселась под дерево подальше от остальных. Она с усмешкой наблюдала, как Келл и Берт неуклюже пытаются развести огонь и собрать палатку. У них решительно ничего не получалось: ветки были слишком сырыми, чтобы занялось пламя, а Берт ни разу до этого не ставил палатку и не мог понять, какую палку куда воткнуть. Наконец Селестии надоел этот цирк, и она поднялась со вздохом безнадежности.

— Да вы, видно, криворукие неженки, избалованные своими воспитателями и не приспособленные к самостоятельной жизни. Все именно так, как я и предполагала.

Она бросила взгляд на хворост, и тот немедленно воспламенился, затем подошла к Берту.

— Я еще пожалею, что согласилась с вами нянчиться.

Берт усмехнулся этому замечанию.

— Можно подумать, ты в моем возрасте была мастером на все руки.

Женщина в выражении полнейшего пренебрежения приподняла бровь. Она уже успела собрать каркас палатки, осталось только закрепить ткань.

— В твоем возрасте, мальчик, я могла снять кожу с трупа за две минуты. Ах да, мне тогда было четырнадцать. А в двадцать я могла уже править миром.

Келл с Бертом переглянулись. Келл пожал плечами: он ничего не знал о прошлом Инмори.

— А ты, мальчик, думаешь, что всего можно добиться при помощи денег и власти своего отца? Как ни посмотри, он имеет небольшой политические вес, чтобы добиться чего-то большего, нежели права, которые дает титул барона. Если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что твой отец не свободен, он тоже подчиняется чужим приказам, живет по чужим правилам. И если ты окажешься достаточно умен, то отыщешь другие пути достижения желаемого.

— Я не совсем понимаю, — озадаченно ответил Берт, прикрепляя ткань, как ему показала женщина. — Но у меня нет никакой другой силы, кроме денег и титула.

— Сейчас у тебя нет ни того, ни другого. Ты отправился в это путешествие зная, что отец может лишить тебя наследства. Значит, для тебя есть нечто важнее титула. Спроси себя, будешь ли ты счастлив, имея деньги, но не имея желаемого? Иногда следует отказаться от груза, чтобы налегке идти к своей цели.

— Все не так просто…

— Конечно, — усмехнулась Инмори. — Вы, люди, всегда создаете себе трудности сами. Надеюсь, хотя бы с ужином вы способны справиться без моей помощи?

— Думаю, да, — осторожно ответил Келлгар и потянулся к луку. — Для начала нужно кого-нибудь поймать. Здесь должны водиться кролики или косули…

— Не трать свои силы понапрасну. Легче и быстрее будет поймать рыбу.