Когда мы вошли в комнату, вся картина из брыкающегося мужчины и державших его Полумесяцев замерла, глядя на нас. Шарлотта развернулась к нам лицом, держа в руках какие-то бумажки, а на её голове, каким-то образом, оказалась ковбойская шляпа. Она весело посмотрела на меня, не скрывая усмешки, когда заговорила:

— А вот и звезда нашего вечера! Строила из себя скромницу, а сама оказалась по хлеще самого опытного ириса!

— Лучше продолжай перебирать бумажки, — ответил вместо меня Николай, потому что я чувствовала, что залью поджелудочной желчью весь пол, если открою рот. — Этим ведь и обязаны заниматься старшие дети высших семей?

Принцесса лишь шире улыбнулась и продолжила рассматривать помятые и местами мокрые бумажки. Я бессильно облокотилась о косяк, накрывая голову руками. Николай по-прежнему стоял рядом со мной, позволив опереться на него другой стороной. Каждая клеточка в теле отдавала острой болью, а живот скручивало голодным и тошнотворным спазмом. В звенящую голову закралась мысль, что стоило бы поесть, но только от неё рвота подкатила к горлу. Я сильнее закуталась в пиджак, пытаясь совладать с дрожью.

Тем не менее, не смотря на откровенно паршивое состояние, мой разум был ясным. Мысли не кружились роем в голове, забивая её. А глаза хоть и приходилось щурить от боли на печати, но видела я всё чётко, а каждое сказанное слово воспринималось в разы ярче.

Не прошло и минуты, как Миб снова начал яростно вырываться и даже умудрился укусить Мику, от чего Аггниец грубо выругался. Рузанна сильнее затянула ремень, угрожая голыми руками оторвать мужчине голову, если тот не успокоится.

Я услышала громкий выдох Николая, а затем три металлические карты со свистом метнулись в стену позади бунтующих. На одной из них я разглядела рисунок скелета с гитарой в руках и со сгнившей розой между зубов. Он танцевал на могильных плитах, а позади него витали искажённые полупрозрачные лица.

— Предлагаю нам всем успокоиться, — миролюбиво предложил Николай. — Рузанна, будь добра, ослабь хватку, а то ещё убьёшь его, — мягко уговаривал он, хотя было слышно, что лучше для всех будет послушать Гриила. Сейчас Николай очень походил на неуравновешенного с широко раскрытыми и настороженными глазами… К моему удивлению, я не могла оторвать взгляд, наблюдая как улыбка, больше похожая на оскал не затрагивает их. — А ты, — посмотрел он прямо на пленника. — Спокойно нас выслушаешь и не будешь поднимать шум, иначе вот эта карта, — он повернул пластину с маленьким беловолосым мальчиком, который удерживал окровавленный топор, вонзившийся ему в череп. — Окажется в одном месте, а выйдет через другое, ясно?

— Да вы с ума сошли! — фыркнул Миб, а после болезненно вскрикнул, когда раздражённый Мика потянул его за волосы. — Одних разрисованных карточек будет недостаточно, — уже более сдержанно продолжал он, потому что рука Аггнийца всё ещё крепко удерживала длинные спутанные пряди. — Может быть… услуга за услугу?

— И что же ты можешь нам предложить, любитель извращений в нелепой одежде? — скучающим тоном спросила Шарлотта и бросила смятые бумажки, которые перебирала до этого момента, на тумбочку. — Как ты за всё это расплачиваешься? У тебя же с собой только визитки и карточки из борделей. Неужто всех услугами кормишь?

Пока все были заняты шумным допросом, я медленно опустилась на корточки, сжимая голову руками. Глаза не держались открытыми, а стоило их прикрыть, как всё моё тело словно начинало вертеть на карусели с бешенной скоростью. Я не чувствовала кончики своих пальцев, поэтому закутала их в длинные рукава пиджака, где они хоть немного согрелись. Мои плечи сводило неприятной щекоткой, что расползалась по шее и вдоль позвоночника, замораживая все внутренности.

Несмотря на откровенно плохое состояние и онемевшее от холода тело, что-то внутри меня словно успокоилось. Будто всё это время клубок ниток внутри накручивался всё больше и становился всё туже, утягивая за собой мои дыхание, мышление и спокойствие. А сейчас… Мне было легко. Да, у меня болело всё тело, а язык ощущался слишком опухшим и большим во рту, отчего мне было тяжело говорить. Но при этом приятная нега щекотала мой мозг, освобождая от переживаний и делая разум чистым, готовым к любым испытаниям. Никогда в жизни я не мыслила так ясно. Более того, внутренне я могла почувствовать безмятежность Ворона. Его спокойствие.

Однако, каким бы приятным ни было это чувство, судороги, охватывающие моё тело с такой силой, что кости жалобно трещали, и скручивающие голодные спазмы в животе не давали насладиться моментом. К тому же, надо мной разворачивался нешуточный спор, поэтому я вынужденно подняла голову, возвращаясь к звонким голосам Полумесяцев.

— … Такие хорошенькие, — нагло сказал Миб и пробежался взглядом по девушкам, надолго задержавшись на Рузанне. Были бы у меня силы и желание, я бы показательно фыркнула, однако всё моё внимание и сознание были прикованы к Мибу, который хоть и делал откровенные намёки, но расслабленным отнюдь не выглядел. — Если бы вы смогли убедить меня, что оно того стоит…

— Ты нас что, за идиотов держишь? — возмутилась Рузанна, которая до этого ослабила хватку на горле мужчины, и с новой силой затянула кожаный ремень. — Ты считаешь, что мы поверим тебе? Что ты готов отвести нас к своей семье за секс?

— Удовольствие легко может затуманить рассудок, — сдавлено прохрипел он с такой же ухмылкой до ушей. Неужели кто-то ведётся на этот спектакль?

— Когда ты говорила, что этот Миб — любитель вечеринок — ты не уточнила, что он повернутый извращенец, — хмуро проговорила Саша, глядя на Шарлотту прищуренными глазами. Голос девушки был тихим, но до моих ушей он донёсся громким ударом, заставляя тряхнуть головой и, тем самым, вынудив некоторые пряди упасть на лицо.

Принцесса невозмутимо поправила свою пышную юбку и только потом ответила с тяжёлым вздохом, который доставил очередную порцию вспышек боли в голове, что я даже не воздержалась от тихого ругательства.

— Иначе зачем мне наряжать вас, да и себя в ирисов? Для чего было привлекать столько внимания? — тем временем продолжала Шарлотта.

На свои же вопросы она не ответила, но всем и так всё было понятно. Я посмотрела на принцессу, которая не выглядела сильно уставшей после вечера, в отличии от остальных. Ладно, себя я не считала, потому что догадывалась, что так на меня влияет дар Вестника смерти, но Саша выглядела паршиво… Девушка склонила голову на руки, плотно упираясь ими в лоб, и даже не обращала внимание на высоко задравшееся платье, хотя по дороге в карету и из неё Миб не скупилась на то чтобы пожаловаться, какой неудобной была эта тряпка. Будь у меня силы, я бы предложила Саше свой пиджак, но я не могла даже пошевелиться, чего уж говорить о ходьбе.

Не отрывая взгляда от Саши, которая скорее всего страдала от последствий зелья, я невольно начала злиться. Конечно, я понимала, что Саша была взрослой девушкой, которая могла сама отвечать за свои поступки, но злость на Шарлотту за её вечно грубую прямолинейность и спонтанные действия накатила на меня с новой силой. Продолжая смотреть на Миба, я невольно выпалила с большей язвительностью, чем хотелось:

— Ты не выглядела обременённой.

— Обременённой чем? — с усмешкой спросила Шарлотта, поправив шляпу на голове. — Вниманием и предложениями провести приятно вечер?

— Нет, — постаралась твёрдо возразить я, хотя горло сдавливало при каждом слове. — Обременённой тем, что на тебя смотрели, как на мясо. Свои филейные части ты не скупилась показывать.

— Ты тоже не была особой скромницей, дорогая — отвечала мне Шарлотта с ледяной улыбкой. Я почувствовала, как Николай слегка отодвинулся, но быстро и незаметно вернулся на место, когда я начала терять равновесие. — Повезло, что у нас не было времени на макияж, а то отпечатки твоих губ можно было бы на каждом мужчине в зале разглядеть.

— Сделаю вид, что поверила тебе, — с уверенностью сказала я, хотя совсем её не ощущала. Стоило только дару слегка вырваться наружу, как все воспоминания смешивались в одну большую кучу, не позволяя что-либо выхватить и понять. — Я хотя бы не спаивала других…