— Дмитрий Валерьевич, что-то вы в последнее время часто отвлекаетесь, — такая же преподавательница, как и он, выдёргивает его из мыслей. — Может, не заметили, но сейчас речь идет о важном мероприятии!

— Каком? — глупо переспрашивает он, не припомню в своем ежедневнике никаких серьезных дат.

— Корпоратив по случаю выпускного у четвертого курса, — в голос женщина добавляет какое-то ядовитое превосходство.

"Ох-ре-неть, как важно. Издевается что ли? Да я ни одного ид-иота не помню с их курса. Как были раздолбаями с первого года, так и остались. Просто теперь у них на руках будут дипломы, которые большинству не пригодятся при устройстве на работу", — мужчина постукивает ручкой по столу, думая об этом. А еще прикидывает, чтобы такое ответить женщине, пока та не решила, что он игнорирует происходящее. Все-таки портить отношения, которые и так долго выстраивал, с коллективом ему не хочется. Наконец, находится:

— Я просто думал, что лучше: ресторан или выездной пикник. В первом будет торжественно, для девчонок это повод надеть красивые платья. Во втором варианте мне видится больше плюсов, потому что дети спокойно смогут отдохнуть на природе, искупаться и конечно же выпить немного лишнего. Правда за ними нужен будет глаз да глаз, чтобы никто не потонул, — Дмитрию Валерьевичу кажется, что его предложение вполне себе жизнеспособно, он смотрит будто сверху-вниз на своих коллег, ожидая их реакции. Когда ее не следует, на всякий случай переспрашивает, — ну как вам такие варианты?

Все за столом, составленном из более мелких в виде буквы "п", выглядят задумчиво. Наконец декан берет слово:

— Я голосую за ресторан. На пикнике они еще не раз смогут побывать, а вот выпускной из института бывает раз в жизни. Сейчас столько возможностей, каких не было во времена моего студенчества, так почему бы этим не воспользоваться? — скрипуче произносит он. Обращается ко всем остальным, — возражения? — никто бы и не осмелился с ним спорить, поэтому старик кивает себе самому, — вот и решили. Хорошее предложение, Дмитрий Валерьевич.

"Будто мне нужно твое одобрение, старый пердун", — совсем не по-доброму думает Бальзак. Наконец их распускают, и он может пойти домой. Пересекая холл университета, замечает краем глаза Анастасию. Она, как и всегда, не обращает на него малейшего внимания, что ранит сердце преподавателя.

Каждый раз, когда это происходит, почему-то его все сильнее к ней тянет. Очередной отказ девушки не только не отталкивает от нее, а, наоборот, привязывает крепко, словно канатом. От одного взгляда на Порезову Бальзаку раньше хотелось обнять весь мир, настолько счастлив был. Но теперь, когда та внезапно вернулась в университет после многих месяцев отсутствия, появилось и другое желание — защитить ее, чтобы с девушкой не происходило.

По его мнению, с ней что-то не так. Началось это, когда в университет пришел работать новый преподаватель — Переверзев. Тот как-то сразу смог покорить сердце молоденькой девчонки, что вызывает яростную ревность у Бальзака, ведь он первый положил на нее глаз. Это задевает мужское эго мужчины, задевает так сильно, что злится на всё и всех. Да, он успел заметить, насколько хуже стал относиться к окружающим, но ничего с этим поделать не может.

Желая забыться, Дмитрий Валерьевич идет в клуб, визитку которого нашел в одной из тетрадей с домашним заданием своих студентов. Название "Гоморра" вызывает вопросы и наталкивает на определенные мысли. Но мужчина смело толкает дверь и заходит внутрь, когда его пропускает секьюрити на входе. И прямиком направляется к бару — сегодня у него отчаянно желание забыться в алкоголе.

— Налей мне стаканчик виски. Без льда, — подзывает бармена и делает заказ. И тут же рядом с Бальзаком присаживает девушка, одетая слишком вызывающе даже для ночного клуба с сомнительной репутацией, — чего тебе?

— Ну что же ты, сладкий, не груби, — блондинка будто специально выставляет напоказ свое декольте, непозволительно глубокое и откровенное. — Давай лучше вместе выпьем и поболтаем. Я знаю, для чего обычно сюда приходят такие грустные мужчины как ты.

"Очередная давалка, возомнившая себя психологом людских душ, решила тоже меня унизить?! Да что с этими бабами не так?", — злится Бальзак, совершенно не понимая того, что не так может быть и с ним из-за его отношения к другим людям. Но вместо душевных копаний, он решает показать шл-ю-ховатой выскачке ее место.

— Пошли, — приказывает ей, хватая за хрупкую девичью руку.

— Куда?! — теперь она выглядит по-настоящему испуганной.

— Ну а где у вас тут тр-аха-ются? — усмехается Дмитрий Валерьевич, все больше чувствуя свою власть. Как же ему не хватало этого чувства весь последний год. — Уверен, такое место есть. Так что веди.

— Хей, Маришка, все в порядке? — рядом с парой появляется бармен, выглядящий обеспокоенным.

Бальзак сильнее сжимает руку девушки, как бы намекая ей на правильный ответ.

— Все в порядке, Андрей, — растягивает та губы в болезненной улыбке. Всегда была сообразительна, и теперь не хочет терять возможного клиента. Девиз Маришки — к каждому человеку можно найти подход. — Дай ключи от подсобки?

Парень со стаканом и полотенцем в руках смотрит подозрительно, но после исполняет чужую просьбу. Из-под стойки достает нужное и бросает девушке. Та ловко на лету их ловит, и уже сама тянет Бальзака прочь из главной залы. Последнее, что ему бросается в глаза — удивленное лицо бармена и злобное еще у какого-то мужчины в черной футболке.

— А точно все будет нормально? — спрашивает он, сам пугаясь. Ведь по сути тем еще трусом является.

Эскортница смотрит на него, как на умалишённого. Вроде бы и не успел напиться, а уже такие фортели выкидывает. Ей за него даже немного стыдно. Но делает то, чего хотел мужчина — ведет его в подсобку, где обычно можно перепихнуться, если неймется. Так быстро начинает стягивать с Бальзака джинсы, что тот притормаживает ее.

— Что не так? Ты же хотел се-кса, ну вот и получай.

И больше возражать Мариша не разрешает. Буквально набрасывается на партнера, заставляя его возбудиться умелыми движениями своих рук, со-сет явно с удовольствием, причмокивая в процессе, а после насаживается на чл-ен так неистово, что мужчине кажется, будто его по-имеют до смерти. Маз-охистское удовольствие, которому Дмитрий Валерьевич не может противостоят, затягивает его в свою пучину.

Даже дожив до сорока лет, Бальзак так и не усвоил, что с девушками надо быть ласковее. Именно потому, когда Мариша стонет от боли, вместо того, чтобы остановиться, он продолжает вбиваться в нее. И она не выдерживает. Достает какую-то кнопку на брелке из-за пазухи (где только она была спрятана?) и нажимает на нее.

Крепкие ребята в форме врываются в комнатушку буквально через минуту, отдирают мужчину от своей подопечной, и, не давая ему даже натянуть белье и джинсы, вначале бьют пару раз в лицо, чтобы отрезвить, а затем вышвыривают из коморки.

— На кого ты свою пи-салку поднял? — рычит злобно самый крупный и крепкий из охранников. — Если Мариша с тобой пошла, это не значит, что ты можешь с ней делать всё, что вздумается. Малыш, ты в порядке? — обращается уже к девушке, накидывая ей на плечи собственный пиджак, настолько огромный, что та в нем тонет. Но смотрит на спасителя с благодарностью во влажных глазах. Мариша кивает, понимая, что те успели вовремя. — Все будет хорошо, иди на верх, скажи, чтобы открыли одну из комнат. Поспи.

Бальзак слышит в его голосе не много не мало, а настоящую влюбленность, слишком уж нежно бугай обращается к этой шл-юхе.

— А ты, мр-азь, пошел вон из клуба, пока мы тебя не выбросили силой. Вход тебе сюда отныне закрыт.

Дмитрий Валерьевич улавливает неприкрытую угрозу. И спешит сделать то, что у него не просят, но приказывают. Натягивает наконец на себя одежду, пробегает по коридору, минует быстро танцевальный зал, проносится мимо барной стойки (бармен на него теперь смотрит с презрением), и оказывается на улице. Мужчина вдыхает прохладный ночной воздух — свежестью тут и не пахнет из-за смога и выхлопных газов. Он валится на асфальт, прислоняясь спиной к холодному камню стены клуба, выдыхает раздасованно.