Первым очнулся Келлгар. Он попытался схватить Инмори за руку, за что получил громкий шлепок той рукой, в которой у нее до сих пор дымилась трубка.

— Отпусти ее! Пожалуйста! — Ему было страшно не меньше, чем всем остальным. — Пожалуйста!

Бессмертная перевела взгляд со старухи на Келла, и в этом взгляде не было сострадания, была лишь пустота. Ее глаза горели на фоне черной ночи и белого дыма. Не отводя от него взгляда, она воткнула курительную трубку в шею старухи. Изо рта и из раны медленно потекла кровь. Старуха глядела на нее обезумевшими от страха и боли глазами, хрипя и булькая, а Бессмертная не удостоила ее и взгляда. Она разжала пальцы, и старуха повалилась на колени.

— Я ведь говорила тебе, мальчик. Нельзя быть кем-то наполовину.

Бессмертная перевела взгляд на толпу, и теперь каждый из них уверовал, что она — темное создание, самое могущественное на свете.

— На колени, — приказала она, и люди пали ниц перед ней.

Ее спутники замешкались, судорожно соображая, относится ли и к ним ее приказ. Женщина рукой указала им на лошадей, и они в спешке бросились развязывать поводья. Из темноты показались горящие глаза — и черный пес с легкостью перемахнул через забор, чем вызвал волну вскриков. Бессмертная вскочила к нему на спину и гордо направилась к главному тракту.

Жители деревни еще долго стояли на коленях, в ужасе и смятении, а после разошлись по своим домам, оставив бездыханное тело старухи лежать во дворе бара, словно то был зачумленный труп.

Спутники Бессмертной долгое время ехали за ней в полном молчании, смятенные, растерянные, напуганные. Как обычно, первым набрался храбрости Келл. С дрожью в голосе он произнес:

— Зачем? Она же ничего не сделала…

— Замолчи! — зашипела на него Нова. — Старуха оскорбила госпожу и получила по заслугам!

Берт предпочел помалкивать, и это было одно из самых правильных его решений.

— Ты так и будешь притворяться хорошим? — усмехнулась Селестия-Инмори. — Сам ведь не так давно сжег живьем одиннадцать человек.

— Но они заслужили смерти, — попытался возразить он, хотя и сам понимал, как лицемерно и глупо сейчас звучат его слова.

— Кому решать, кто заслуживает смерти, а кто нет? Богу? В этом про́клятом мире есть только один истинный бог. Я.

Сон-Со, старший и единственный сын правителя Акайты, все свободное от политики время проводил в библиотеке. Полгода назад король Сон-Ло, сильный и здоровый мужчина, внезапно слег от странной болезни. Лучшие лекари Акайты и всего Юга разводили руками, никто так и не смог установить причины этого загадочного недуга. В то время как жена Сон-Ло отчаялась обрести лекарство, его сын методично перекапывал все местные библиотеки и секретные архивы. Дошло до того, что он по ночам тайно пробирался в подземелья монастырей Великой Единой Церкви в надежде отыскать хоть какие-то сведения. Пока его поиски не увенчались успехом.

В архивах монастырей, как оказалось, хранится гораздо больше полезных книг, чем можно найти в свободном доступе. Сон-Со попадались и запрещенные этой же Церковью фолианты: труды неизвестных сказителей о давно утерянной белой магии духа и о темных созданиях. Сон-Со верил в науку и искал информацию о болезни именно в научных трудах, ведь существование темных созданий казалось бредом, но запретные фолианты так и притягивали взгляд. Казалось, они жаждали быть изученными. И мужчине ничего другого не оставалось, кроме как поддаться этому странному влечению и бессонными ночами при свете масляной лампы с замирающим от каждого шороха сердцем изучать их.

В одну из таких ночей кронпринц наткнулся на главу о своей стране и обитавших здесь когда-то темных созданиях. Он в предвкушении перевернул вводную страницу — и у него вырвался возглас разочарования. Все листы о темных созданиях Акайты были вырваны. В остальном книга оказалась в полном порядке, и это немало насторожило Сон-Со.

Дело в том, что изначально и на протяжении многих тысяч лет границы государств оставались неизменными, климат, люди, язык и сама земля внутри каждого государства являлись их исключительными признаками. И у каждого государства существовали свои предания. Очень редко одних и тех же темных созданий можно было встретить в разных частях континента, чаще они крепко привязывались к месту создания или возникновения. Исключением были Бессмертные. Со временем разные языки слились в один общий, имперский, с небольшими различиями, акцентом. Только северные страны сейчас говорили на своем языке. Культура изменилась, особенно с приходом общей веры в Единого Бога, но границы так и остались неизменны. И Сон-Со после прочтения всех этих книг начал подозревать, что и темные создания никуда не делись, несмотря на их полный запрет. Они лишь затаились, и только посвященный смог бы найти их.

Кронпринц, раздосадованный постигшей его неудачей, полистал фолиант без особой цели и вернул его на место, в сундук со стальными обручами и крепким замком. Ключа от сундука у него не было, но и без него получить доступ к содержимому не составляло труда: дерево настолько прогнило от времени и сырости, что замок вместе с петлями вынимался сам собой.

Мужчина подобрался к двери в стене и прислушался. Ни звука. Лучшие годы двери, как и всего прочего в этом хранилище, давно минули, она покосилась, с одной стороны покрылась плесенью и вот-вот грозила рассыпаться в труху. Он осторожно потянул ее и так же осторожно вернул на место, когда оказался в узком проходе по ту сторону. Этот проход соединял монастырь и часовню во дворе перед дворцом, и о нем мало кто знал. Сон-Со нашел его совершенно случайно несколько лет назад, когда из-за бурного соития с одной из безымянных девушек передвинул на несколько дюймов алтарь, на котором и предавался плотским утехам.

Он до сих пор иногда назначал здесь ночные свидания своим любовницам на один раз, несмотря на наличие жены и ребенка. Ни для кого не секрет, что правители редко хранят верность своим супругам, ведь браки среди знати заключаются по расчету. Однако открыто изменять жене — означает потерять свой авторитет в глазах подданных. Потому и приходится скрываться от любопытных глаз в забытой всеми часовне, построенной лишь по настоянию Церкви и ни разу не использовавшейся по назначению.

Сон-Со прошел по сырым земляным переходам и выбрался наружу через люк в полу маленькой часовни, придавил люк алтарем и направился во дворец. Внушительную постройку из розового и белого мрамора окружали сады с лужайками, пышными розариями и фонтанами. Город был построен на склоне горы и представлял собой несколько уровней, дворец располагался на вершине возвышенности, на самом верхнем уровне, и его островерхие крыши можно было увидеть из любой точки города.

Сон-Со бесшумно прошел сквозь сад тайными тропами и забрался в свою спальню на втором этаже по водоотводной трубе, никем незамеченный. Он зажег лампу и оглядел себя: его темные штаны и рубашка явно нуждались в чистке после лазания по подземным тоннелям. Всего через пару часов наступит утро, но спать не хотелось, мужчину терзали смутные предчувствия. Он решил навестить отца. Когда-то давно именно отец намекнул ему на часовню. Возможно ли, что Сон-Ло и сам ночами бродил по запыленным архивам монастыря? А если так, возможно ли, что причиной его болезни стали… Сон-Со содрогнулся от этой мысли.

Спальня короля располагалась на третьем этаже в помещении с самым маленьким окошком, на чем он сам настоял, за его состоянием круглосуточно наблюдали сиделки, а коридоры патрулировала стража. При свете лампы в дальнем углу вязала старая служанка, которую Сон-Со знал с самого детства.

— Оставьте нас.

Женщина коротко поклонилась, бросила свое вязание на стул и вышла. Сон-Со остался со своим стариком наедине.

Он не решался себе в этом признаваться, но ему всякий раз становилось страшно. Отец не любил оставаться в темноте, поэтому комнату постоянно освещали лампы. За несколько месяцев до своей болезни король вдруг стал затворником: перебрался в эту комнатушку из своей роскошной спальни, перенес с собой какие-то вещи и много времени проводил здесь в одиночестве, заперевшись на замок. Приемы устраивала в основном королева, а бремя правления легло на плечи кронпринца.