— Ну? Так о чем вы? Я тоже хочу знать.

— Келл? — Берт обратил беспомощное лицо к другу. Это не его тайна и не ему ее рассказывать.

Мужчина вздохнул.

— Удивлен, что Берт не рассказал тебе сразу. — Он повернулся к Нове. — Когда мне было пять, мою деревню разрушили рыцари-монахи, ответственные за взимание долгов. Убили всех жителей. Это, — он кивнул на виднеющиеся впереди шпили, — монастырь их ордена. Я собираюсь отомстить.

— Но ведь ты же убил их тогда, разве нет?

Берт тоже не знал всей правды. С того дня друзья не поднимали эту тему.

Бессмертная криво усмехнулась. Ее явно забавляла ситуация.

— На самом деле, — проговорил Келл, мрачный как туча, — я немного ошибся.

У Берта полезли глаза на лоб, а Нова с интересом наблюдала за их разговором.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Монахи из гимназии не были черными всадниками, а только один из них.

— Так ведь в досье было написано…

— О, так это ты перебил монахов и спалил гимназию? — Нова рассмеялась. — Да еще и по ошибке? Занятно.

Келлгар кисло посмотрел на нее и замолчал. Остальные сочли за лучшее оставить эту тему. И лишь несколько миль спустя Берт все же решился высказать мучивший его вопрос.

— Ты точно уверен, что это именно их монастырь? Ты знаешь наверняка?

— Да, — ответила Инмори вместо него, и ни у кого больше не осталось сомнений.

Вскоре они уже приблизились вплотную к воротам монастыря. Здание представляло собой чопорную постройку из темного камня с гладким стенами и минимальным количеством бойниц. Тяжелые деревянные ворота с металлическими вставками были закрыты. Вокруг стен монахи разбили небольшой огород, а сбоку была пристроена крытая коновязь.

При приближении к стенам Берта охватывало все большее беспокойство, чего нельзя было сказать о его возлюбленной.

— И как мы поступим? — спросил он, когда все спешились и собрались около ворот.

— Для начала попросим впустить нас на ночлег. Перекусим, дождемся, пока все уснут, и затем я сделаю свое дело.

— Уверен, что они нас впустят?

— Кто откажет усталым путникам на ночь глядя?

— Ты один собираешься их пере…бить? — Берт краем глаза покосился на Селестию.

— Да.

— Предоставим ему решать свои проблемы самостоятельно, — подтвердила Бессмертная. — А если уж дело пойдет совсем худо, вмешаемся.

— Что-то я нервничаю, — признался Берт. Он взял Нову за руку. — Возможно, нам стоит переждать снаружи? Не хочется подвергать Нову опасности. Да и вообще, честно говоря, участвовать в чем-то подобном не хочется.

Девушка к ее чести совсем не разделяла опасений Берта.

— С нами ведь госпожа Инмори. С ней нам ничто не угрожает. — Оба парня удивленно уставились на нее, Нова лишь пожала плечами и криво усмехнулась. — Так мы идем?

Она первая шагнула к воротам и потянула за веревку. Зазвонил дверной колокол, его звуки потревожили птиц, и те с криками вспорхнули с веток ближайших деревьев.

Пока один из монахов шел к воротам, Бессмертная отправила свою псину в лес, чтобы заранее не пугать обитателей, а остальные привязали лошадей к коновязи.

Как только монах приоткрыл створку, Келлгар едва не отшатнулся. На несколько секунд он потерял самообладание, ему сделалось страшно, затем накатила злоба, и больших усилий стоило тут же не наброситься с кулаками на этого человека. Он сразу узнал эту фигуру, завернутую в черные одежды. Только на этот раз его голова оказалась непокрытой, и все увидели вполне обычное человеческое лицо, наголо обритый череп, морщины на лбу и любопытные маленькие глаза. Он обвел взглядом гостей, дольше остальных задержавшись на Бессмертной.

Келлу оставалось только надеяться, что монах не придал особого значения его реакции. Остальные же — кроме Инмори — состроили вполне дружелюбные мины. Первым заговорил монах.

— Что привело вас в обитель служителей Великой Единой Церкви в столь поздний час?

— Мы ищем ночлег, брат, — справившись с собой, ответил Келлгар. — Не найдется ли у вас места под крышей для четверых усталых путников?

Монах слегка поклонился.

— Не в наших правилах отказывать в ночлеге добрым людям.

Мужчина отступил назад и открыл створку ворот пошире, пропуская внутрь гостей, затем закрыл замок на ключ, а ключ спрятал в складках рясы. Брат всем своим видом показывал спокойствие и смирение. Такой, каким и должен быть монах в своей службе Единому Богу, покорный Его власти и принимающий судьбу, уготованную Им рабам своим. И не скажешь, что по Его воле эти люди убивают и насилуют, и что они отнюдь не так смиренны, как кажется. Пока они шли по маленькому вытоптанному внутреннему дворику, монах держал руки спрятанными под плащом, но его вид и голос не предвещали угрозы.

— Могу я узнать ваши имена, друзья? Куда направляетесь?

Келл искоса поглядел на Инмори, как бы спрашивая, сказать правду или нет.

— Меня зовут Кара, — представилась она, — это моя сестра Нова, ее супруг Берт и деверь Келл. Мы собираемся навестить родителей, которые проживают в графстве Нокк. Не так давно нам пришли вести, что кое-кто из домочадцев слег от этой ужасной болезни, которая, как говорят, свирепствует сейчас на юге. Слышали о такой? Говорят, на теле больного появляются нарывы, его донимает лихорадка добрых две недели, и неизвестно, выживет он или нет.

— Да, и до нас дошли эти слухи. Сдается мне, это Единый Бог проверяет надежность рабов своих. Достойным жизнь дарит Он, а недостойных изгоняет из царства своего.

— На все воля Единого Бога, — вторил Келл и дотронулся пальцами до лба, как было принято у монахов. Остальные повторили за ним. Монах с одобрением кивнул.

— А как ваше имя, брат?

— Все зовут меня брат Химма. Не желаете ли разделить с нами трапезу, друзья? Братья уже поужинали, но все мы с радостью составим вам компанию за столом.

— Мы от всей души благодарны вам, — Берт слегка склонился в подражание монаху. — Да не оставит вас Единый Бог в трудный час.

В это время они уже переступили порог монастыря. Внутри было темно и холодно. Братья имели обыкновение перемещаться по коридорам со свечой в руке, все они наголо брили головы и все они носили одинаковые черные рясы и черные же плащи.

Келлгара снова против воли бросило в холодный пот. Вот они, черные всадники, оживший кошмар, который преследовал его на протяжении семнадцати лет. Он видел этих людей — этих чудовищ — и представлял, как рассекает их податливые тела и проливает их кровь на холодный камень.

Все встречные приветливо кивали и улыбались гостям. Первым делом брат Химма проводил гостей в трапезную, куда тут же потянулись и остальные монахи. Один из братьев накрыл на стол, другой появился с тремя бутылками крепленого вина. Монахи взяли с кухни небольшие пиалы и потянулись к столу. Их оказалось не так много, всего одиннадцать. Когда же все наконец расселись, разлили вино и восславили Единого Бога, трое усталых путников, за исключением Бессмертной, с готовностью принялись за еду. На вопросы монахов она ответила просто:

— Я не голодна, — и отодвинула свою порцию кончиком пальца к сидящему рядом Берту.

За годы своей жизни Келл уяснил правило: в присутствии врагов не стоит показывать свое истинное лицо. Сейчас, украдкой наблюдая за Инмори, он осознал, насколько искусно Бессмертная владеет своими эмоциями. Она умудрялась выглядеть дружелюбно, даже ни разу не улыбнувшись, непринужденно участвовала в разговоре, как будто всегда была простой Карой из графства Шанор. Их легенда ни у кого не вызывала сомнений: даже Келлу стало казаться, что Инмори и Нова чем-то похожи, словно и правда были сестрами.

Келл с неудовольствием заметил, что Бессмертная притягивает к себе все взгляды, и в них явно читается тщательно скрываемое вожделение. Мужчина нервно сглотнул и уставился в свою тарелку. Неужели, и он так же смотрит на свою наставницу?

Вскоре с трапезой было покончено, кончилось и крепленое вино, которое монахи пили крошечными порциями. Но братья не спешили отпускать гостей.