Карл докладывал что мотоциклисты и экипаж броневика ведут себя не слишком внимательно, относятся к своим обязанностям хоть и не наплевательски, всё-таки они дисциплинированная нация, но и без должного внимания. Пулемётчики в колясках и командир бронемашины в башне больше заглядывались на девушек чем на подозрительных мужчин которые могли бы представлять для них угрозу. Может первые несколько дней они и оставались настороже но ни один человек не может быть в напряжении постоянно, внимание притупляется и ответственная работа со временем превращается в нудную и скучную обязанность. Поэтому и глазели солдаты на то что хотели а не на то что должны.

Викториаштрассе 11, где располагалось имперское министерство, не была такой уж сильно оживлённой улицей но машины проезжали довольно часто. Да и пешеходов немало. Хайнц не считал это большой проблемой, как только раздадутся первые выстрелы то все сразу кинутся сломя голову. Гораздо хуже было бы окажись оно на Унтер-ден-Линден, там всякой эсэсовской сволочи и полиции намного больше.

Завидев вдали выворачивающий из-за угла кортеж он посмотрел на одинокую женщину, неторопливо прохаживающуюся рядом со входом в министерство. Она периодически смотрела на дверь, словно кого-то ожидая. "А-25" так и не удалось переубедить полностью отказаться от активной части операции. В конце концов, когда Хайнц пригрозил просто связать и запереть её в каком-нибудь пустом помещении, та согласилась на компромиссный вариант. А именно - сторожить вход, чтобы Шпеер, если вдруг сумеет выжить при нападении, не смог прорваться в здание. Это была, в некотором роде, их страховка.

Подкараулить министра и его охрану где-то в другом месте, менее людном, было слишком рискованно. Его маршруты по городу то и дело менялись и нельзя было предугадать где и когда точно он проедет. А вот место своей работы тот никак не минует.

Хайнц снова перевёл взгляд на колонну, чувствуя как с трудом сдерживает волнение. Они все попрощались друг с другом ещё утром и обменялись адресами родных, что прямо запрещала одна из секретных инструкций. Но, учитывая то что им предстоит, он первым подал пример. Неизвестно кто из них сможет выжить после такой смелой акции, и если этот счастливчик спасётся то он будет обязан по возвращении домой рассказать родным погибших правду. Естественно, подкорректированную.

Первым ехал четырёхколёсный броневик с эсэсовскими номерными знаками, из башни торчала голова его командира, как раз сейчас провожавшего взглядом одну из жительниц Берлина, идущую по своим делам. За ним следовали два мотоцикла с пулемётчиками в колясках, потом следовал легковой автомобиль, в котором должен ехать сам министр. Колонну замыкали ещё два экипажа с пулемётами.

Сердце Хайнца радостно застучало, когда он увидел кое-какое изменение в охране.. Сзади водителей мотоциклов не было третьего солдата! Неизвестно почему но сегодня немцы решили чуть ослабить охрану и не возить просто так четырёх лишних пассажиров. Что ж, если Бог есть то Хайнц был готов ему сказать "спасибо", потому что теперь им предстояло сражаться не с четырнадцатью солдатами а с десятью. Тоже немало, но в бою против превосходящего противника даже эта разница может быть решающей.

Наконец, когда броневик начал приближаться к перекрёстку, чтобы повернуть на Викториаштрассе, навстречу двинулась машина Карла, словно желая повернуть туда же и опередить эсэсовцев. Его автомобиль, приблизившись к повороту, начал замедляться и дёргаться, делая вид что у него проблемы с двигателем. Одновременно с этим сам Хайнц, стоявший на тротуаре со свёрнутой газетой в руке, двинулся к ним. Петер, разглядывавший в витрине магазина на другой стороне улицы мужской костюм, тоже отвернулся от него и неспешно направился туда же.

Эсэсовский броневик, нагло подрезанный легковушкой, которая смогла остановиться на самом перекрёстке, заскрипел тормозами и встал, рыча мотором метрах в десяти от неё. Его командир, очнувшись от созерцания стройных ног прелестной берлинки, начал кричать на недоумка-водителя автомобиля, умудрившегося заглохнуть прямо перед его носом, и потребовал немедленно освободить дорогу. Вся колонна, ехавшая за ним, поневоле тоже остановилась.

Карл, изображая растерянного неумеху, выскочил из машины и открыл капот, показывая что вот-вот устранит неполадку. Пока всё шло по плану. Хайнц и Петер, словно обычные любопытные прохожие, подошли к бронемашине с обеих сторон, держа руки в карманах плащей. Помимо них на тротуарах стояли ещё несколько любопытных, ожидая исхода словесного конфликта. Эх, знали бы они что тут сейчас начнётся то давно бы сбежали..

Командир броневика, штурмманн СС с яростно выпученными глазами, резко махал рукой и выкрикивал ругательства. Если бы он потерял выдержку и спрыгнул с броневика, чтобы разобраться с водителем легковушки, то им стало бы ещё легче но увы, тот посчитал что для разрешения ситуации вполне достаточно крика.

Они уже были готовы действовать когда случилось непредвиденное планом. Один из двух мотоциклов, стоявших сразу за броневиком, затарахтел двигателем, обогнул бронемашину и, проехав мимо Хайнца, остановился рядом с Карлом, по-прежнему возившемся с двигателем. Его водитель, эсэсовец в шлеме и полевой форме, слез на землю и подошёл к их товарищу. Скорее всего, хотел предложить свою помощь, чтобы поскорее освободить дорогу. Карл, высунувшись из капота, обернулся к нему и начал что-то бурно ему объяснять, то и дело посматривая на Хайнца. Этот вариант развития ситуации они не предполагали и тот теперь безмолвно спрашивал командира что ему делать. Точно так же на него глядел и Петер, находясь с другой стороны броневика.

Мозг командира ликвидаторов с бешеной скоростью прокручивал варианты действий. Этот чёртов мотоциклист наверняка разбирается в двигателях и едва заглянет внутрь то сразу поймёт что дело нечисто потому что мотор был в порядке. Но и не пустить его помочь водителю будет подозрительно.. Ладно, была не была! Одна надежда что Карл сам поймёт что делать когда Хайнц с Петером начнут действовать.

Гротте коротко кивнул Петеру, который сразу двинулся вдоль корпуса броневика к остальной колонне, а сам, выждав пять секунд, выхватил "Люгер" из кармана плаща и выстрелил прямо в лицо разъярённому командиру машины. Расстояние было плёвое, можно сказать стрелял в упор, и результат не разочаровал. Штурмманн СС, получив в голову две пули, захлебнулся бранью, его откинуло назад и он провалился внутрь броневика. Всё, дело пошло на секунды!

Почти сразу с другой стороны машины раздались частые выстрелы Петера. Стрельба слышалась и сзади, там где были Карл и мотоциклист. Но Хайнц, как командир группы, выбрал для себя самое трудное - захватить броневик! Если это не получится то у них не останется никаких шансов не только выполнить задание но и просто выжить. Противотанковых гранат нет вообще, пришлось действовать на грани фола. Не теряя ни секунды времени он выпустил остатки обоймы в открытую смотровую щель водителя в лобовой броне. А потом, засунув оружие в карман, резко рванул на себя боковую дверцу, отчаянно надеясь что та открыта.

И выматерился, когда она даже не дрогнула! Чёртовы немцы в этом случае не пренебрегли инструкцией и закрыли люк на защёлку изнутри. Что ж, остался запасной вариант.. У немецкого броневика 221-й серии башня сверху открыта, не считая проволочных сеток, чтобы не забросили гранату в боевое отделение. Но сейчас они раскрыты, чтобы погибший командир экипажа мог сидеть в башне высунувшись наружу.

На улице по-прежнему гремели выстрелы из пистолетов его товарищей, а вот фашисты пока молчали, хотя с начала операции прошло уже секунд пять, не меньше. Хайнц как кошка запрыгнул на броню машины и, вынув из другого кармана ещё один пистолет, направил его внутрь башни и вниз.

Картина его порадовала настолько что он даже слегка улыбнулся. Командир-эсэсовец, убитый наповал, свалился со своего места на пол и, как полагается мертвецу, лежал смирно. А вот водитель броневика ещё шевелился, лёжа на нём. Весь комбинезон парня был в крови из нескольких ран а стекленеющие глаза с угасающим удивлением смотрели на него. Сделав контрольный выстрел Хайнц тут же уселся на место стрелка, предварительно оглядевшись вокруг.