Этой ночью Алёне снился сон.

Она видела Алёшу.

Она видела его в каком-то незнакомом месте, на лугу, на берегу тихой реки. И в окружении швилей.

У них тоже была ночь. Эта или какая-нибудь иная. Прошлое, будущее — так часто они путаются в наших снах. У ног Алёшки и тех, кто сидел с ним в одном кругу, вздрагивал костер. Пламя высвечивало глаза Алё. Мальчик смотрел в огонь. А через него — на Алёну.

— Алёшка…

Алёна тянется, но касается только тепла костра.

А глаза брата расширяются, в них разом и радость, и испуг. И ещё что-то, словно это он спал, а сестра явилась ему видением. Спал, но не мог проснуться.

— Алё… — он поднимается на ноги, не сводя глаз с сестры. С костра.

Алёна хочет коснуться его, рассказать, как она скучала, что она найдет его, обязательно, и всё будет, как раньше…

А потом ощущает, что кроме них и швилей в этом сне был кто-то ещё. Кто-то крадется тьмой, берегом, кто-то следит, укрытый ночью. И этот кто-то…

Алёна увидела его, узнала.

И испугалась.

Ведь это была Арнис.

Кажется, она была не одна, в кустах прятался ещё один человек, но не в этом дело.

Арнис, погибшая Арнис пришла за её Алёшкой.

И это было так страшно, так неотвратимо, что Алёна закричала…

Юлька разбудила её где-то ближе к утру.

— Быстрее идем, там тако-ое!

— Ты хоть когда-нибудь спишь? — возмутилась Алёна.

Однако торопливо оделась и вслед за сестрёнкой выскочила из комнаты.

Ещё в коридоре она поняла, что Юля ведёт её в обеденный зал. Как и вчера, там спорили. Весёлый, скорее насмешливый хохот — это, конечно же, Армида. В скуляще-заискивающих интонациях девочки безошибочно признали эхсана Иорила. А мгновение спустя и сам градоначальник снарядом вылетел из зала: сёстры едва успели укрыться за шторами, не хотели попадаться на глаза лютовавшему недругу. Ругаясь и понося всё на свете и подлых пришельцев с юга в частности, эхсан протопал по коридору за угол и долго ещё шумел где-то в недрах Башни.

Армиду они застали уже в одиночестве, беззаботно и небрежно закинувшую ногу на ногу на длинном цветастом диванчике у стены.

— Ушел? — лениво поинтересовалась колдунья и зевнула.

— Кажется, пошел нас убивать, — предположила Алёна, усаживаясь за стол. — Опять ругались?

— Бедняга случайно увидел, как моя кошка возвращалась домой, — пожала плечами Армида. — Вот и перепугался.

Юлька хихикнула.

— Её, что ли? — кивнула Алёна на дальний конец стола.

Там, изогнув шею и исподлобья уставившись на сестёр бледно-голубыми глазищами, сидела серая грязная кошка.

— Точно, — ухмыльнулась Армида. — Моя единственная отрада в этом черством и трусливом мире.

— А как её зовут? — немедленно поинтересовалась Юлька. Она смотрела на неопрятное создание с непосредственным восхищением ребенка.

— Кошка. Как же ещё?

— Просто Кошка? — удивилась Алёна. — А мы даём нашим кошкам разные имена. Ну, Мурки там всякие, Барсики, Васьки…

— Клепа, — внесла свое дополнение Юля.

Армида пожала плечами.

— У нас кошки такая редкость, что в особенных именах не нуждаются.

— А у нас дома их много. Почти у всех соседей. Мы с Алёшкой и Юлькой тоже хотели котенка, упрашивали маму, она обещала, когда у Танькиной Клеопатры будут маленькие, взять одного. — Вспомнив невзначай о доме, Алёна загрустила. В последнее время она думала о нем, родителях и оставленном мире тани всё реже, словно о чем-то далёком и недоступном.

— Много, говоришь? — заинтересовалась Армида. — Как интересно. И вы их не боитесь? Не обижайся, просто в Валлее кошки считаются спутниками колдунов. Вот и боятся их так же… Было время, когда несчастных зверьков истребляли сотнями. А в чем они виноваты? Только в том, что у магов так уж было заведено: хоть одну кошку, но держать. Вот кошек и стало ещё меньше, чем самих магиргов, как это ни печально.

— Так поэтому Иорил боится твоей Кошки? — поняла Алёна.

— А вот и нет, — подала голос Юлька. — Совсем не поэтому. Краса, скажи ей!

— Ах ты, маленькая шпионка! — возмутилась Армида. — Так ты подслушала⁈

Юлька невозмутимо передернула плечами.

— Вот ещё! Просто вы так шумели, что я всё-всё слышала. И вообще, я всего лишь гуляла. Так ты скажешь или мне говорить?

— Разумеется, скажу, — пробурчала Краса. — Всё равно собиралась. Кошку-то я ещё позавчера, когда вы только явились в Минон, на разведку послала. Чтобы узнать, свободна ли дорога, и нет ли поблизости соглядатаев Колдуна. А Иорилу, сказала: как только она вернётся, мы и отправимся в путь-дорогу. Вот он и бушует. Кошка-то уже вернулась.

— Ой! — обрадовалась Алёна. — Значит, уже пора⁈

— Как бы ни так! — разочаровала её Армида. — Кошка предупредила, что на нашем пути болтаются охотничьи отряды швилей. Очередная доставка пленников, надо полагать. Это ненадолго. Подождем, а там они уйдут к Драконовым горам, и можно смело собираться.

Слова Армиды о пленниках зацепили Алёну. Что-то крутилось в её сознании, отозвалось стремительным темпом в груди сердце.

Алёна верила собственной интуиции.

— И тебе всё равно? — спросила она тихо.

— А почему мне должно быть не всё равно? — удивилась Армида.

— Ну как же… — растерялась Алёна. — Там ведут пленников, совсем рядом с Миноном, Драконовы горы — они даже с Башни видны! Почему бы минонцам не выйти из города и не освободить пленников⁈ Тем более что среди них есть своя колдунья!

— Тягаться с Колдуном? Нет уж, нет уж. Я ещё не совсем ума лишилась. Да и минонцы на это не пойдут. Минон город свободный, даже посланцев Владычицы здесь видят нечасто. И мы дорожим своей свободой, своей независимостью. А связаться со слугами Колдуна всё равно, что смертный приговор себе подписать. Нет, милочка, даже не мечтай.

— Но ты ведь идешь с нами, — вдруг заговорила Юлька.

— С вами — это другое дело. Я дороги Колдуну всё равно переходить не собираюсь. Вот найдем вашего брата — и умываю руки.

А Алёна мрачно подумала, что Арнис помогла бы пленным, не задумываясь. Она бы Гельсэра не испугалась. Арнис относилась к их совместному предприятию гораздо серьезнее и храбрее. Арнис была достойна уважения. Только Арнис больше не было, как не было Лума, храброго солдата Диамы. И вернулась в сердце Алёны былая тоска. Она снова взглянула на Армиду, в её смеющиеся глаза. Нет, юная колдунья совсем не похожа на ушедших друзей Алёны и Юльки. Слишком она ветреная, и даже на предстоящие поиски смотрит легкомысленно, с беспечностью девчонки, которая никогда не сталкивалась с настоящей опасностью.

А собирается ли она на самом деле помогать сестрам в поисках Алёшки? Ведь он тоже угодил в плен… Тот сон, она видела брата так явственно, только протяни руку, и коснешься родного живого Алёши. Девочка провела рукой по глазам, стараясь лучше увидеть картинку из сна… И вдруг как подпрыгнет:

— Там же Алёшка!

— Где? — не поняла Армида.

— Среди тех пленников! Точно, он там, я уверена!

— Нет, и не думай, я туда не пойду! — заупиралась Армида.

Алёна не стала спорить.

— Хорошо, я не уговариваю. Я пойду сама.

— Что? — всполошилась Армида. — Совсем спятила? Чего это ты ещё удумала?

— Алёшка мой брат, — тихо, но твердо сказала Алёна. — Я его не брошу. Он там, и я его спасу.

Армида, похоже, совсем растерялась. Она опустила руки, разрываясь между страхом перед Гельсэром и обещанием не оставлять девочек, и в замешательстве переводила взгляд с одной сестры на другую. А тут ещё и Юлька встала рядом с Алёной, осуждающе глянув на колдунью исподлобья.

Армида обиделась.

— Вот вы как, да? Вдвоём на меня одну? И это ваша благодарность? Хорошо-хорошо, я согласна. Примете меня в свою компанию?

В этот день Армида, Алёна и Юля, наконец, отправились в путь.

— Дурацкий дождь! — в сердцах высказалась Алёна, зябко кутаясь в плащ, доставшийся ей ещё от Арнис, а точнее, от Рипопо. Из другой одежды на ней были подаренные жителями Минона длинная, до середины бедра, подпоясанная светло-голубая рубаха, свободные синие штаны и коричневые кожаные полусапожки, мягкие и удобные, похожие на те, что носила Арнис. И всё насквозь промокшее, оттого и дрожала сейчас девочка, тщетно пытаясь согреться хоть чуть-чуть.