— Как вам удалось столько натаскать? — спросил прямо.

Женщина вздрогнула.

— Кому — нам?

— Ира. Я мог бы потратить пару минут, разложив тебе свои умозаключения и выводы, загнав в угол и заставив признать, что это, — кивок на наркотики, — и твоих рук дело в том числе. Но давай сэкономим время, а?

Естественно, такая постановка её совершенно не обрадовала. Впрочем, и какой-то сильно расстроенной она не выглядела.

— Догадливый какой. Тебе оно надо? Знать, как мы это собирали?

Пожал плечами.

— На самом деле — нет. Мне интересно, как ты и твои парни в этом замешаны оказались. И давай без длинных прелюдий и прочего. Скажи прямо, как ты в это вляпалась? Глупость? Алчность? Случайность?

Ира сделала длинную затяжку.

— Долг, Куница.

— Хм…

Признаться, я не поверил.

— Не веришь, — кивнула волшебница. — Я бы тоже не поверила.

— В смысле, ты должна кому-то? — уточняю.

Настала её очередь хмыкать.

— Нет, я следую своему «Долгу», что с большой буквы. А должник — это мой отец. Это небольшая история, банальная и нисколько не интересная.

Я окинул взглядом женщину. Офицер, при хорошей должности, аристократка, семья небогатая, есть друзья в армии, пусть даже колониальной, но есть и гордость маленького рода военных, иначе она бы не в войска пошла, сила и голова на плечах есть, могла бы и получше место найти.

— Ему оказали услугу, за которую вам в пять поколений не расплатиться?

Ира кивнула:

— Ага, говорю же — банальная.

Она испытывала отчаяние. Потому что сейчас я уничтожу надежду её семьи вырваться из затянувшейся на шее удавки. Сжигаю наркотик самым сложным заклинанием, какое сейчас могу потянуть, чтобы убрать всё, без малейшего остатка.

— Ира. Ты же понимаешь, что за таким парнем, как я, стоят другие парни. При деньгах и связях?

Женщина посмотрела на меня. Понимания во взгляде не было.

— Понимаю. Потому и… Молчу. Чего здесь говорить?

— А того. Если ты мне обстоятельно расскажешь, кто вас к такому, — кивок на голубоватое пламя, в котором исчезала зелёная гадость, — склонил, мы сможем найти выход. Если там люди совсем… Конченные, то вопрос может быть решён радикально. Либо мы с ними договоримся, я умею быть очень убедительным.

Осознав наконец, о чём идёт речь, Ира хмыкнула.

— Предлагаешь сменить хозяина?

Киваю.

— Именно. Только мы, как видишь, гадость уничтожаем, а не наживаемся на ней. Согласись, совсем иначе себя ощущаешь, когда моральные ориентиры совпадают с целями начальства?

Улыбнулась, пока несмело, но… С надеждой.

— Не поспоришь. Я расскажу.

— Отлично! Только не здесь. Мне потребуется транспорт до Кандагара, а тебе предлог, чтобы меня сопровождать.

Дашти-Марго. Дорога.

Сентябрь 1983

Армейский внедорожник был не самым удобным средством передвижения, зато самым доступным в нашей ситуации. Южный ветер нёс песчаную пыль, поднимая неровную рыжую пелену, закрывающую горизонт. Дорога, старое изношенное каменное полотно, лишь угадывалось среди песка, но Ира вела уверенно, хотя и выглядела сосредоточенной.

— А знаю не слишком-то много, мне лишь пару раз доводилось встречаться с этими подонками.

Разрыв связи между реальным миром и потусторонним планом помог… Неоднозначно. Да, одержимые сразу потеряли общность и хоть какую-то согласованность действий, неспособные даже на минимальную кооперацию. Некоторые просто легли там, где стояли, и отдались тоске и унынию, но таких было мало. Остальные начали творить всякую дичь, так что по городу покатилась вторая волна хаоса. Колониалы, конечно, были готовы и сразу ринулись наводить порядок, зачищая город, но на это уйдёт ещё какое-то время. Я вместе с отрядом Иры подавил сопротивление внутри фабрики, не став покидать город с вертушками, что прилетели за нами. Пришлось дождаться, пока армейцы доставят к нам две роты солдат для занятия периметра, а уже потом эвакуироваться в безопасное место.

Часа три потребовалось Ире, чтобы оформить себе то ли командировку, то ли отпуск, то ли всё сразу. Естественно, командир не хотел отпускать толкового офицера прямо в разгар аврала, но я настоял, что в Герате кризис миновал, осталось разобраться с последствиями. Тоже ничего себе задача, но я собирался искать место, откуда всё началось, так что Засохин согласился — поддержка мне потребуется.

Нам выделили внедорожник, кустарно модернизированный под местные реалии, с дополнительными баками, чтобы не обсохнуть посреди пустыни, переделанной системой охлаждения двигателя и с пулемётным гнездом перед пассажиром на месте лобового стекла. Кондиционеры в утилитарных армейских внедорожниках не появятся никогда (на моей памяти), ни о какой герметичности салона ни шло и речи, наоборот, тентовую крышу сняли, чтобы не спариться, так что пришлось мне немного поработать с магией. Минимальный комфорт передвижения достичь получилось, песок оставался за пределами машины, а это уже кое-что.

Когда мы только выехали, Ира не была настроена на разговор, может быть, побаивалась меня, может, переваривала ситуацию. Затем всё же рассказала историю своей семьи. Я всё правильно понял, роду Савельевых оказали эксклюзивную услугу, какую им не получить даже за очень большие деньги, просто из-за отсутствия доступа к таким вещам. Спасли мать Иры и новорождённую младшую сестру. И стала семья Савельевых обязанной. Хотя вернее будет сказать — они продались с потрохами. Ира пересказала свой карьерный путь, что было важно, ведь её бывшие уже покровители несколько раз помогали девушке продвинуться по службе, но мягко, почти незаметно. Иначе говоря — имели связи, ресурсы и влияние, причём не только среди местных или тех же колониалов, а где-то на самом верху.

Последняя фраза Иры как раз этих самых покровителей и касалась.

— Знаешь, что иронично? — спрашиваю я.

— Иронично? — уточнила женщина.

— Ага. Я убрался в колонию, и при этом опять ухитрился перейти дорогу каким-то столичным шишкам.

Ира вздохнула.

— Опять?

Хмыкаю.

— Я не оговорился, нет. И не признался в этом случайно. Наоборот, намеренно это озвучил. Не в первый раз, не волнуйся, и, как видишь, ещё живой.

Мои слова офицера не успокоили.

— Удача имеет свойство заканчиваться.

— Конечно. Но здесь смотри какое дело. Да, нарываться на конфликт — штука сомнительная. Однако, если где-то в столице сидят уроды, работающие с наркоторговцами, их надо найти и объяснить, что хорошо, а за что в приличном обществе голову отрывают без анестезии.

— Их ещё надо найти. Я знакома с несколькими местными… Представительными людьми. И ещё раз — напрямую мы не занимались торговлей наркотиков, не участвовали в транспортировке или в чём-то подобном. Просто в какой-то момент мы начали аккумулировать эту гадость, не знаю зачем. Но не на продажу, со склада не ушло и грамма, за это я ручаюсь.

Вздохнул, массируя переносицу. Кто-то зачем-то накопил у себя большой груз опасной дури. Всего скорее истинной опасности вещества они не осознавали, это вскрылось только сейчас. Тогда зачем? Вопрос, на который у меня нет ответа. Жаль, из Герата не удалось связаться с Москвой, какое-то оборудование у них накрылось, сами чуть ли не посыльными со своим штабом общаются. Телеграф с грехом пополам работал, но лучше я потерплю до Кандагара.

— Разберёмся, Ира. Мне сложно представить, куда можно пустить такое количество этой дряни, чтобы получит какой-то… Позитивный результат, но я дам им шанс меня убедить. Если они задумывали какую-то гадость — я отправлю уродов к тем самым демонам, могу даже персонально. Если цели их не несли угрозы многим людям — мы договоримся. Так или иначе.

Хотя, скорее всего, я пущу уродов на ритуал.

— Что известно по обстановке в Кандагаре?

— Почти ничего. Там тоже были какие-то волнения, но даже не могу сказать — кто взволновался.