..Антуан с детства воспитывался на героической истории Франции и пусть вымученная, но победа в Великой войне, в которой молодой парень участвовал лично, пусть и недолго, ещё больше укрепила его намерение стать офицером. На фронт, из-за проблем со здоровьем, он попал в конце семнадцатого года но сполна успел хлебнуть окопной правды. Сумел выжить и даже смог отличиться, одним из первых ворвавшись на немецкие позиции в одной из атак. После победы, в те трудные для всей страны годы Антуан, благодаря тому что его семья была довольно неплохо обеспечена, не испытал ужасов экономической лихорадки, трясущей победившую Францию. Он уверенно закончил военное обучение в Сен-Сире и начал свою карьеру офицера попав, как и хотел с самого начала, в танковые войска. Национальные герои Франции, Фош и Петэн, были для него примерами, теми кем бы он хотел стать когда дослужится до их высот.
Несмотря на множество экономических трудностей 20-х и 30-х годов Антуан остался в армии и медленно поднимался вверх по карьерной лестнице. Антуан видел потенциал нового вида оружия - танков, и активно старался освоить их, несмотря на множество скептических мнений других офицеров а также технические несовершенства самих машин. И к началу новой мировой войны уже командовал танковой дивизией, имея в своём распоряжении лично подобранных и сработанных офицеров штаба..
К сожалению, как и большинство французских военных, он допустил огромную ошибку, последствия которой сейчас обернулись боком для всей страны, истекающей кровью под натиском безжалостных "бошей".. Антуан недооценил немцев и переоценил свою армию. Победа в прошлой войне и упоение от унижения извечных врагов, вынужденных подписать капитуляцию в знаменитом вагоне, как сладкий дурман проникли в его сознание и заставили относиться к соседям с востока пренебрежительно и свысока, напрочь забыв какими умелыми и упорными могут быть германские солдаты. Конечно, основания для этого были, что уж тут скрывать. К началу нападения немцев у Франции было больше трёх тысяч танков множества моделей, от устаревших лёгких пулемётных до пушечных, одетых в прочную, непробиваемую для "бошей" броню. Да и вообще французская армия считалась одной из сильнейших на континенте, её славные боевые традиции прошлого позволяли с уверенностью смотреть в будущее а солдаты, по крайней мере в его дивизии, готовы ко всему. Но после месяцев "тихой войны", когда бойцы противоборствующих армий, сидя в относительно удобных бункерах линий "Мажино" и "Зигфрида", думали что такое будет длиться годами, "колбасники" неожиданно напали на Бельгию и Голландию и всё начало рушиться..
Потомки тех самых солдат и офицеров, с которыми сам Антуан сражался на прошлой войне, теперь снова пришли на французскую землю. И они были сильнее своих отцов. Сильнее и быстрее.. Возрождённые, вопреки договорам, армия и воздушный флот Германии не стали повторять ошибок прошлого и медленно двигаться на запад. Они рванулись вперёд не обращая внимания на фланги, повергнув в шок французский генералитет, а их авиация висела над полем боя несмотря на отчаянные атаки союзных пилотов, пытавшихся прикрыть свои войска от избиения с воздуха. Проклятый австрийский ефрейтор, неведомо как умудрившийся пролезть на самый верх в Германии и горевший желанием отомстить за 1918 год, теперь стал не просто головной болью самого Гишара и его коллег но и превратился в смертельную угрозу.
Они не успевали.. Просто не успевали реагировать на действия врага, удручённо думал дивизионный генерал, читая сводки о неудачных попытках остановить немцев и организовать оборону жизненно важных городов и позиций. Германские танкисты, словно ужаленные в задницу, пёрли вперёд, понукаемые Берлином, и французская армия почти ничего не могла сделать чтобы защитить свою родную землю и граждан, спасающихся бегством от захватчиков. Танковый контрудар в Бельгии под Анню, обернувшийся генералам Приу и Бугрэну тяжёлыми потерями в бронетехнике, смог лишь ненадолго остановить Гёпнера. Да, немцы тоже понесли большой урон в танках, особенно в лёгких, от хорошо себя зарекомендовавших "S35 Somua", но общее положение дел от этого почти не изменилось.
Дивизия Гишара, находящаяся в тыловом районе линии "Мажино", пока не участвовала непосредственно в боях, попросту не успев присоединиться к тем войскам которые уже сражались с врагом севернее. После абсолютно невероятного прорыва "бошей" через Арденнские теснины основательно потрёпанная 2-я армия генерала Шарля Юнцера отступила на юг, пытаясь прикрыть оборонительную линию с севера и произвести перегруппировку. Танковая дивизия Антуана тоже вошла в её состав. А судя по невразумительным сообщениям из Парижа и слухам от беженцев, запрудивших все дороги, армия начала разваливаться. Боевой дух солдат и даже офицеров, из-за такого катастрофического начала вторжения, быстро падал. У Гишара пока всё было нормально но его начальник штаба, полковник Пьер Ландрю, говорил что в некоторых пехотных частях началось дезертирство. Особенно это чувствовалось в дивизиях резервистов, составлявших изрядную часть подразделений находящихся под командованием Юнцера. Поддержка с воздуха почти исчезла, снабжение горючим и боеприпасами ухудшилось а связь, которая во многом держалась только на курьерах, была отвратительно медленной. Надо было что-то решать и притом срочно..
Танковая дивизия, располагавшаяся западнее Эпиналя, начала медленный марш на север, через Нанси, то и дело подвергаясь налётам немецких штурмовиков. Французских истребителей, несмотря на все просьбы о прикрытии, не было в воздухе и пришлось обходиться скудными зенитными установками, бывшими в распоряжении Антуана. В результате, когда измученные маршем танкисты Гишара, наконец, доползли до места назначения в лесах южнее Седана на западном берегу Мааса или, как многие называют, Мёз то дивизия сократилась почти на четыре десятка машин. Часть сгорела от прямых попаданий воющих сиренами германских "Штукас" а другие безнадёжно заглохли на дорогах или "разулись", не в силах преодолеть длинный путь. Конечно, некоторые из них за сутки самостоятельно починились и приползли в течении прошлого дня и ночи но всё равно такие вот потери были болезненными для Антуана. Не успев вступить в бой и потерять десятки танков.. это обидно!
И сейчас, ранним утром 17 мая, в распоряжении дивизионного генерала Гишара было 128 лёгких, средних и тяжёлых танков, готовых выполнить приказ и сделать то для чего их так долго готовили.. Надрать "колбасникам" их наглую и жирную задницу!
Приданный ему в качестве поддержки пехотный полк одной из кадровых дивизий, под командованием решительного полковника Анри де Робера, потомка старинного дворянского рода, тоже был укомплектован почти полностью, хоть и испытывал некоторую нехватку в пулемётах.
Антуан, встав ещё затемно и тщательно побрившись, вспомнил разговор с командующим 2-й армией, своим непосредственным командиром, произошедший ещё позавчера..
- Садитесь, Гишар! - встретил его Юнцер, когда он вошёл к нему в кабинет.
Антуан не мог бы сказать что его командующий является гением времён Наполеона, для этого тому явно не хватало не только дерзости и решительности но и воинского опыта. В то же время, нельзя было и утверждать что тот ничего не смыслит в военном деле. Это не так. Просто, по своей природе, Шарль Юнцер был человеком не любившим рисковать и действовать наобум. Он предпочитал обстоятельную и тщательную разведку чтобы потом, отталкиваясь от её результатов, планировать свои действия, стремясь нанести противнику максимальный урон при своих минимальных потерях. Спору нет, тактика в целом правильная, но был один момент, который командующий 2-й французской армией, похоже, понял лишь совсем недавно.. В данной ситуации у него не было на неё времени. Нужно было рисковать, действовать немедленно, не дожидаясь полного уточнения обстановки и выполнения всех положенных мероприятий. Иначе немцы раздавят их и пойдут дальше, на Париж..
