Легкие горят от того, как быстро студентка бежит по коридорам и лестницам всё дальше от злосчастного кабинета. Хоть она и понимает, что Анатолий Алексеевич не станет этого делать, ей кажется, что тот гонится за ней и вот-вот схватит за руку, остановив. Потому бежит Анастасия так долго, насколько хватает сил. Выдыхает, лишь увидев заветную запись «Столовая». Присаживается на корточки, опираясь спиной о стену, восстанавливает дыхание. И только тогда, когда перед глазами перестают мелькать черные мушки, встает. Желудок жалко ноет от голода, но купить еду Настя не может — кошелек в рюкзаке, который должна принести Мария, если только она не решит подшутить над подругой. Ждать совсем не хочется, но что поделать.

Проходит бесконечные десять минут, прежде чем на плечо девушки опускается рука подруги, неслабо при этом пугая. Но вскрик у нее получается сдержать, потому что она с самого начала понадеялась на то, что клубный незнакомец не станет преследовать.

— Хей, спокойнее, Таша, — Маша знает, как привести расшалившиеся нервы приятельницы в порядок. — Это просто я. Не твой красавчик. Хотя знаешь, — игриво подмигивает, — он порывался за тобой побежать. Уж не знаю, что между вами произошло, но ты его явно чем-то зацепила.

— Се-ксом, чем же еще, — горько усмехается Порезова. — Ты же знаешь, у меня других связей с мужчинами и не бывает, только плотские отношения...

— ...Без обязательств, помню. Но, может, пора пересмотреть свои принципы? Особенно, когда рядом такой шикарный экземпляр?

Анастасия понимает, что подруга ей желает лишь счастья, но старые раны так и не зажили, чтобы пытаться наносить новые. Она отчаянно боится за свое сердце, страдающее столь долго, что живого места на нем уже не осталось. И не существует никакого лекарства от чужой жестокости.

Они вместе заходят в столовую, на поднос набирают салаты, мясные отбивные и удивительно вкусный чай, который только здесь заваривают. Присаживаются за любимый столик у окна с видом на двор университета и принимаются за поздний завтрак, наслаждаясь. Иногда переговариваются, обсуждая Анатолия Алексеевича, после переходят на темы попроще: предстоящих экзаменов и зачетов. Шум вокруг от прибывающих студентов мешает девушкам, поэтому о личном они забывают, пока не доберутся до квартиры Солнцевой — там их никто не подслушает.

Ребята из группы пытаются завлечь девчонок в разговор, но у них ничего не получается, как-то с самого первого дня и Анастасия, и Мария были обособленны от других юношей и девушек, чувствуя себя куда старше, чем эти вчерашние школьники. Махнув рукой, Порезова прощается с болтунами и, отнеся еду на приемник посудомойкам, выходит из помещения, насквозь пропахшего супом и мясом. Подруга догоняет её через пару метром, весело щебеча о своем предстоящем дне рождения. Настя лишь улыбается — рядом с этой девушкой всегда спокойно и светло на душе.

Пары заканчиваются в этот день поздно. Настолько поздно, что на улице уже темнеет, когда Порезова выходит из здания университета. Маше нужно в библиотеку, поэтому они не вместе. И девушка бы пошла на автобусную остановку, если бы не одно «но» — Анатолий Алексеевич стоит, подперев массивную колонну плечом, курит и явно кого-то ждет. Пепел с его сигареты ярким пятном падает на каменные плиты, когда мужчина замечает студентку. Тушит окурок о трещину в стене и бросает в мусорку, а после, не сворачивая, движется в сторону Насти. У нее тут же пропадают любые сомнения насчет того, что так поздно преподаватель делал на улице.

Девушка хочет было увернуться, но учитель скалой возвышается перед ней, не давая себя обойти, а потом и вовсе хватает за руку.

— Пусти, — Настя обращается на «ты», чувствуя, что в этой ситуации не до расшаркиваний.

— Ну уж нет, сейчас ты так просто не сбежишь, бросив меня размышлять, что я не так сделал, — больше он не напоминает степенного мужчину, скорее обиженного мальчишку.

— Да не в тебе дело. Представляешь, мир не крутится только вокруг твоей персоны, — девушка приближает лицо к мужскому, буквально выплевывая эти слова.

Стерпеть Анатолий Алексеевич этого уже не может. Ему хочется наказать наглую самовлюбленную девчонку, и единственно правильным способом кажется совсем неочевидное действие. Он впивается в чужие мягкие губы поцелуем.

Он не столько целует, сколько мучает Настю. Кусает её за губы, чувствуя тяжелый привкус железа от крови, посасывает язык, который отчаянно пытается вытолкнуть чужой из своего рта. Порезова и руками отталкивает мужчину, но что такая хрупкая девушка может сделать? В конце концов она сдается, поняв, что лучше подчиниться — может, так преподаватель успокоится и перестанет издеваться, пусть и чертовски сладко и горячо, но больно.

Это и впрямь срабатывает. Анатолий Алексеевич наконец отпускает свою добычу, оглядывается по сторонам.

— Что, внезапно испугался свидетелей нашей страсти? Самому не смешно? — горько усмехается девушка, осознав, что даже этот человек, ставящий себя смелым и неподвластным чужому мнению, боится показать, что его что-то связывает со студенткой. — И ответить нечего? Ясно всё с вами, Анатолий Алексеевич.

Обращаясь к нему в первый раз на «вы», Настя собственноручно выстраивает стену, которая, как она надеется, будет прочной и простоит долго, огораживая её сердце.

Все эти душевные страдания, которые Порезова ненавидит, все-таки её настигают. Приходя домой после не самого теплого прощания с преподавателем у дверей института, она получает очередную дозу ненависти мачехи, которая усугубляет отвратительное настроение девушки. Потому, наконец-то приняв душ и смыв с его помощью миллион удушающих запахов чужих тел, девушка, желая отвлечься, садится за учебники. У нее ощущение, что философия станет одним из сложнейших предметов теперь, когда она не упала в объятия преподавателя. «Не было несчастья», — угрюмо думает Настя, составляя конспект на следующее занятие, выписывает все основные понятия, формирует план ответа, отмечает дополнительную литературу, которую нужно будет прочитать. Заканчивает же далеко за полночь, точнее, её банально вырубает прямо за столом. Где девушка сидит, там её сон и настигает.

Просыпается Порезова ранним утром. Постанывает, разминая затекшее тело, смотрит на свое помятое лицо в маленькое зеркальце и ужасается — мало того, что отпечаток ладони на щеке остался, так еще и клавиатура ноутбука на лбу отметилась. Рукава же кофты украсились потеками слюны. Совсем не красавица. Приходится девушке себя в порядок приводить. «Раз уж он на меня и вчера внимание обратил, значит, пусть сегодня локти себе кусает, узнав, какой я на самом деле бываю», — злорадно думает Настя, вначале зависнув в горячей ванной, скрабируя кожу, затем над умывальником задержавшись, то маску на лицо накладывая, то косметикой марафет наводя. Напоследок занимается волосами, завив их в крупные локоны и собрав сзади в аккуратный полухвост, часть прядей оставив лежать свободно на спине. Даже одежду Порезова выбирает не такую как обычно (строгий костюм или чуть попроще, джинсы с кроссовками), а платье на грани роскоши: черное, обтягивающее, длиной до колена, с закрытыми руками и декольте, зато с приличным вырезом на спине, открывающем замечательный вид на хрупкие косточки.

— Для кого вырядилась, как шлюха, — не оставляет внешний вид падчерицы без комментария Светлана, когда девушка выходит из своей комнаты на завтрак перед учебой. — Хотя почему как. Ты та еще шалава. Как домой не придешь, мужиками от тебя за версту воняет, словно от дешевой проститутки.

— Зато я никого не пытаюсь обмануть, — парирует Порезова-младшая, припоминая все те случаи, когда сама мачеха под утро возвращалась в квартиру, пропахшая перегаром. Очень красноречиво. — А ты лишь на людях обертку симпатичную показываешь, а под ней не конфетка, а сморщенное тело. Завидуешь, вот и злишься.

И, не допивая даже кофе, выскакивает Настя из квартиры, пока не начался новый виток ругани.