— Какого черта?! — прошептал он, пожалев, что не прихватил с собой лопаты. Средство от призраков такое себе, но хоть что-то...

Женщина тем временем поднялась с места, рот её открылся, из горла вырвался хрип. От неожиданности и острого приступа паники Митя выкинул ногу вперед, с размаху ударяя ту в живот. Женщин бить плохо, но выбора не оставалось…

Прозвучал крик, затем еще один и еще. Женщина разлетелась пылью в разные стороны. Митя закашлялся, замахал руками перед собой. Когда черная сажа понемногу осела, он посмотрел на стол и снова вздрогнул.

«Иди за мной» — выцарапано кровью.

Он обернулся — дверь была снова открыта. Выбежав, он услышал в конце коридора смех. Быстро побежал на отдаляющийся звук, но тот вскоре исчез. Позвал Еву, но в ответ уже стояла пугающая тишина. Посмотрел на время — стрелка часов сошла с ума и наворачивала круг за кругом. Ему бы вернуться, но призрак снова его окликал.

Митя попытался примерно прикинуть в голове, сколько прошло времени, но затерялся в догадках. Время словно остановилось. Коридоры и повороты казались одинаковыми и бесконечными.

— Господи, им нет конца и края, — прошептал, увидел мелькнувшую тень и все-таки двинулся на её зов.

Коридор тем временем становился все уже и темнее, тусклый свет последней лампы остался позади. Он вдруг почувствовал, как в воздухе запахло плесенью и затхлой водой. Казалось, что дверям в этом лабиринте не будет конца, как и конца самим коридорам. Продолжая двигаться вперед, Митя рассматривал двери, дергал за ручки, но все были закрыты. Казалось, он в какой-то адовой воронке и все это зря. Их просто водят за нос, быть может бесы, а они повелись. Но разве мавка могла так подставить? Значит, надо держаться и искать. Кто сказал, что будет легко?

Митя вновь повернул, и снова длинный темный коридор, точь-в-точь напоминающий предыдущий.

Так и запутаться не долго, — подумал он. — И вспомнил, как читал о том, как в былые времена людей пытали лабиринтами — запускали их и те, пытаясь найти выход из него, сходили с ума. Кажется, это вполне реально.

Пройдя еще метров десять, он окончательно понял, что идет по склону, потому как он прилично ускорился, и ноги сами несли его вниз. Свет же за спиной пару раз моргнул и совсем пропал. Стало темно и жутко.

— Ну прекрасно, — прошептал Митя. — Но мне не страшно, даже не надейтесь.

Он достал из кармана фонарик, тот на удивление работал, в отличие от тех же часов, осветил путь. С каждым новым шагом, становилось все тревожнее, откуда-то шел звук булькающей воды, и было вообще не понятно, куда его ведут.

Он решительно пошел вперед по склону. Впереди уже виднелась большая железная дверь, а прямо перед ней, в полу, был открытый люк. Сделав всего пару шагов, он остановился. Вода тут же зашумела, пошла черными кругами, словно выражая недовольство оттого, что он вторгся в это пространство. Снова булькнуло, и поток воды пошел через край. Секунда-две и его кроссовки утопают в мутной жиже.

Сверху посыпалась крошка и он, задрав голову, увидел черенок лопаты и свою руку, которой час назад пытался нащупать ступени. Реальность рябила, словно он сейчас действительно находился полностью в воде. А с поверхности доносился встревоженный голос Евы: Митя, хватит, я нервничаю! Дна нет? Ну вот, всё затоплено, поднимайся!

Митя хмыкнул. Теперь понятно, почему было не достать. Потому что лестницы давно нет, а до пола почти три метра. И вот теперь он видит всё изнутри. Что ж…

Вздохнув, он сделал еще один шаг вперед, желая лучше рассмотреть дверь, но оступился и чуть не упал в воду, с трудом удержав равновесие. Под водой были ступеньки, и теперь уже Дмитрий и не сомневался, что там, внизу — один из коллекторов, и этот, по-видимому, тот самый — аварийный, помеченный на карте красным крестиком. И скорее всего, именно он им и нужен…

Ева шмыгнула носом. Дверь распахнулась, и черные тени ворвались в пространство. Пол, стены, потолок на мгновение пошли рябью, а в нос ударил запах затхлой воды. Она даже закашлялась и плюнула себе под ноги чернотой.

Испуганно попятилась. Черные тени обретали плоть и уже не просто летали вокруг нее, а ходили ногами. Появились руки, ноги, тела, обожжённые лица, в которых она узнала сначала свою учительницу алгебры из интерната, затем литературы, истории! Соседку Анну Ильиничну — настоятельницу храма, тетку Агату с библиотеки.

Ева выдохнула, не веря глазам, а жительницы её общины всё пребывали.

Смотрели на нее не моргающими взглядами, и лица каждой из них были обезображены огнем.

Жительницы сгоревшей деревни! — догадалась она. — Ведьмы из мертвого мира. Так вот кто вы…

Ева прижалась спиной к холодной стене, по которой потекли ручейки черной воды.

Ее знакомые уже тянули к ней свои обожжённые руки и каждая из них норовилась ее задушить.

Ева закашлялась черной водой и начала захлебываться. Все вокруг пошло рябью. Закружилось в воронке, унося ее на вдруг образовавшуюся глубину.

Ева теряла сознание, но продолжала узнавать в черных тенях своих многочисленных знакомых. Последней она увидела Никитину мать…

***

Огромная металлическая дверь была закрыта изнутри! Кто это сделал, и что за ней — оставалось только гадать! Он посмотрел на открытый люк, бурлящий жижей и, выдохнув, устойчивей поставил ногу на ступеньке. Вода уже поднялась по щиколотку. Придерживаясь рукой за стену, он поднял вторую ногу, чтобы сделать шаг, но слизь, покрывающая ступени под водой, сделала свое дело. Нога соскользнула, и он не удержавшись, скользнул вниз.

Холодная, черная вода окружила его, попала в рот, залила уши. Митя вынырнул, глотнул воздуха, попытался встать ногами на дно. Тщетно, спуск в коллектор был больше его роста. Тогда он набрал воздуха и занырнул. Вытянул руки и ожидаемо понял, что пространства вокруг много. В кромешной темноте проплыл вперед и наткнулся на стену, развернулся в сторону ступенек. Но поднять ногу на ступень никак не получалось, его тело словно обессилело. Позади него в воде что-то забурлило, ноги потянуло вниз, на дно. Продолжая бултыхаться, Митя схватился руками за ступеньки, но пальцы соскользнули, а на дно тем временем тянуло все сильнее и сильнее.

Митя рывком, из последних сил, попытался вынырнуть, глотнуть воздуха, но и этого не вышло.

И тогда он открыл глаза. От неожиданности раскрыл губы, и ледяная вода тут же наполнила рот. Пытаясь всплыть, барахтаясь, захлебываясь, он видел перед собой лицо: большие распахнутые глаза, глядящие на него с надеждой, длинные развивающиеся, поднимающиеся вверх волосы, то и дело, прилипающие к лицу незнакомки. Если это Катерина, то она совсем не похожа на себя.

Воздух в легких закончился и он, раскрыв рот, сделал губительный вдох. Но вода не заполнила ни рот, ни нос, ни даже легкие. Как хорошо, что это не его реальность!

Стало даже легче дышать. В воде, но он дышал кислородом! Видение исчезло, и он увидел сверху очертания комнаты. Той самой, что была за огромной металлической дверью, закрытая изнутри.

Какой-то кабинет. На стенах постеры и фотографии детей. Они светятся улыбками на фоне вывески интерната. У одной маленькой смуглой девчонки на общем фото яркие зеленые глаза.

Митя сжал губы.

Длинный стол стоял посреди комнаты.

На нем лежал ворох бумаг, стояла рамка с фотографией и коричневый плюшевый мишка с глазами пуговицами и зашитым ртом. Точнее вышитым крестиком ртом, но выглядело жутко.

Митя перевел взгляд — там, где он тонул, всё еще продолжая медленно опускаться на глубину, находилось узкое помещение с ящиками в стене, похожими на ячейки хранилища, одна из которых была в средний человеческий рост.

Он подплыл ближе и дернул дверцу одного из них — пусто. Второй — аналогично.

Вода вокруг булькнула и пошла рябью. Он дернул третий — перед глазами замелькали черные тени, а в уши ворвался детский плач. Ребенок ревел и звал маму.

Сердце сжалось в тиски, и Митя одёрнул руку. Кажется, он нашел то, что они искали…