— Ну, иди уже.

Берт поспешно схватил горячую пиалу, чуть не выплеснув содержимое, обжегся, перехватил ее левой рукой, а правой взялся за ухо.

— Спасибо, — пробормотал он, но Селестия уже давно перестала обращать на него внимание.

Уходя, он переглянулся с другом, и тот одарил его понимающим взглядом. Перекладывая пиалу из одной руки в другую, он быстро добрался до палатки. Хоть он успел немного привыкнуть к обществу Бессмертной за это время, как себя с ней вести, он по-прежнему не знал, а после их короткого общения постоянно испытывал то ли стыд, то ли тревогу, то ли страх. Он не мог долго на нее смотреть, потому что она странным образом вызывала желание. Несколько раз он даже видел эротические сны с ее участием, о чем, конечно, никогда в жизни не рассказал бы ни Нове, ни самой Бессмертной.

— Вот и я, — с широкой, но слегка нервной улыбкой Берт заполз в палатку. — Мне даже ничего просить не пришлось, Инмори заранее приготовила отвар. Как думаешь, она услышала наш разговор?

Нова хмуро села и приняла из его рук горячую пиалу. Подула на отвар, осторожно поднесла ко рту. Скривилась.

— Горячо. — Еще раз подула. — Я думаю, она читает мысли. Она ведь когда-то что-то подобное сказала? Что она видит каждого из нас.

Берт повел плечами.

— Это… пугает. Наверно. Хотя я думаю, что ей все равно, о чем мы думаем.

Девушка прищурилась.

— А ты, что ли, думаешь о чем-то таком? О чем-то непотребном?

Берт рассмеялся, хотя и довольно натянуто.

— Я? Постоянно!

Нова многозначительно вздернула бровь и сделала еще несколько глотков. Юноша тоже сглотнул нервный комок, застрявший в горле.

Допив отвар, девушка отдала Берту пиалу и легла на бок лицом к стенке. Ночи в Долине Неживых резко контрастировали с удушливо жаркими днями, так что приходилось спать в одежде и натягивать одеяло до самого носа. Иногда девушке даже становилось жалко Келла: ему-то приходилось спать под открытым небом и без теплого те́льца под боком, но это чувство быстро проходило. Чаще ее мысли занимала Селестия-Инмори. Это было странно, ведь она не привыкла думать о ком-то, кроме себя. Она бы ни за что не призналась даже Берту, но иногда Нова видела эротические сны с участием Инмори. Утром она просыпалась с ноющим между бедер желанием. Такое же ощущение возникало, если долго смотреть на Бессмертную, а уж когда та заговаривала с Новой, у девушки захватывало дух и путались мысли. Так что винить Берта за те же слабости было бы глупо.

Эта ночь не стала исключением. Ей снова снилась Селестия, и сон был настолько сладок и реалистичен, что Нова сильно разочаровалась, когда ее выдернула в реальность нужда освободить мочевой пузырь. Самое интересное, как обычно, осталось дофантазировать самой. Почему-то именно во время месячных возникает неуместное желание потрахаться. Еще и в туалет хочется чаще обычного.

Нова нехотя вылезла из-под одеяла и зашла подальше за палатку. Морозный ночной воздух тут же пробрался под рубашку и безжалостно принялся щипать кожу. Под ногами хрустел иней, а над головой звезд было видно больше, чем обычно. На многие мили вокруг ни души, но в этой пустыне девушка никогда не ощущала себя спокойно. Особенно это становилось заметно ночью: если глядеть вдаль, возникает необъяснимое чувство тревоги, как будто из мрака за ней тоже кто-то наблюдает.

Сделав дела, она постояла немного в надежде перебороть свой страх, пока не замерзла окончательно, и забралась обратно в палатку. Чудотворный чай Инмори все еще действовал — хоть что-то хорошее за этот проклятый день. Пока боли не появились снова, заснуть можно было куда легче. Если это вообще можно назвать сном. Лежать на твердой земле, да еще и на буграх, когда вместо подушки приходится использовать собственный грязный плащ, и даже под одеялом нельзя нормально согреться — какой уж тут отдых. В сотый, а может в тысячный раз Нова пожалела о том, что согласилась на это дурацкое путешествие. Уж лучше навсегда остаться бесплодной, чем ежедневно натирать мозоли на заднице, а по ночам ворочаться в поисках удобного положения.

Утром, когда Нове снова приспичило в туалет, Инмори и Келлгар уже не спали. Спустя столько времени с начала путешествия, она все же не могла привыкнуть ходить в туалет вот так, зайдя за палатку, пусть даже на нее никто не смотрел. Парни не могли понять ее чувств по этому поводу, и Берт частенько над ней подшучивал за излишнюю стеснительность. Нова злилась.

В палатке она растолкала Берта, которому тяготы похода оказались ни по чем.

— Вставай. Собирай вещи.

Берт сонно потянулся и потер глаза.

— Ладно, ладно. Мне такой сон снился! Ну что, готова провести еще один незабываемый день в седле?

— Угу.

— Сколько мы уже едем по этой гребаной пустыне? Думал, это место будет ближе.

— Угу.

— Что ты такая мрачная с утра пораньше? Все еще болит?

— Почти не болит. Мне надоело уже все.

Берт тяжело вздохнул — ему наверно тоже надоело слушать одно и то же изо дня в день.

— Иди поешь чего-нибудь. Я пока вещи соберу.

Нова устроилась возле костра. Келл начал паковать одеяло и собирать седельные сумки, а Бессмертная занималась чаем. Нова позволила себе задержать взгляд на ее прекрасном лице — сердце тут же забилось чаще, к щекам прилила кровь. Сразу вспомнился сон. Девушка тут же перевела взгляд на огонь, пытаясь взять свои чувства под контроль. Все же смотреть на нее так долго опасно…

— Выпей. Это поможет.

Селестия-Инмори протянула ей пиалу с отваром. Девушка была практически уверена, что Бессмертная знает и о ее снах, и о ее мыслях. Она слегка приподняла уголки губ, когда Нова случайно коснулась ее пальцев. Девушка от волнения едва не расплескала чай, но быстро взяла себя в руки. Не стоит выдавать желаемое за действительное. Возможно, Бессмертная попросту смеётся над ней.

— Благодарю, — она опустила глаза и пригубила горячую жидкость. — Ваш отвар вчера очень помог мне.

— Эту смесь я научилась делать первой, когда осваивала целебные травы. В самом начале мой контроль над телом был совсем слабым, и я, как и ты, испытывала боль.

— А сейчас?

— Сейчас я уже мало похожа на человека.

За несколько часов путники не сказали друг другу ни слова. Всех — или, точнее, всех людей — подавляла энергия Долины Неживых, даже несмотря на защиту Бессмертной. Подавляло и однообразие пейзажей, и долгая дорога, и утомительная жара, и мелкая древняя пыль, что поднималась с камней при каждом ударе копыта. Они шли уже шестой день, но все вокруг было настолько однообразным, что казалось, они топчутся на месте. Устали и люди, и животные. Корка песка и пыли, смешанных с потом, покрывала тела, волосы слиплись, одежда стояла колом.

Инмори, напротив, светилась от прилива сил. Она питалась энергией смерти — другого объяснения просто нет, решил Келлгар. Это одновременно и пугало, и восхищало мужчину: находить жизненные силы там, где другие находят лишь смерть.

Келл ехал с опущенной головой, чтобы редкие порывы ветра не заносили песок в глаза. Следить за дорогой самому не приходилось: Инмори делала это за всех. Когда он все-таки поднял скучающий взгляд на горизонт, вздрогнул от неожиданности. Прямо перед ними показалось какое-то бесформенное строение. Оно казалось черным на фоне песков и камней и таким же неуместным здесь, как и сами люди со своими животными. Скоро его заметили и остальные. Теперь все взгляды были прикованы к неминуемо приближающемуся силуэту.

— Это оно — Тайное Место?

— Да, — бросила Инмори, не оборачиваясь.

— Слышали? Мы почти на месте!

Друзья обрадованно заулыбались друг другу.

— А я уже начал было терять надежду, что мы вообще когда-нибудь доберемся.

— Шесть дней пути через пустыню… Это была самая утомительная неделя в моей жизни.

— Не знаю как вы, а я бы сейчас все на свете отдала за возможность поваляться в ванне и поспать на перине.

— Думаю, тебе не скоро представится такая возможность. Но я надеюсь, что хотя бы водоем там есть.