Чтобы занять новую позицию обеим машинам потребовалось всего пара минут, но за это время вражеский тяжёлый пулемёт всё-таки смог поджарить голую задницу "Аттилы" Брайтшнадера. Броневику некуда было деваться и он вспыхнул, отчего из разгромленного кафе пополз густой чёрный дым. Не сдержавшись, Шольке с размаху ударил кулаком по броне, зашипев от боли. Потеряно два броневика, не считая кучи убитых и раненых! Проклятая удача, тупая шлюха! Сначала этим утром она улыбнулась им, позволив почти без потерь захватить вокзал, а вот теперь сделала то же самое для противника! Какая же сука!

- Всё, достаточно! - закричал наводчик, торопливо наводя прицел на четвёртый этаж. - Сейчас я эту тварь по комнате размажу..

Ещё пара секунд ожидания и выстрел!

- Так её!! - радостно воскликнул Ромберг, повернув к нему радостно улыбавшееся лицо. - Господин оберштурмфюрер, цель уничтожена!

- Хорошо, молодец! - похвалил его Гюнтер. - Теперь выцеливай другие пулемёты, они моим парням головы не дают поднять.

Стоявший рядом с ними танк тоже решил добавить свою лепту и в полуразрушенное окно угловой квартиры, откуда вырывался смертоносный огонь, влетел ещё один снаряд, окончательно выведя пулемёт из строя. Ну вот, теперь станет чуть полегче.. А сейчас пора собирать людей и взять, наконец, этот проклятый дом! И отомстить всем кто там находится, за тех парней которые пали жертвой его собственной оплошности..

г. Дюнкерк, Франция.

28 мая 1940 года. После полудня.

Гюнтер Шольке.

После того как тяжёлый пулемёт противника, наконец, заткнулся дело пошло веселее. Пользуясь тем что перезарядка малокалиберного орудия отнимала всего несколько секунд наводчик Ромберг сумел подловить расчёт ещё одного пулемёта с третьего этажа. Неизвестно, было ли это сверх удачной меткостью Эрвина или же всё получилось случайно, но после одного из выстрелов из того окна где хлестал очередями британский ручной "Bren" на улицу вывалился изуродованный труп человека вместе с обломком ствола своего оружия. Отличное попадание, за которое Гюнтер не поленился снова похвалить парня. В конце концов, ему это нетрудно, да и заслужил наводчик.

Интенсивность вражеского огня сразу снизилась, частые выстрелы английских и французских винтовок, по-прежнему бьющих из окон, не могли сравниться с пулемётами. Шольке помнил что ещё один "лимонник" молотил по ним с мансарды но уже пару минут оттуда не раздалось ни выстрела. Убит или же меняет позицию? Ладно, скоро он это выяснит.

Его люди, укрывшиеся в домах по обеим сторонам дороги, энергично отвечали, стараясь давить гарнизон дома своим свинцом. Пулемётчики, и среди них Карл, брат "Сосиски", зорко следили за каждым окном и едва раздавался выстрел обрушивали на него настоящий ливень пуль, выбивая кирпичную крошку из стен. Не дремали и несколько снайперов, выцеливая неосторожных противников. Их выстрелы звучали редко но почти всегда метко.

Враг тоже не сидел на месте. Шольке заметил что англичане и французы в доме то и дело меняют позиции, стреляя из разных мест. А значит, его первоначальное впечатление что внутри сидит не меньше роты солдат ошибочно. Пожалуй, там людей гораздо меньше, максимум пара взводов. Что ж, сколько бы их не было но здание тут стоит как кость в горле. Без штурма не обойтись. И, глубоко вздохнув, Гюнтер решился..

- Ратценбергер, я буду снаружи, организую штурм! Ты остаёшься вместо меня за старшего! - приказал он, мельком проверяя свой "MP-38". - Ромберг - огнём с места уничтожать вражеских стрелков! Близко к зданию не подъезжать! Если меня станут спрашивать по радио.. - Шольке заколебался, но потом усмехнулся: - Скажите что выскочил наружу отлить! Всё равно я тут больше не нужен, вы и без меня с этой дамой отлично справляетесь. А мои парни сейчас пойдут на штурм и я не могу их бросить.. Давайте, удачи, ребята!

Все трое переглянулись, озадаченные услышанным, но не посмели возражать старшему по званию офицеру. Чуть не забыв, оберштурмфюрер вызвал по радио Шейдемана и попросил прислать сюда медиков для эвакуации раненых. А потом, ощущая такой знакомый предбоевой мандраж, Гюнтер распахнул люк, быстро оценил обстановку и гибко выскочил на броню. Прыжок, и он уже на тротуаре. Рядом срикошетила пуля, противно взвизгнув, но Шольке уже забежал в двухэтажный дом, где укрылась часть его подчинённых.

Здесь оберштурмфюрера встретили больше двадцати эсэсовцев, организовавших для своих раненых полевой лазарет. Восемь человек, перевязанные индивидуальными пакетами, с разными ранениями конечностей и туловища лежали в одной из внутренних комнат, оглашая её стонами и скрипом зубов. С ними были два солдата, добровольно взявшие на себя функции санитаров.

- Кто тут старший? - крикнул он, разглядывая своих подчинённых, расположившихся возле окон.

- Я, командир! - из соседней комнаты быстро вышел Михаэль Виттман, у которого всё лицо и грудь было забрызгано каплями крови. - Будем штурмовать или как?

- Что с вами? Ранены? Куда? - прищурился Гюнтер, окинув перспективного танкиста быстрым взглядом.

Тот недоумённо нахмурился, оглядел свою форму, провёл рукой по лицу и отмахнулся:

- Это не моя кровь, оберштурмфюрер. Водителя "Забияки", эсэсмана Финкельмана, убило когда он покидал броневик. Прямо в голову попало, вот его кровь на меня и брызнула.. Я в порядке и готов задать им жару!

- Отлично, Михаэль! Останетесь здесь за старшего вместе с ещё тремя бойцами. Держите эту сторону дома под огнём, защищайте раненых.. Это приказ! - сурово уточнил Шольке, видя как недовольно скривился Виттман.

Он не собирался рисковать парнем, бросая его в бой в качестве обычного пехотинца. У Михаэля пока ещё скрытый талант к танковым войскам и было бы глупо не воспользоваться этим. Когда "Лейбштандарт" развернут в элитную танковую дивизию СС и дадут новейшую технику то Гюнтер приложит все усилия чтобы тот сделал карьеру именно там. Пусть у него не будет славы Вилле-Бокажа но зато наверняка появится другой повод проявить себя. Виттман = танки! В этом Шольке был абсолютно убеждён.

- Остальные - слушай приказ! - он повысил голос и все оставшиеся эсэсовцы повернулись к нему, ожидая что скажет командир. Среди них стоял и "Сосиска", выделяясь как огромная штурмовая башня. - Сейчас мы идём к этому долбанному дому и вышибем там мозги всем "сэрам" и "месье"! Проверить оружие, собрать все боеприпасы у раненых и через пять минут начнём штурм! Всем понятно?

Разноголосый одобрительный гул стал ему ответом и Гюнтер, удовлетворённо кивнув, пошёл к выходу. Надо было скоординировать атаку со второй группой пехотинцев, засевших на другой стороне улицы, и оберштурмфюрер, подгадав момент, бросился через проезжую часть. На бегу успел подсчитать убитых солдат, лежащих на асфальте в тех позах в которых их настигла смерть. Семь или восемь погибших.. Сволочные ублюдки, они дорого заплатят за эту засаду и его парней!

Благополучно перебежав в другой дом Шольке застал там почти ту же картину что и у Виттмана. Здесь, под командованием живого и здорового Брайтшнайдера, собралось семь солдат, не считая четырёх раненых.

- Я вижу, Бруно, что с тобой тоже всё в порядке? - улыбнулся он, хлопнув здоровяка по плечу.

Гюнтер сильно привязался к своим ветеранам и очень не хотел их терять. Это же теперь его фронтовая семья, ради которой он готов на многое. А как ещё может быть, если командиру не наплевать на своих бойцов? Только так и не иначе. Испытанные, опытные и проверенные в деле парни, на которых он может положиться и доверить свою спину. На войне это ценится куда дороже золота и Шольке не променял бы их ни на какие блестящие слитки.

- Конечно, командир, что со мной сделается? - его заместитель широко ухмыльнулся, явно радуясь появлению Гюнтера. - Правда, эти свиньи сожгли моего "Аттилу" но ничего, никто не погиб, успели выскочить и укрылись в этом кафе. Эх, жратвы тут только нет а я бы не отказался.. - сокрушённо вздохнул он.