Никто не возражал. Нукеры вернулись к прерванному разговору, а предоставленный сам себе мальчик направился к палатке.

— Вот он! — тихо рядом с Арнис произнёс Авентин.

Одинокий мальчик шёл по лагерю, задумчивый, угрюмый, он обходил спящих швилей, заглядывал в костры. Наверное, ему показалось, но…

Он мотнул головой. Ерунда. Привиделось.

И всё же. В пламени, в горячей красноте он явственно видел себя… или не себя? То существо с его собственным лицом тянуло к нему руки и называло полузабытым, получужим именем.

И теперь мальчик шёл и повторял то имя про себя, повторял снова и снова, как несколькими минутами ранее над костром.

Алёшка…

«Двойник. Опасайся его. Он пожелает занять твоё место!»

Гельсэр предупреждал его. Гельсэр остался единственным, кто заботился о нем. Все остальные враги, они ненавидят его, желают зла. Швили и те служат лишь из страха…

Мальчик не доверял им. Он не доверял никому, кроме Гельсэра. Гельсэр сказал, что только с ним мальчик в безопасности. Почему же тогда он сейчас не рядом? Почему отправил одного?

Он сказал: так надо.

Мальчик не боялся. Он верил, что Гельсэр не оставит его.

Он не видел, как две фигуры в тёмном скользили следом, прячась по кустам.

Арнис ещё не до конца понимала, она лишь радовалась, и эта радость теплом омывала её недавно раненое сердце.

Её собственный маленький путь, поиск и спасение ребёнка с той стороны, подходил к концу. Осталось его выкрасть из-под носа стражников и вместе с наследником увести в лагерь ависов.

И прежде чем Авентин успел возразить, Арнис выскочила из кустов перед Алё.

Он застыл, без интереса скользнув по девушке взглядом.

Словно не узнал.

— Алё…

Она запнулась. Глупое детское прозвище, которым близнецы называли друг друга, когда не хотели, чтобы их различили. Ей вспомнилось только оно. Ну почему она не удосужилась запомнить имена детей?

Алё…

Но в глазах мальчика появилось странное выражение. Будто отблески костра осветили зрачки.

— Кто ты?

Не узнает.

— Я Арнис. Плавучие сады. Помнишь?

Он покачал головой.

— Арнис! — Авентин по-прежнему прятался в кустах. — Быстрее! Тебя увидят!

Она спохватилась, что стоит посреди лагеря врагов, что в нескольких десятках шагов у костра расположились вовсе не спящие нукеры. Спохватилась и заторопилась.

— Алё, ты помнишь брата, сестру? Помнишь? Они ждут тебя.

Он замотал головой. Отступил.

— Я не знаю, о чем ты. Уходи.

— Только с тобой.

Что-то изменилось в его лице, стало жёстче, взрослее. Агрессивнее.

Арнис поняла — он закричит. Сейчас будет звать на помощь, и сюда сбегутся все силы армии Колдуна.

И тогда — всё.

Быстрее молнии Арнис метнулась к мальчишке, обхватила его одной рукой, закрыла рот второй. Алё задергался, пытаясь вырваться, но тут подскочил Авентин. Горьковато запахло травой. Арнис задержала дыхание, пока Авентин подносил к носу ребёнка заранее припасенный лист сонного дерева и растирал его для усиления аромата. Снотворная травка, которую подарил повстанцам аптекарь из Адока, подействовала, как и ожидалось, быстро — через несколько биений сердца Алё перестал сопротивляться.

Авентин подхватил обмякшего мальчишку на руки, и они побежали берегом обратно, пригибаясь, сливаясь с тьмой.

У места переправы Авентин бросился через реку, в то время как Арнис задержалась, вынула из сумки охапку кольев и склонилась в воде, перекрывая швилям последнюю безопасную дорожку.

Авентина на том берегу встречали Таен, Давин и несколько адокиан. Они забрали у него спящего мальчика и унесли в город.

Авентин же дождался девушку.

— Он околдован, — сказала Арнис. — Не узнает меня, не помнит брата и сестру.

— Меня-то он узнал, — с мрачным удовольствием заметил Авентин. — Я видел по его глазам, пока он не заснул.

— Авентин, что нам теперь с ним делать? Его нужно расколдовать!

— Я не колдун, — досадливо сказал принц. — Хоть и ходил у него в узде. Да и кто во всей Валлее сможет снять заклятие Гельсэра?

Айтл, хотела сказать Арнис. Если они найдут Айтл…

И тут её как ледяной водой окатило.

Спасая мальчишку из другого мира, они совсем забыли про наследника Беладора!

Арнис беспомощно оглянулась назад, в сторону реки и войска Колдуна.

Второй раз им подобная вылазка не удастся.

К тому же, сонная трава, приготовленная для наследника, осталась там, где бросил ее Авентин — на том берегу, где они наткнулись на Алё.

И принц выглядит так, словно вот-вот свалится от усталости.

Его обязательно надо заставить поспать. А наследник… Арнис пойдёт за ним сама. И неважно, что она не знает, как тот выглядит. В конце концов, он там должен оказаться единственным ависом на всё войско.

— Иди, отдыхай, — сказал ей Авентин. — Мы своё дело сделали. Теперь очередь за Гельсэром.

— Как сделали? — растерялась Арнис. — Авентин, мы же так и не нашли наследника! Мы же привели только этого мальчика, одного из близнецов! Странно, что его потащили с собой на битву, но…

Она осеклась.

Принц смеялся.

К утру пленник пошевелился, однако в себя не пришёл. Алёна узнала об этом от Армиды, последние ночные часы дежурившей у постели больного. Девочке казалось обидным, что Краса начала уделять всё внимание незнакомцу, а не Юльке, и чужака демонстративно не замечала. Ночь она провела, завернувшись в чей-то плащ, под боком сестрёнки. Несколько раз просыпалась, но Юлька дышала ровно и крепко спала. Температура нормализовалась ещё вечером, и жара больше не было. Наверное, именно поэтому Армида, ночью присматривающая за ребёнком, под утро со спокойной совестью бросила её на попечение Алёны и ушла к пленнику, утверждая, что у того горячка и сложнейшие раны, и потому он нуждается в уходе гораздо больше Юльки. Алёна сердито буркнула, что она может катиться к своему тани, и накрылась плащом с головой. А потом беспомощно расплакалась. Здесь было всё: и обида на бессердечную колдунью, на себя, на весь мир, и страх, и тоска по дому, далёкому и недоступному. Много чего накопилось и искало выхода.

Дождь ушел стороной, однако за ночь выпала обильная роса, обещающая жаркий день. Но утро всё же выдалось прохладное, ветреное. Армида несколько раз уходила, возвращалась, потом не выдержала и подошла к Алёне.

— Алён, помоги, а? Мне очень нужна вода, раны ему промыть. Я ручей искала, искала, так и не нашла. Будь другом…

Алёна встала без единого слова и с котелком швилей ушла.

Лес, в котором Алёна ночью нашла родник, с восходом солнца наполнился светом, теплом и жизнью. А ещё свежестью, прохладой, и неповторимым сладко-пряным ароматом цветов.

Алёна не торопилась обратно. Склонилась над озерцом. У неё игра такая появилась: смотреть в отражение и думать, будто это Алёшка. Вот он глядит на неё задумчивыми сиреневыми глазами, серьезно так глядит, словно сказать что-то хочет. Они с Алёшкой сильно изменились за последние недели. Волосы заметно отрасли и вились беспорядочной шапкой. Мама называла близнецов одуванчиками. Вот так взлохматит затылки и скажет ласково-ласково: «Одуванчики вы мои!» Кто же мог подумать, что всё так повернётся…

В Алёшиных глазах задумчивость обернулась грустинкой.

— Ты не бойся, я всегда-всегда буду с тобой, — сказала сестра брату. Или это брат из далей отозвался сестре?

В лесу прошелестело. Алёна мгновенно насторожилась, однако всё смолкло.

— Совсем пугливая стала, — смущенно попеняла себе девочка. — Ладно, Алё, пойду я. Там пленник ждёт. Ему нужна вода, чтобы промыть раны. Мы с тобой ещё увидимся.

Жалко до слёз, не хотелось разбивать волшебство свидания. Где-то там, в светлой дали, Алёшка растерянно опустил руки. «А вдруг мы больше не увидимся?» — отчётливо прозвучало в голове сестры. «А вдруг мы больше не увидимся?» — резонансом отозвался взгляд брата.