— То есть, ни доброго утра мне, ни хорошего дня, а "денег пришли"? — Анатолий поражается чужой наглости.

Он и не думал, что еще когда-нибудь услышит свою сестру. После того, как он узнал о ее воровстве в компании, не стал никак наказывать, просто перекрыл доступ к счетам, заодно заблокировав везде, где только мог. И отключил автоматический перемыл денег на карту Светланы. Видимо, теперь она об этом узнала, не получив в очередной раз внушительную сумму себе на "заколки".

— Что такое, милый? Что-то случилось?

Переверзев поражается чужой наглости. У него даже слов нормальных нет, чтобы что-то ответить. То есть получается, что женщина решила задать вопросы, которые никогда не задавала, именно тогда, когда не получила свои деньги. "И как я раньше не замечал ее меркантильность? Ей же совершенно не интересно, что я за человек, чем живу и что делаю. Я для нее просто ходячий кошелек, из которого можно бесконечно сосать бабло", — теперь Анатолию еще и стыдно за свою глупость. Таким тупым он еще никогда не чувствовал себя, как сейчас. Раньше бы расплылся от счастье, услышав это слащавое "милый", но не теперь, когда слышит лишь пропитанную ядом ложь из чужих уст.

— Да, случилось. Ты. Если звонишь из-за денег, то забудь. Больше от меня не получишь ни копейки, — твердо говорит Анатолий, окончательно приняв решение.

Светлана молчит, будто воды в рот набрала. И мужчина надеется, что это она от шока заткнулась — не только же ему испытывать жгучее чувство странности происходящего.

— Всё? — на всякий случай переспрашивает он.

— Всё, — отвечает она и отключается, однако Переверзев не слышит в ее голосе уверенности.

Ему кажется, что вся эта история со сводной сестрой еще не закончилась — у него предчувствие назревающих проблем.

— Круто ты ее отшил.

Анастасия, оказывается, не просто проснулась, но и была все это время за дверью. Теперь, когда ее появление рассекречено, она смело, ни капли не стесняясь, заезжает на коляске в комнату.

— Я все думала, куда она пропала, а вон оно что. Ждала очередной подачи и, не дождавшись, моментально материализовалась, — усмехается, но ничуть не удивленно. — Ты еще долго продержался, учитывая то, что ты мне рассказывал про свои чувства к ней. Хотя я до сих пор не понимаю, что в этой мегере такого привлекательного. Меня же полюбил? А ведь мы совершенно разные с ней.

— Знаю. Но ведь говорят же не зря, что любовь зла. Давай не будем об этом? — он расстроенно отворачивается в другую сторону, закутавшись в одеяло.

Поза у него такая уязвимая, что Настя делает быстрее, чем думает. Она подкатывается к постели мужчины, помогая себе рукой, слезает с него, а затем усаживается на матрас.

— Хей, — трогает кокон рукой, обращая на себя внимание. — Не надо так отчаянно грустить. Я же рядом.

И как бы доказывая что-то ему, ложится рядом. Непозволительно близко. Чувствует жар, исходящий от мужского тела, и ей самой становится тепло. Но на удивление не от обычного в последнее время возбуждения, а на сердце. Будто его берет в свои лапки маленький пушистый котенок. Девушку переполняют эмоции, и она, не в силах больше молчать, говорит шепотом:

— Ты мне нравишься, Толя. Очень сильно нравишься. И далеко не как друг.

Настя боится услышать ответ, но и сбежать не может. Банально физически. Да и чувства так долго копились, что невозможно было их сдержать. Поэтому она продолжает:

— Я это говорю не из жалости к тебе, а чтобы ты просто знал, что не одинок в этом мире. И пусть сейчас я в зависимом состоянии, это не значит, что тебя использую. Просто нравишься и все.

— И это может перерасти во что-то большее? — Анатолий поворачивается к собеседнице медленно. В его голосе слышится надежда. — Как ты думаешь?

— Да ты такой классный мужик, что конечно же может. Только ду-ра не влюбится в тебя, — теперь Настя смеется, поняв, что отвергать ее никто не собирается. — А я не глупая.

— Нет, ни капли не глупая. Хей, малыш, а ты не против, если я тебя обниму?

— Не кажется, что слегка спешишь? Я ведь только призналась, — на самом деле она и сама этого хочет, просто слегка стесняется своего непослушного тела.

— Замолчи. Замолчи и не порть момент.

Теперь от его плохого настроения не остается и следа. Повернувшись к возлюбленной окончательно, он приобнимает ее в ответ и улыбается. Лицо мужчины так близко к Настиному, что она смущается еще сильнее. А когда тот целует ее в лоб, прикрывает глаза, боясь, что он увидит в них что-то большее, чем простое "нравишься".

— Пап, знаешь, я встретила замечательного человека, — говорит Анастасия мужчине, солнечно при этом улыбаясь.

Она все также одета, словно невеста, но теперь они сидят с отцом за маленьким детским столом, лакомятся блинчиками. Кактус стоит тут же.

— Кажется, ты влюблена, милая. Вон как глаза-то горят. У твоей матери было также всякий раз, когда она на меня смотрела. Просто я ей в этом не признавался, что раскрыл секрет. Наверно, в этом и есть секрет хорошей супружеской жизни, — Дмитрий окунает очередной блинчик в клубничное варенье и отправляет его в рот, постанывая от удовольствия. — Я очень рад, что наконец-то ты нашла того, кому откроешь сердце. И мне, дочурка, очень жаль, что именно из-за меня ты его захлопнула, словно птичку в клетке.

— Не волнуйся, пап, видимо, так и должно было все сложиться. И я в любом случае тебе благодарна за то, что ты мне дал. Пусть я и не помню, что у нас с ним было раньше, но сейчас я чувствую себя невероятно счастливой. Даже если память никогда не вернется, у меня получилось заново построить отношения. Это чудо, — Анастасия рассказывает с упоением, будто сама себе не веря. — И, возможно, я и правда буду самой красивой невестой. И пусть ты будешь только призраком из воспоминаний, надеюсь, отведешь меня к алтарю.

— Она выглядит намного лучше, — говорит Танк, когда в очередной раз навещает Анатолия в квартире. Он принес документы на подпись, — а ты сам когда собираешься на работу выбраться? Вроде уже лучше, мог бы и показать личико подчиненным, а то они окончательно расслабят булки. Ты ведь помнишь, что произошло в прошлый раз, когда ты решил больше времени уделить преподаванию. Хочешь повторения?

— Я же не идиот, чтобы этого хотеть, — признает очевидное Переверзев, — но и оставлять Настю одну не могу. Она еще не готова к одиночеству. А вдруг с ней что-нибудь случится, пока я буду разбирать бумажки в офисе?

— Слишком о ней печешься. Толя, не забывай, что она человек. Пусть и не совсем пока здоровый, но вполне себе самостоятельный, по крайней мере я это вижу. А вот ты от любви совсем голову потерял, — Андрей Алексеевич смотрит на него с легким разочарованием, совершенно не узнавая босса.

— Не твое это дело, обо мне волноваться. Танк, или ты позабыл, что я взрослый уже мальчик? Прекращай нотации читать, лучше скажи, как там с "Магэнерго"?

— Вот теперь узнаю Переверзева. Все о работе и работе.

Финансист послушно вводит Анатолия в курс дела, показывает графики поступлений, рассказывает, в каком направлении решили развивать рекламную компанию — все это занимает несколько часов, поэтому, когда они заканчивают, уже далеко за полдень. К этому моменту у Анастасии обычно уже нет пар, поэтому мужчина идет в первую очередь к ней, чтобы навестить.

Дверь в комнату Порезовой приоткрыта, так что Анатолий вначале заглядывает в приличных размеров щель. И улыбается, увидев, что девушка уснула прямо за столом, подложив между учебником и щекой ладонь. Потом, когда она проснётся, наверняка останется след на коже, но сейчас философ совсем не хочет ее беспокоить, потому лишь приглушает в спальне свет и прикрывает за собой тихо дверь.

Одному ему скучно, но дел и так предостаточно, чтобы не сходит с ума. Анатолий устраивается с ноутбуком в гостиной, пересматривая по второму, а затем и по третьему кругу то, что принес ему Танк, вчитывается даже в самый мелкий шрифт, зная, как в нем любят особо умные составители договоров прятать самое важное. Он и сам так часто делает, поэтому и другим не доверяет.