Настя усмехается, вспомнив, как они ходили к психологу, который на все ее возмущения по поводу проблем со здоровьем ответил: «Вы слишком много волнуетесь. Вот успокоитесь, и сразу ребеночек получится». Выйдя из его кабинета, девушка хохотала так, что долго успокоиться не могла, аж до слез.

— Даже не напоминай об этом, — просит у Анатолия, а то вдруг он решит еще поиздеваться. — Только сам выбери место, у меня уже подготовка к новому учебному году началась, — показывает на книги и лекции перед собой.

Переверзев вспоминает о том, что собирался рассказать жене. Видимо, сейчас самый подходящий для этого момент.

— С сентября я перестану быть твоим преподавателем.

— Ну да, у меня же курс философии закончился.

— Извини, неправильно сформулировал. Я перестану были философом для всех студентов, — затем поясняет, заметив недоумевающий взгляд жены, — Я решил уволиться уже давно, просто теперь привел в исполнение задумку.

— Но зачем?! — Анастасия поражено замирает, не понимая.

— Я не хочу, чтобы о тебе стали болтать. Преподаватель и студентка это конечно не ново, но зачем лишний раз давать людям повод для сплетен? Да и для меня университет был скорее развлечением, чем серьезной работой. Сейчас много проектов, которые мне придется вести лично, поэтому лучше сосредоточусь на них.

Для наглядности Анатолий достает ноутбук и открывает свою почту, показывая девушке количество входящих писем. Их там несколько десятков — и все являются запросом на контракт.

— Из них я отберу штук пять. Больше не имеет смысла, чтобы мозги не протекли. Буду их вести несколько месяцев, какая уж тут философия.

И теперь Настя видит, насколько её муж уставший, можно сказать, что измотанный: лицо осунулось, под глазами залегли тени, а руки иногда нервно подрагивают. «А я тут со своим нытьем. Боже, какая же глупая. У него ведь тревог куда больше, чем у меня», — внезапно осознает Переверзева жестокую реальность, — «я даже не поинтересовалась у него, как день прошел, сразу начала плакаться. Он же, наоборот, думает лишь о том, как сделать лучше для меня. Надо исправляться».

— Вот и договорились. Я сделаю тебе ванну, наберу воду погорячее и замочу. А после сделаю тебе массаж, — не спрашивает, а утверждает девушка. — Будь хорошим и выполняй.

Она держит его за руку, когда мужчина поднимается с дивана, так и отводит в спальню. Пока Анатолий раздевается, зажигает ароматические свечи с запахом сандала, наливает пену для ванны и включает воду. Вывешивает чистые полотенца и халат, а после щелкает выключателем света — так становится куда спокойнее и уютнее.

— Музыку? — предлагает Переверзеву.

— Лучше подкаст. Тот, про путешественника, — он им обоим нравится, поэтому выбор очевиден.

— Бокал того красного вина, который тебе презентовал клиент?

— Спасибо, милая, — мужчина с благодарностью принимает напиток. Расслабленно кладет голову на специальную подушечку, просит, — заходи ко мне иногда, следи, чтобы я не уснул. А то позорно будет утопнуть в этой мелкой лоханке.

Кивнув согласно, девушка уходит. У нее есть пару часов на отдых, потому решает ими воспользоваться. Для начала перестилает постельное белье, затем открывает окно в спальне, проветривая помещение. Со свежим воздухом и в голове свежо. После спускается на первый этаж, на кухню. Готовит легкий ужин из салата, сырной нарезки и запеченной форели — самое то, чтобы подкрепить после се-кса. А уж то, что тот сегодня будет, Анастасия даже не сомневается. Массажем она решает подвести к нежному, медленному и восхитительному единению их тел.

— Вот так, да, очень хорошо! — стонет довольно Переверзев, когда Настя проходится по его пояснице руками, жестко её разминая. — Ох, милая, продолжай, не останавливайся.

Он так балдеет уже больше десяти минут, с тех пор как вышел из ванной разомлевший и распаренный в горячей воде. Анастасия сразу уложила его в кровать на живот, устроилась сверху. Налив масло для массажа на кожу, начала работать руками, чем вызвала эту волну довольных ахов и охов.

— Счастлив? — спрашивает девушка, склоняясь к уху Анатолия, почти ложась на его спину. И он дергается. Не мудрено, ведь, пока он не смотрел, Настя сняла с себя верх, оставшись полностью голой. Маленькие девичьи грудки уперлись со-сками прямиком в мужские лопатки.

— Да, вот теперь я счастлив окончательно. Но почему я за-д-ницей чувствую, что ты все еще в пижамных шортах? — удивляется Анатолий, порываясь обернуться и полюбоваться женой. Но та твердой рукой его останавливает, не позволяя это сделать. Еще слишком рано для «десерта», она хочет его распалить так, как никогда раньше. Переверзев возмущается, возвращаясь в исходную позу, — какая же ты иногда жестокая. И как я только тебя в жены взял? Теперь буду до конца жизни страдать.

Он смеется, Анастасия тоже, ведь понимает — это просто шутка. Но решает подразнить, раз уж об этом речь зашла. Встает на секунду с теплого местечка, стягивает шорты и кладет их рядом с головой возлюбленного. Получается, тот в очередной раз стонет, а после притягивает мягкий шелк к своему лицу, втягивая носом горячий запах чужого возбуждения.

— Иногда ты просто несносен, — Переверзева чувствует, как краска стыдливого румянца заливает её лицо. — Раз так, то сам напросился.

Массаж закончен. Теперь девушка выцеловывает кожу мужа. На губах оседает сладковатый привкус масла. Но останавливаться она не намерена, буквально приказывает:

— Развернись.

Анатолий послушна делает, о чем просят. И студентка видит, что тот уже возбужден — вставший чл-ен налился кровью и явно жаждет ласки. Он ее получает. Губами невесомо Настя касается головки, затем коротко лижет её. Проходится по всей длине, смачивая слюной. Руками нежно над-ра-чивает. И шлепает по ладоням мужа, когда тот тянется помочь.

— Не смей, сегодня я тебя ублажаю. Не отбирай у меня это удовольствие, прошу.

Он смотрит на нее со смешинкой в глазах, и поднимает руки в примиряющем жесте, мол, да, госпожа, слушаюсь и повинуюсь. Настя возвращается к своим жестоким ласкам. Гладит чл-ен до исступления, не забывая время от времени брать его в рот. Иногда давится, пытаясь пропихнуть поглубже в глотку, но тут же исправляется, проходясь языком по уздечке. Поса-сывает яи-чки, держа их в своей ладони, словно в мягком мешочке — осторожно и аккуратно. С удовольствием принимает чужой оргазм и спе-рму, словно подарок, глотает её и только после этого сыто ложится рядом с мужем.

— Это было вау, — довольно простанывает он, пытаясь отдышаться. Затем подбирается к голенькой девушке, подтаскивает к себе, заставляя лечь сверху. Поглаживает по спине и хвалит, — вот это сервис, конечно. Знал бы, что после свадьбы ты такое будешь творить, сразу бы тебя в ЗАГС отвел и окольцевал. Как думаю о том, что ты с кем-то раньше так делала, аж зверею.

— Не стоит. Никто из них ничего для меня не значил. Я любила и люблю только тебя, — признается Анастасия, устроив голову на широкой груди. Под ее ухом размеренно бьется такое родное сердце. — И если хочешь такой инициативы, то просто скажи.

Он говорит. Много-много раз за ту ночь и в последующие дни перед отъездом на отдых тоже. Пара предается страсти в любой свободный момент, по крайней мере сейчас это возможно благодаря тому, что у девушки каникулы в университете, не нужно ходить на пары и делать бесконечную домашнюю работу. Вместо этого Настя приезжает на работу к мужу.

Один раз и вовсе шокирует его, щелкнув замком в кабинете босса и скинув с себя легкий жакет до колен — под ним ничего нет, кроме цепочки на талии Анастасии, подчеркивающей её стройность и хрупкость. У Анатолия челюсть отвисает от такой откровенной провокации. И еще чуточку от злости, ведь любимая в таком виде через весь город проделала путь до него.

— Что же ты творишь, поганка?! — вскакивает из кресла, приближаясь к негоднице. Обнимает её, чувствуя бархатистость кожи под руками. — И как только догадалась до такой проказы, а?