И, удовлетворённый завершившейся беседой, пошёл вслед за своими людьми, больше не обращая внимания на раненого врага. А тот разразился самыми грязными английскими ругательствами, перемешанными с воем и рыданиями, проклиная Гюнтера и всю Германию, как тех кто во всём виноват. Видимо, своей вины во всей этой истории британец так и не увидел..

- Командир, что он там ещё сказал? - по-английски спросил его Ханке, краем глаза продолжая посматривать вокруг, когда Шольке их догнал.

- Да так, обменялись мнениями по поводу Дюнкерка.. - усмехнувшись, ответил он.

- И как? Кто остался прав? - снова поинтересовался сорванец, дав очередь в какого-то бегущего француза метрах в пятидесяти. Но не попал.

- Каждый остался при своём мнении. Так что поговорка "В споре рождается истина!" не всегда верна! - рассмеялся Гюнтер.

И остановился, видя что из города на пляж вылетел связной мотоциклист и несётся за ним. Подождав когда тот, натужно преодолевая песок, доедет до него и козырнёт, он выжидающе протянул руку за приказом. Но обер-шутце СС, молодой парень со смышлёным лицом, покачал головой и заговорил:

- Оберштурмфюрер, мне приказали передать что бы вы немедленно приехали в наш госпиталь, в распоряжение доктора Лейтмана. Приказ самого обергруппенфюрера! - уточнил он, не дожидаясь пока Шольке спросит это сам.

Гюнтер удивлённо вскинул брови. Да что там такое стряслось в госпитале, раз требуется его личное присутствие?! Вчера ещё вызывали, но Кольрозер запретил, поскольку штурмовали порт. Но тогда вызов был от самого доктора! Видимо, дело настолько срочное что Лейтман добрался аж до самого командира полка, чтобы вытащить его с передовой. Интересно.. Ну что ж, придётся ехать!

- Так, Ханке! - обернулся он к молча стоявшему рядом беверберу. - Закончите зачистку, потом встречаетесь с Бруно, поступаете под его командование до моего возвращения! И смотри у меня, не попадать ни в какие истории! Понял?

- Так точно, оберштурмфюрер! - молодцевато воскликнул парнишка и вытянулся, вскинув подбородок.

- Шагом марш, выполнять приказ! - усмехнулся Гюнтер, залезая на сиденье позади мотоциклиста.

Эрих развернулся и прошёл по песку несколько метров, старательно копируя строевой шаг. Не удержавшись от смеха Шольке хлопнул связного по плечу и тот рванул с места, раскидывая шипастыми колёсами горсти песка. Мотор ревел, толкая машину вперёд, а оберштурмфюрер начал гадать, что же там такое случилось что никак не могут обойтись без него?..

г. Клайберен, южнее Берлина.

30 мая 1940 года. Утро.

Сельский староста Йозеф Мартенс.

- Опять вы? - хмуро сощурился старый знакомый, обермейстер полиции, когда Йозеф открыл дверь в его пенаты. - Не могу сказать что рад вас видеть, господин Мартенс.. Если вы пожаловали ко мне со своими очередными бреднями то лучше сразу покиньте мой кабинет! У меня нет времени выслушивать их, потому что в своё рабочее время я именно работаю, а не занимаюсь личными делами, как некоторые!

Постаравшись напустить на себя наиболее виноватый вид староста огорчённо вздохнул и чуть склонил голову, как бы признавая свою ошибку:

- Полностью вас понимаю, господин обермейстер, и готов сейчас же извиниться за свои прошлые слова в отношении нашей доблестной полиции! Признаю, сорвался и наговорил того что не имел никакого права даже подумать! Поверьте, я искренне раскаиваюсь в этом и, чтобы показать насколько сильно моё желание загладить вину, принёс вам.. подарок!

С этими словами Йозеф распахнул полу куртки и достал оттуда коньяк десятилетней выдержки. Бутылка этого напитка, который сам Мартенс терпеть не мог из-за отвратительного вкуса, обошлась ему недёшево, но ради Корины и устранения конкурента он готов был пойти и на такие жертвы. Староста знал слабость полицейского обермейстера, благо что они уже несколько раз отмечали всякие праздники в кругу друзей и партийных товарищей, и теперь беззастенчиво давил на неё.

Тот, увидев поставленный ему на стол коньяк, обвёл его заинтересованным взглядом и на несколько секунд, кажется забыл о посетителе. Любовно погладив бутылку по бокам обермейстер посмотрел на этикетку, прочитал там что-то важное для него, и набрякшие губы расплылись в довольной улыбке.

С некоторым напряжением наблюдавший за ним Мартенс облегчённо перевёл дух, поняв что его подарок понравился полицейскому. А ведь такой результат мог и не получится, поскольку сам Йозеф не разбирался в коньяке и знал о нём лишь то что чем старее тот тем лучше. Ему предлагали и ещё более старый напиток, но по такой цене что староста округлил глаза от удивления. Нет уж, хватит обермейстеру и десятилетнего!

С видимым усилием полицейский оторвал свой взгляд от вожделенной бутылки, потом встал и, открыв сейф в углу, аккуратно убрал её в недра железного ящика. Мартенс заметил что настроение собеседника явно улучшилось, он даже начал бурчать себе под нос какую-то весёлую песенку, и решил что пора начинать то ради чего он заявился к старому товарищу прямо с утра.

- Ну как, господин обермейстер, вам понравилось моё извинение? - спросил он, хитро улыбнувшись.

Тот хмыкнул и метнул в него подобревший взгляд:

- Не спорю, извинение вы выбрали очень даже убедительное.. Знаете, если бы вы каждый раз так извинялись после своих непродуманных слов то я был бы счастливым человеком, Йозеф!

"Скорее, ты бы спился уже через полгода, старый дурак! - насмешливо подумал староста. - А я бы разорился, покупая тебе эту проклятую вонючую бурду".

Но вслух, разумеется, этого не сказал.

- Что ж, считаю наше недавнее недоразумение исчерпанным, господин Мартенс.. - улыбаясь, продолжил полицейский, снова усаживаясь за свой стол. - И если у вас больше нет ко мне вопросов, то..

- Всего один, господин обермейстер! - прервал его староста, по-прежнему сидя на стуле и не собираясь вставать.

- Тогда задавайте его, Йозеф, и если смогу то отвечу! - ответил служащий полиции, хотя довольство с его лица начало спадать. Кажется, интуиция подсказала ему что староста вновь что-то хочет и это "что-то" может не понравиться обермейстеру.

- Скажите, пожалуйста, офицерам, отправляющимся в отпуск на излечение после ранения, положено брать с собой пулемёт? - с самым простодушным видом спросил Мартенс, глядя тому прямо в глаза.

Полицейский замер, явно удивлённый таким вопросом, его густые брови вздёрнулись вверх. Несколько секунд он разглядывал сидевшего напротив него старосту, словно пытаясь понять истинный смысл услышанного, но у него это никак не получалось.

- Пулемёт? - переспросил обермейстер, продолжая пялиться на него с крайне изумлённым видом. - Какой ещё пулемёт? Вы сейчас о чём? Это что, опять одна из ваших шуток? Йозеф, какого чёрта?!

Было отлично видно что служащий полиции Клайберена начинает снова раздражаться, не понимая сути сказанного, и староста решил рассказать подробности:

- Никаких шуток, господин обермейстер! Я совершенно серьёзен! Если позволите, могу пояснить свои слова.

- Уж будьте так любезны, Мартенс! - ядовито проворчал тот, разочарованно вздохнув. Видимо, понял что ради коньяка ему придётся выслушать очередную фантазию сошедшего с ума от любви Йозефа, но желая поскорее с этим разобраться.

- Дело в том что вчера днём я, проезжая по делам мимо подворья фрау Грюнер, случайно порвал колесо у моего велоси..

- Чёрт вас побери, я так и знал! - горестно воскликнул полицейский, так стукнув тяжёлым кулаком по столу что лежащий на краю карандаш подпрыгнул и едва не скатился на пол. Обермейстер ловко схватил его на лету и вернул обратно в стаканчик. - Эх, а я уже поверил что вы на самом деле раскаялись, Йозеф.. Знайте, эта ваша история со вдовой Грюнер мне начинает сильно надоедать! Случайно порвал? - невесело усмехнулся он. - Как же, так я и поверил! Послушайте доброго совета от старого товарища по партии с 1933 года - отстаньте вы от этой женщины! Ну что вы к ней привязались? Неужели в округе нет других, более красивых, более.. хм, сговорчивых?