— Дайте мне минуту.

И делаю шаг, слыша в наушниках сдержанные маты. У самой земли ловлю себя заклинанием, останавливая падение в десятке метров над грудой обломков, оставленных нашей штурмовой авиацией. Одержимые даже не стреляют, только таращатся на меня удивлённо.

Здесь людей нет.

Падаю, мягко приземляясь на ноги, одновременно выбрасывая во все стороны волну режущего ветра. Не хочется менять стихию, раз уж ловил себя воздухом, то и бью им же. Всё живое, что стояло от меня на дистанции до полутора десятков метров, разметало кровавой взвесью. У этих нет даже минимальной сопротивляемости и защиты, это как-то слишком просто. Сила струится во мне, подталкивая продолжать. Поток чистых боевых, не стихийных, слабеньких, зато многочисленных заклинаний разлетается во все стороны, скашивая вскинувших автоматы одержимых. Ну и напоследок бросаю молнии в тех, кто по какой-то случайности всё ещё жив.

Именно так я сделал себе имя в том времени. Действовать на острие, в эпицентре боя, быть тем самым клинком, что разрезает строй врагов — на это способны не все. Даже среди высших магов далеко не все. Знать, что большинство противников не смогут тебя покалечить, и подставлять лицо пулям, это не для всех. Большинство высших магов в настоящее время работают с дистанции, берегут себя, хоронятся.

Даю сигнал снижаться, отслеживая обстановку. Хотя по большей части пытаюсь сориентироваться, где нахожусь и куда нам топать дальше. Поверхность не особо ровная, так что военно-транспортный двенадцатый Сикорский зависает в полуметре над бетонным крошевом. Дюжина бойцов спрыгивает и занимает позиции. Ира командует вертушке уходить, нет у вертушки запаса топлива, чтобы нас долго ждать, забирать уже другая будет. Даю своим сопровождающим время, чтобы сориентироваться. Наконец, Ира указывает направление:

— Туда.

Солдаты, как и положено, двигаются от укрытия к укрытию, прикрывают друг друга и только косятся на меня, идущего в полный рост и пренебрегающего формальными правилами. Зачем? Одержимые не пытаются, не могут либо не способны, не имеет значения, прятаться от магии. Пара самых простых боевых поисковых заклинаний подсвечивают мне всех, попадающих в зону действия. А от тех, кто может скрываться от магии — от них укрытия не спасут.

— Два часа, группа, семеро, приближаются, — сообщаю всем сразу и никому конкретно.

Трое стрелков мгновенно реагируют, забирая себе опасное направление, остальные следят за окружением. Десяток секунд, и в секторе обстрела появляются слегка искажённые потусторонней силой фигуры с оружием. Мои сопровождающие не стреляют сразу, дают появиться всей группе, и только затем открывают огонь на поражение. Стрекот автоматов рассеивается магическими глушителями. В три ствола расстрелять несколько целей — всё равно что мишени в тире, потребовалось четыре секунды.

Мы обходим руины подстанции, что питала половину завода, наверное, уничтожив по пути ещё две группы. Проходим вдоль уцелевшего цеха. Внутри есть копошение, одержимые. Людей, не тронутых демонами, в цеху нет.

Дорогу преграждает завал из техники, решаем обходить. Я, формально, могу путь пробить, да и не только я, можем и переползти, невелика преграда, однако за ней открытое пространство, где мы окажемся как на ладони. Опять же, меня-то это пугало мало, даже если одержимые захватили у военных что-нибудь потяжелее автоматов, без специализированных боеприпасов магические барьеры и щиты они быстро не продавят, я успею огрызнуться. Однако лучше сначала внимательно посмотреть, что там творится, ведь могут среди одержимых и люди найтись. Там такой фон, что я не могу гарантировать отсутствие пленников.

Пришлось огибать ещё один цех, на этот раз разрушенный. Непонятные горы мусора, какие-то промышленные отходы, плёнка в основном, и пропитанная чем-то бумага. Эта гадость, если на неё наступить, прогибалась, как губка, и липла к подошве. Хорошо ещё запаха никакого нет.

Миновав очередную такую гору, мы увидели один из пропускных пунктов. Для чего он предназначался во время работы завода — не знаю, но сейчас через него вели группу людей, десятка четыре. Одержимые, все как один с оружием, вполне организованно подталкивали пленников туда, куда и нам лежала дорога. Рядом кто-то выругался, но я уже соображал, как действовать, перебирая и отклоняя варианты.

— Занимайте позиции, только не маячьте. Стрельбу откроете сразу после меня, — приказал я, не обращая внимания, будут мне отвечать или нет.

Окутался тенями и рванул вперёд. Тёмное пятно, что посреди дня бежит через открытое место, вещь заметная, но скрывали меня не тени и дымка. Да и расстояние мне сократить требовалось небольшое. Преодолев выставленную самому себе линию, прыгаю, толкая себя икаром, как можно выше, чтобы обзор пошире. И замедляю падение магией планирования, разгоняя Аида. Мне нужна вся возможная нечеловеческая реакция. Вскидываю винтовку и открываю прицельный огонь.

Мои спутники медлят, прицеливаются, а может, на меня засмотрелись. Неважно. Отстреливаю тех, кто стоит за гражданскими и перед ними, то есть тех, в кого не будут стрелять бойцы, чтобы случайно не попасть в мирных. Если не справятся — либо меня фаршируют пулями, что неприятно, но терпимо, либо начнут палить в заложников, чего совсем не хочется.

Но парни справились, отряд оказался опытным. Когда я с кувырком приземлился на утоптанную землю противников, живых, уже не осталось.

— Всем сесть! — приказываю.

Ошалевшие пленники разом опустились настолько низко, насколько позволяли путы. Поднимаюсь и приближаюсь к пленникам, отслеживая одержимых, но противники мертвы. Как-то мы все стреляем на поражение, с запасом.

— Отведите их в сторону! — приказывает Ира своим.

Гражданских поднимают и уводят. На лице Иры напряжение, охранять этих у нас сил нет, вывозить — нет транспорта. Бросать… По лицам парней вижу, что не смогут. Они уже бросили, весь город бросили, как отступили.

— Разделимся, — предлагаю. — Четверых оставляем на охране и идём дальше. Отрежем кукловодов — одержимые потеряют организованность, и вы легко отобьёте город.

Ира кивает. Приходится задержаться, пока бойцы ищут, куда спрятать людей, но много времени это не требует. Двигаемся дальше сократившимся составом. Проходим между руинами и забираемся в чудом уцелевшее офисное здание. Низкое, правда, всего четыре этажа, но хоть какая-то позиция. В здании пусто, так что легко поднимаемся на последний этаж и через окна оцениваем обстановку. Слышу приглушённую ругань, да и Ира, что стоит напротив, сопит громко.

Одержимые собирают гражданских и небольшими партиями ведут к одному из уцелевших зданий. Точнее, здание почти разрушено, но хорошо заметно — внутри есть нечто, что отлично сохранилось под руинами. На улице же… На беглый взгляд под тысячу гражданских и ещё столько же одержимых. Плюс техника, внедорожники с пулемётами, один бронетранспортёр, но нам и этого за глаза хватит. Размолотить всю эту толпу я, если очень напрячься… Нет, всё же не потяну. Не в открытом бою сразу против всех. Чтобы не пострадали гражданские — не потяну точно.

— Другой вход есть?

Спрашиваю вроде бы без всякой задней мысли, вполне логичную и ожидаемую вещь. И по тому, как быстро отвечает Ира, делаю далекоидущие выводы.

— Да, через подземные сооружения, если сохранились. Только там замурованные двери между разными частями комплекса, пробивать как-то придётся.

Киваю:

— Пробьём.

Она отлично знает внутреннее строение завода. Слишком хорошо для офицера колониальных войск, пусть даже перед нами градообразующее предприятие. И где именно надо искать точку прорыва она тоже знает. Много совпадений. Впрочем, неудобные вопросы я задам позже, сейчас надо справиться с демонами, а то слишком разошлись.

— Веди. Здесь мы всё равно не пройдём.

Герат. Ткацкая фабрика.

Сентябрь 1983

Путь через подземные коммуникации не был ни опасным, ни сложным. Капитальное сооружение перенесло обстрел надземной части фабрики, одержимые сюда не лезли, нечего им было здесь пока делать. Слишком мало времени прошло, чтобы они взялись всерьёз и надолго обживать помещения, готовясь держаться за вырванный у реального мира кусок. Сейчас они спешили пополнить свои ряды, провести инициацию как можно большего количества людей. Несмотря на всё происходящее, они не могли вызвать сюда демонов в своём истинном обличии — банально не имелось сильного мага, который мог бы подобное провернуть. А мелкая нечисть — ерунда, которую развеют походя. Вот и приходилось тварям цеплять своих сородичей на пойманных людей, альтернативы иной не было.