Антуан прервался, глядя на сотни своих подчинённых. Они молчали и смотрели на него. И, как с радостью отметил Гишар, равнодушных лиц не было. Ожидание, задумчивость, решимость.. Но не было страха! А значит не всё потеряно!

- Там, в Вадленкуре, сидят несколько сотен немцев которые держатся из последних сил! Да, у них есть противотанковая артиллерия! Да, у них хорошие позиции и они готовы к бою! Глупо отрицать что германцы опытные и упорные солдаты! Но разве мы хуже?! Разве мы уступаем им в смелости, мужестве, любви к своей прекрасной Родине?! Нет! Никогда! Они на чужой земле, мы на своей! Это тоже преимущество! Я не буду от вас скрывать.. У нас не будет поддержки с воздуха! И артиллерия не сможет нам помочь, потому что все слышали что с ней сделали немецкие самолёты! А значит надежда только на нас, танкистов! Я не любитель пафосных слов но с уверенностью скажу - сегодня, сейчас, от нас зависит судьба Франции! В буквальном смысле! Будет она существовать свободной или же окажется растоптанной грубым сапогом нацистов! И ещё.. Там, на западе, наши жёны, дети, родители! Если мы сегодня не справимся, не возьмём Вадленкур и Седан, то не сможем защитить их! Они будут захвачены или убиты только потому что мы, солдаты и офицеры Франции, наследники победителей в Великой войне, не проявили в бою того упорства и презрения к смерти которое проявили наши отцы двадцать с лишним лет назад! И если немцы сегодня выдержат наш натиск, если мы снова потерпим поражение от кучки врагов то значит окажемся недостойны своих родителей! И сами отдадим наших родных в грязные руки немцев! Для меня такой позор хуже смерти! Хотите вы такой судьбы для своих любимых?!

Тишина была нарушена несколькими негодующими криками:

- Нет! Ни за что!..

- Пусть подавятся нашей землёй, проклятые ублюдки!..

- Я за свою жену и ребёнка любому Гансу горло перегрызу!..

Антуан слегка улыбнулся. Похоже, сработало.. Люди очнулись от того мрачного состояния после первой провальной атаки. Судьба своих родных явно была им небезразлична, и если не за абстрактную Францию то за свои семьи они будут сражаться яростно. А он ещё сомневался в силе пропаганды.. Хотя, где тут пропаганда? Всё что Гишар сказал - чистая правда! Так и будет, если они не сделают своё дело.

- А теперь, слушайте последнее что я скажу! - генерал снова привлёк внимание подчинённых к себе. - Эта атака должна быть сильнее чем предыдущая! В бой пойдут все танки и все пехотинцы! В тылу никто не останется! Танкисты! Скорость держите максимальную! Мы должны, невзирая на сильный огонь противника, во что бы то ни стало ворваться в город! Те, кто на лёгких танках - непрерывно стреляйте во все подозрительные места где может прятаться противник! Кто знает, может ваша пуля или снаряд сразит того кто целится в вас! От огня пулемётов немцы станут прятаться, снизится точность их артиллеристов, а значит вы и ваши товарищи получат возможность приблизиться к ним вплотную! Далее.. Тем экипажам, которые не смогут двигаться, вести огонь с места, пока не сможете натянуть гусеницы и продолжить атаку! Как только ворвётесь в город то прочёсывайте пулемётами каждую щель, пусть немцы побоятся даже подобраться к вам! Запомните одно! На этот раз приказа на отступление не будет! Сколько бы машин не осталось на поле, другие обязаны продолжать атаковать противника! Только вперёд! Те, кого подобьют в городе, вылезают наружу и продолжают сражение в качестве пехоты! Для этого каждый получит личное оружие и помогает товарищам! Великий французский маршал, Жак Эстамп дела Ферте, а потом и прусский король Фридрих, говорили - Бог всегда на стороне больших батальонов! И сегодня у нас их намного больше чем у врага! Значит, надо пойти и вырвать нашу законную победу! Да здравствует наша любимая Франция!!! И по машинам! - закончил он, вскинув вверх сжатый кулак.

- Виват!.. Да здравствует Франция!.. Ура!! - кричали люди, потрясая руками и, воодушевлённые, начали разбегаться по своим местам.

Поль хотел помочь ему спуститься с танка но Гишар сам спрыгнул вниз. В конце концов, сорок два года это не старость. А сейчас, на войне, вообще не факт что получится дотянуть до заслуженной генеральской пенсии.

- Хорошая речь, Антуан.. - улыбаясь, произнёс он, направляясь в сторону палатки. - Даже не думал что на людей так подействует. Твои слова подняли им решимость и заставили забыть страх смерти. Для солдата это главное..

- Знаю. Я был вынужден это сделать, иначе не мог бы ручаться что они не дрогнут! - отозвался генерал и, не доходя до своей палатки, свернул в сторону.

- Постой, ты куда? - удивился друг, увидев как он подошёл к своему штабному "Somua" и принял от заряжающего шлем. - Зачем ты его надел?

Антуан, тщательно застегнув ремешок на подбородке, вытащил из внутреннего кармана куртки сложенное письмо и передал Полю.

- Это передашь моей Николь, если вдруг я не вернусь.. - спокойно сказал он, глядя ему в глаза.

Полковник, только сейчас догадавшись что задумал Гишар, ошеломлённо замер. Не дождавшись его реакции, генерал сам засунул письмо ему в нагрудный карман. Это, похоже, заставило Поля отмереть и он потрясённо спросил:

- Ты что, собрался участвовать в бою?!

- Именно, мой друг. Собрался! - подтвердил Антуан, с признательностью хлопнув его по плечу. - Другие офицеры знают об этом, я их предупредил что в случае моей гибели командование дивизией переходит к тебе!

- Подожди, но.. - снова замолчал начальник штаба. - Ты не должен этого делать! Твоё место в штабе! Господин генерал, я решительно протестую! Это слишком опасно для вас! - внезапно, от волнения, он снова перешёл на уставное обращение.

- Послушай, Поль.. - тихо заговорил Гишар, панибратски обняв его за плечи и отведя чуть в сторону от танка. - Мы с тобой служим уже очень долго, а дружим ещё больше. Я знаю что место командира дивизии не в боевых порядках но сейчас я нужен своим солдатам именно на поле боя. Рядом с ними, плечом к плечу. Это придаст им уверенности и не даст отступить, когда немцы снова начнут жечь наши танки. От успеха этой атаки зависит очень многое и я просто обязан сделать абсолютно всё чтобы победить, понимаешь? Ещё и поэтому я бросаю в бой всех, не оставив даже небольшого резерва, как непременно бы сделал в другом случае. Слишком дорога цена неудачи. Ты ведь знаешь что я увлекаюсь историей Наполеона? Так вот, в битве при Бородино он не решился двинуть в бой свою "старую гвардию" и русская армия отошла в полном порядке. А потом было то позорное отступление из Москвы.. История не знает сослагательного наклонения но я часто думал что, возможно, именно этого и не хватило для окончательного разгрома русских. "Ворчуны" бы не побоялись картечи в упор и подняли на штыки всех кто попытался бы остановить их, но увы, император осторожничал. Сегодня я не сделаю этой ошибки, отброшу осторожность и поведу в бой всех до последнего! И если даже этого не хватит для победы, значит Богу не угодна свободная Франция..

Полковник смотрел на него пронзительным взглядом. А потом, словно через силу, нехотя кивнул.

- Я понимаю, Антуан. Но если думаешь что я останусь здесь когда ты пойдёшь в бой.. - он угрюмо усмехнулся и покачал головой. - То, несмотря на нашу долгую дружбу, сильно ошибаешься! Если помнишь, у меня тоже есть свой танк! Забыл наш разговор в том парижском кафе восемь лет назад? "Никогда не расставаться!"

- Это не тот случай, Поль! - не согласился Антуан, стараясь переубедить друга. - Пойми, мне будет легче, если я буду знать что дивизия в надёжных руках! Да и потом, что скажет твоя Эжени, узнав что ты так рисковал собой из-за меня?

- А ты не подумал что скажет твоя Николь, если я передам ей это письмо?! - сорвался друг, выхватил из кармана сложенную бумагу и поднял к его лицу. - Как она будет смотреть на меня, зная что ты, её муж, мёртв а я жив?! А дети?! Да и Эжени не простит если я брошу тебя в такой ситуации! Нет, и не проси! Я не сделаю этого!

- Сделаете, полковник, обязаны сделать! Потому что это приказ вашего начальника и старшего по званию! - твёрдым голосом сказал он, потеряв надежду уговорить его. - Да и потом, кто станет сбивать спесь с надменного де Робера, если нас обоих не будет? - генерал постарался шуткой смягчить свои слова. - Ну всё, давай прощаться! Точнее, до свидания в Вадленкуре!