— Охотник. Будешь ходить со мной.

Многому научил сына Шалгу, но самое главное — научил понимать тайгу, слышать лес, каждый шорох, треск, различать звуки. Научил стрелять из лука: острой стрелой по птице, зверю и тупой — по белке. А ещё научил Шалгу делать разные стрелы. Летят утки над водой и не думают садиться, так Нюнням пускает специальную стрелу, которая издаёт крик хищной птицы. Утки камнем падают на воду. Не каждый охотник может взять утку с воды. Она может нырнуть и появиться совсем в другой стороне. Пока утки на воде крутят головами, выискивая опасность, хороший стрелок уже подстрелит несколько штук, только доставай, а для этого есть собаки. Вот специальные стрелы — это уже секрет Шалгу. Берётся тупая стрела, а на конце высверливается небольшое отверстие. Секрет в том, какой величины отверстие и под каким углом оно просверлено. Старик знает много разных звуков, которые может испускать стрела в полёте.

Нюнням по пути настроил несколько ям на глухарей. Наложил тоненьких веточек на яму, посередине положил гроздь вызревшей рябины. Глухарь ходит по тропинке, выискивает камушки, увидев рябину, идёт за ней и проваливается в яму, из неё самостоятельно птица не выберется. Юноша настроил несколько слопцов-ловушек для ловли птиц. Ловушка для глухаря похожа на кулёму, так же придавливает птицу, как и кулёма соболя.

Нюнням успел ещё поправить несколько плашек, когда стало темнеть. Приготовив себе постель из лапника, он развёл костёр. Есть не хотелось. Можно было и не разжигать огонь: ночи были ещё тёплые, но у костра лучше думается. Мысли улетели в следующее лето. На лодке-илимке они опять спустятся в Пеленгуты, там будут искать невесту. Может, придётся ещё куда-нибудь ехать. Или возьмут лёгкую лодку-ветку, которая может служить и волокушей, в неё много можно положить подарков. А потом на лодке по реке и сплавляться. На лодке хорошо, рули понемногу — и всё. Обо всём передумал Нюнням, только не мог представить себе, какая у него будет невеста. Каждый раз, когда он пытался представить себе девушку, перед глазами появлялось лицо вредной девчонки из стойбища, которую звали Тега. Она была немного младше, но всегда посмеивалась над ним. Отлупить бы её, да только кто будет с девчонкой связываться? Приходилось терпеть. Незаметно Нюнням уснул. Всю ночь снилась Тега, которая показывала ему язык. Во сне он отмахивался от неё так, что преданный Чур, недоумённо разглядывая своего хозяина, отодвинулся от него.

Утром охотник направился дальше в обход своего участка. До вечера были проверены и поправлены все ловушки. По пути Нюнням добыл себе на ужин пару рябчиков. Ночёвку на этот раз устроил у ручья. Сварил чай, на углях зажарил рябчиков. Достал лепёшку, испечённую Кутегой, поделился с собакой. Сытому человеку и мысли приходят хорошие. Юноша опять размечтался о невесте. На этот раз сон сморил его быстрее, и спал он спокойнее. В стойбище Нюнням вернулся через несколько дней, притащив связку пойманных глухарей, птиц было более десятка. Дома его встретили одобрительными возгласами. Особенно радовались мальчишки, будущие охотники. Вечером всё стойбище лакомилось мясом птицы, запивая бульоном. За лето надоела рыба, хотелось и мяса. Косточки бережно собрали и закопали в лесу. Люди верили, что кости пригодятся для новых птиц.

—

Ловушки проверил? — спросил Шалгу сына.

— Да.

—

Много сломанных?

—

Нет, не много. Я подправил все, скоро надо будет новые ставить.

—

Я так и подумал, что ты делом занялся. Я собрал тебе новый лук. Ты уже совсем мужчина.

—

Где лук? — Улыбка расползлась по лицу охотника.

—

Завтра покажу, потом и испытаем тебя.

Чалык сплавился на лодке-ветке вниз по течению. Полдня ушло на дорогу. Только там, куда он приплыл, находилось место, где ловился осётр. Здесь было самое удобное место для самоловов: это длинный шнур, на который привязывали поводки с большими, крепкими и очень острыми крючками, протягивали их через реку и чуть притапливали. Осётр натыкался на крючья, запутывался всё больше, собирая их на себя, крючья вонзались в тело, рыба была обречена. Самоловы нужно проверять часто, если рыба «уснёт» в воде, она становится ядовитой, её нельзя давать даже собакам. Осётр — редкая рыба в Туманшете, немного её заходит из Бирюсы, видно, маловата река для такой рыбы, нет ей простора. Только в низовье реки и бывает она временами. Мясо белое, вкусное, так и тает во рту. Но на еду специально не ловили — мало осетра в Туманшете. Ловили щуку, налима, окуня, было много хариуса, ленка, тайменя. Эти благородные рыбы не хуже, только нет в них такой икры, как в осетре. Ловил Чалык осетра по просьбе Шалгу. Старик варил из внутренностей этой рыбы клей для изготовления луков. Клей можно и купить летом на торгах, его привозили из низовья Бирюсы, да только Шалгу использовал клей, который делал сам. Даже Чалык, его старший сын, не знал секрета изготовления клея, ни к чему. Старик видел, что Чалык не интересуется этим ремеслом, потому и не открывал секрета. Верил, придёт время и найдётся ученик, которому понадобятся его знания.

Чалык поставил самоловы, приготовил место для ночлега. Собрал удочку и стал ловить кузнечиков, стрекотавших в траве. Вечернее солнце плескалось в быстрой прибрежной струе воды, затем вместе с потоком влетало в омут и расползалось волнами на всю ширину реки. Насадка полетела в самый конец струи и только коснулась воды, как большой чёрный хариус, с длинным широким крылом во всю спину, украшенным разноцветными точками, схватил её так сильно, что Чалык едва не выронил гибкое черемуховое удилище из рук. Рыба взмыла в воздух, кувыркаясь, и упала на гальку, прямо у ног рыбака. Чалык откинул её ногой подальше от воды и сменил насадку. Скоро у него было с десяток крупных рыбин, больше ловить не стоило. Хариус — рыба вкусная, хорошая, но быстро портится. Её сразу надо вялить или морозить. Чалык вырезал несколько прутьев, насадил рыбу и поставил к углям. Рыба, приготовленная на рожне, так называется этот способ, сочная и нежная.

Когда во время листопада хариус спускается с малых рек, наступает пора ловить его котцами. Тогда в стойбище праздник. Несколько дней подряд готовят хариуса на рожне, потом вялят, сушат.

Чалык стал жарить всю выловленную рыбу. Несколько штук он съест сейчас, а остальные оставит на завтра. Если будет удача и ночью попадутся осётры, то прямо с утра он отправится в стойбище, а если нет, тогда ещё придётся оставаться на ночь.

Крупные капли росы с прибрежных кустов звонко шлёпались в воду. Влажные листья блестели и искрились. Крупный песок сердито шуршал под ногами. Чалык попил свежего чая, сваренного из листьев смородины и малины. Веточки срывал вместе с перезрелыми ягодами, добавил и размельчённые ягоды шиповника. Речная вода, сдобренная утренней росой, делает чай особенно вкусным и полезным. После завтрака Чалык спустил ветку на воду и поплыл проверять самоловы. Ночью ему показалось, что он слышал всплески воды там, где стояли снасти. Сквозь сон снова слышал шлепки по воде, но в темноте не поплывёшь проверять крючья: опасная штука — самолов. Неосторожное движение — и рыбак может оказаться на месте рыбы. Бывали случаи, что неопытные рыбаки и погибали, запутавшись в снастях. Четыре осетра попались на крючья, этого должно хватить Шалгу для приготовления клея. Переложив рыбу мокрой травой, Чалык сложил снасти в мешок и отправился в обратный путь. Там, где вода была быстрая, приходилось тащить ветку на верёвке, по тихой воде можно было плыть. Чалык торопился, чтобы не испортить рыбу да порадовать Шалгу. Старик затеял сделать несколько луков, он уже собрал детали, теперь ему нужен был клей. Можно было сварить клей из другой рыбы, но он был бы с запахом и не прозрачный, а из осетра клей выходил такой, какой требовался. Теперь старик будет доволен. Уже стемнело, когда Чалык увидел костры своего стойбища. Дружным лаем его встретили собаки.