В проеме ворот мелькало черное. Иногда Пес появлялся и сидел, отвернувшись, под стеной – и пропадал, стоило мне или Моргану взглянуть на него попристальней. Малыш держался возле нас.

Потом Нета оседлала скутер и сделала на нем пару кругов по двору. Удовлетворенно кивнула, слезла и куда-то ушла, стаскивая рабочий фартук. Мы с Морганом долго разглядывали ее новое творение: нам страшно хотелось тоже попробовать, но мы не решились, а когда отправились на поиски Неты, чтобы спросить разрешения, то обнаружили, что в мастерской больше нет ни ее, ни Малыша. Может быть, они ушли вместе, а может, Малыш просто где-то приключался сам по себе. А может, вообще вернулся в Лабиринт.

Пса возле мастерской тоже не было.

Вечером снова явился Баламут – кажется, на запах. Мы с Капитаном сидели в летней кухне с распахнутыми окнами и пекли лепешки на железной печке. В какой-то момент, откуда ни возьмись, скользом вывился к нашему очагу и Рыжий: только что его нет, и вот он уже сидит за столом, жадно молча дует на выхваченную со сковородки лепешечку и кусает ее, обжигаясь.

Морган посматривал на него как-то очень внимательно. Видно, он уже долго ловил такой момент. Все-таки он дождался, пока Рыжий утолит голод.

– Ну что? Колись!

Рыжий вздрогнул и замер, уронив кусок лепешки. Он глядел на Моргана, как школьник, который надеялся, что взрослые давно забыли про оставленную без внимания шалость… Он каким-то образом сразу понял, о чем речь.

Он зачем-то оглянулся по сторонам, сунул руку за пазуху. То, что он достал и положил перед собой на стол, в первый момент казалось просто небольшой ровной трубочкой. Но тут же становилось ясно, что это музыкальный инструмент: дудочка или флейта.

– Ну и? – сказал Морган.

Рыжий промолчал, и я пояснил:

– Это было в том футляре.

Морган немного подумал, разглядывая черную дудочку. Она была изготовлена явно вручную из материала, напоминающего старое черное дерево. В лаково поблескивающем боку неизвестный мастер аккурратно просверлил несколько отверстий.

У меня уже было время всё это рассмотреть.

– Значит, это и есть твоя контрабанда? – уточнил Морган. – Ну и?

Рыжий вздохнул и сообщил ему:

– Это называется «труба мертвых».

– Это даже звучит так, что сразу хочется держаться от нее подальше, – прокомментировал Морган. – Где достал?

Рыжий вздохнул, почесал шрам.

– Ну, купил. У одного шамана.

– Прелестно, – оценил Морган. – И… где ты, кстати, взял-то его, этого шамана?

– А он на меня сам вышел, – сказал Рыжий. – Знаешь ведь, был бы спрос, а предложение найдется… рано или поздно.

– И что, ты прям просто так пошел, заплатил и купил, как хлебушек?

– Ну, не совсем как хлебушек, – вздохнув, отозвался Рыжий. – Я дорого заплатил.

И, подумав, добавил:

– Очень дорого.

Я даже боюсь себе представить, что означают слова «очень дорого заплатил» в понимании Баламута.

– Ну, давай. Колись дальше.

Рыжий снова вздохнул и помялся. Взял нож, воткнул рядом с собой в скамейку. Покачал, вынул и снова воткнул.

– Колись, колись. Раньше начнешь – раньше кончишь.

– Ну, сконнектился со мной недавно один чел, – скучным голосом заговорил Рыжий. – Прислал хорошие рекомендации. Я его проверил, как мог, но в Лабиринте разве знаешь, где там настоящий специалист? Ну, списались мы. Вот, говорю, такой у меня запрос. Он отвечает, что, мол, да, есть один инструмент – примерно то, что вам, мол, нужно. И показывает эту дудку. На форуме одном мы переписывались, – пояснил он. – Я тоже так смотрю, написано: «труба мертвых». Название условное, объясняет мне колдун. Инструмент можно перенастроить под разные цели. Да и использовать ее по прямому назначению человеку с вашим уровнем подготовки я бы не рекомендовал. Так и сказал: «С вашим уровнем подготовки». «Откуда, говорю, ты знаешь, какой у меня уровень подготовки?» – «А вам, говорит, известно, например, что такое голодные духи?» Я попробовал было плести всякую ахинею, но он ничего не отвечал, и молчание было, знаете, такое, выразительное. Я и заткнулся. Он еще помолчал для внушительности, а потом говорит: «Ну вот видите, – говорит. – И выяснять это у вас наверняка охоты нет, да и надобности тоже. При использовании трубы по прямому назначению приходится иметь дело с голодными духами, а это практика не для слабой психики». Цепляться за «слабую психику» я уж не стал. Психика у меня и правда слабая. «Ну вот, – пишет он дальше, – я берусь вам перенастроить трубу так, чтобы по ее сигналу возникла связь».

Рыжий удрученно замолчал.

– Связь с..? – спросил Морган. – Что из тебя всё клещами надо тянуть?

– Связь с Ямой, – скучно пояснил Рыжий.

Мы помолчали. Морган кусал губу.

– Я говорю: связь – это мало, – продолжил Рыжий. – Мне надо оттуда человека вытащить. Он отвечает: в этом и состоит уникальная особенность данного артефакта. Будучи призванным один раз, существо является уловленным. И в воле призвавшего задержать его или отпустить. Природа существа, его возможности, а также местонахождение до сигнала трубы в этой технологии не имеют значения. Поэтому артефакт и называют «трубой мертвых»: как правило, когда маг платит цену, необходимую для получения права воспользоваться этим артефактом – то он пользуется им для призыва существ, принципиально недоступных для иных способов призыва.

Мы знаем, что это значит, когда Рыжий начинает изъясняться, как на защите диссертации.

Хреново ему до последней степени, вот что это значит.

– Ну и что же это за цена, спрашиваю я. Мне приходит инструкция. Подробный и очень простой мануал, каким именно образом следует оплачивать покупку артефакта. Покупатель подписывает закладную. Закладная бессрочная. По условиям закладной покупатель, после того, как он воспользовался артефактом, обязуется добровольно, в скобках: без принуждения по требованию владельца закладной проследовать в локацию Мира, именуемую Ямой.

– Все-таки ты олигофрен, – бесцветно прокомментировал Морган.

Рыжий снова зачесался и закончил:

– Реализации закладной ее владелец вправе требовать от покупателя в любое время, но перед этим он должен сделать своему должнику три предупреждения.

Мы помолчали.

– Ну, и что ты? Кровью расписывался? – спросил Морган.

– Нет, никакой крови. Всё очень простенько. Старая добрая Англия. Верхний этаж «Честерфилд Мейфейр». Лепной потолок в стиле рококо. На потолке висит хрустальная люстра десятиметровой длины. Холуи в ливреях. Договор в трех экземплярах. Малахитовый стол, золотой паркер. Всё, как полагается в приличных семьях.

– А зачем это твоему шаману? – спросил Морган. – Отправлять кого-то в Яму?

– Не имею понятия, – сообщил Рыжий. – Но предполагаю, что у него, возможно, тоже есть… обязательства.

– Если бы я знал, что ты собираешься заключить такую сделку, я бы тебя связал, приволок насильно во Фриланд и больше отсюда на выпускал, – неторопливо проговорил Морган.

Мы еще посидели, и я удрученно поразмышлял над вопросом, каков был бы результат попытки насильно привести кого-то в Свободную Страну. Морган еще немного подумал.

– И что? Ты уже?..

Рыжий помотал опущенной головой.

Тогда Морган неторопливо сграбастал флейту и спокойно взялся за оба ее конца.

Получится ли у него ее сломать? Может, и получится. А может быть, Рыжий этого и ждал… Но тот сидел и только смотрел на Моргана исподлобья.

– Ну, давай, – угрюмо сказал он. – Я вернусь в Лабиринт и залезу в петлю. Тебе от этого будет легче?

Мы еще посидели, и Морган положил флейту обратно на стол.

И тогда Рыжий взял ее, поднес к губам и подул.

1.

Мы с Морганом всю ночь провели в засаде у кабаньей тропы, но, видимо, неправильно выбрали время и место: не только по тропе ни одна свинья за ночь не прошла, а вообще весь лес будто вымер. Тишина стояла глухая и плотная, ни одна веточка в темноте не шевелилась, и звезды в небе не горели. Но на северном горизонте часто-часто беззвучно полыхали зарницы, и тогда весь лес становился виден до мельчайшей черточки, до прожилки на листе, до капли на мокрой ветке.