Шаги приблизились к ложу незрячего.

– Пожалуйста, дай нам осмотреть твою спину, - попросила Бубенчик.ъ

– Зачем? - сердито отозвался пленник. - Я слышал, вы боитесь, что я могу умереть. Что за чушь вам взбрела в голову?

– Э-э… так ты не в курсе, парень? - Петушок сильной рукой перевернул его на живот и ощупал лопатки. - Это как-то связано с тем, что ты ученик Стражей. После двенадцати лет вы должны носить панцирь, правильно? А ты его снял. У тебя должна была начаться легкая лихорадка, это… инициация Стражей. Но ты перегрелся, потом промок. И мы боимся, что она… не будет легкой, понимаешь? Может начаться жар, бред. Лекарств у нас почти не осталось, магия от этого не помогает. Помогают ваши Целители - и сами Стражи, конечно. Мы не хотим рисковать твоим здоровьем. Поэтому я отправлюсь в поселок за помощью. Если там ищут тебя, значит Стражи прибудут очень скоро.

– Ты не пройдешь… в бурю, - потряс головой слепой. - Ты не знаешь проходов.

– Но ты идти не можешь, так что мне придется их отыскать, - похоже, Петушок был готов двинуться в путь прямо сию секунду.

– Погоди. Дай я поясню. Под первой скалой нужно пролезть у самого откоса. Дальше - поверху, через седловину. Там очень скользко сейчас, тебе хорошо бы взять веревку. Третий лаз в песке, тебе придется нырять, потому что там все залито водой. В следующем надо подтянуться возле круглого выступа, похожего на яйцо, и перелезть…

– Ничего, - усмехнулся Петушок. - Я тоже любил лазать по камням в твоем возрасте. Думаю, что справлюсь и тут.

Сказано было это необидно и дружелюбно. Ну почему, почему все так неудачно началось? Почему он не может порадоваться этим новым людям, почему между ними легла такая пропасть с первого мига? Какие боги допустили такое?

Колдун ушел, и пленнику оставалось только ждать, прислушиваясь к себе - не начнется ли предсказанный чужаками жар. Вроде бы все было как обычно, только саднили царапины на лопатках. Наверное, от соленого пота, который капельками стекал по спине.

Пота? Еще несколько часов назад в пещерке было довольно холодно и сыро. А теперь будто на потолке разгорелся невидимый костер, обдавая жаром. Книжка Тени говорила правду. С двенадцатилетними учениками Стражей что-то происходит, и учителя не успели предупредить его. Неужели он может умереть? Маму жалко…

Невыразимая слабость сковала все тело. Не было сил даже стереть капли со лба. Если Петушок успеет… если в поселке его действительно ищут… Нужно просто поспать, и время пролетит быстрее.

– Выпей это, - очень тихо сказала Бубенчик, поднося к его губам миску. Но не было сил даже поднять голову. Тогда девушка начала вливать теплый отвар в приоткрытый рот по капле. Мятный вкус нес прохладу, облегчение, но слабость не проходила.

– Ты ложись на живот, хорошо? - нерешительно попросила она. Все они знали что-то, и учителя, и эти чужаки. Знали и не решались сказать ему почему-то. Это было очень обидно, и слезы снова подкатили к глазам. Он не ребенок, он выдержал бы любое известие. Вот так лежать и пытаться вообразить нечто неизвестное гораздо страшнее.

Что с ним такое? Инициация Стража? Может быть, она опасна именно потому, что он больше не годится в воины? Своеобразный отсев, подобно тому, как отбраковывают слабых волчат из помета? И учителя не предупредили его, потому что не думали, что он станет… станет… слепым, вот. Слепым, как пятка!

Или это просто какая-то болезнь, а колдуны морочат ему голову, боятся напугать? Синяя лихорадка? Трясучая паучанка?

– Скажи мне правду! - как можно решительнее произнес он. От лежания на животе слова выговаривались с трудом, глухо и невнятно.

– Ой… - Бубенчик явно была застигнута врасплох. - Тебе же уже сказали - немного полихорадит. Мы надеемся, что ваши целители успеют…

– Я могу умереть? - зло выкрикнул он, вывернув лицо в ее сторону.

– Да, - ответила девушка честно. - Можешь. И от простуды можно умереть. Если ты сдашься - тебе никто не поможет.

– Что со мной происходит?

– Ты… становишься самим собой. Больше я не могу тебе ничего сказать, прости. Ведь твои наставники тоже молчали, не так ли? И в книге написано… написано, что разум не помощник в этом… Пожалуйста, наберись терпения, это переживали все Стражи вашей Долины, поверь мне.

Ему стало немного легче. Значит, все Стражи. Разум только мешает… Нужно просто не думать о происходящем и все.

– Я буду с тобой рядом… все время, - заверила его девушка взволнованным голосом. - Ни на минуточку не отойду!

– Хорошо, - сглотнул он. - Спасибо.

Маленькая ладошка коснулась его спины. Рубашка страшно мешала, резала под мышками, и он поерзал, пытаясь ее одернуть.

– Сейчас… - пробормотала Бубенчик и щелкнула чем-то металлическим. Спину обдуло сквозняком. Рубашка больше не мешала. Не думать, не думать…

– Расскажи мне о себе, если можешь, - попросила девушка. И он начал нехотя рассказывать. Постепенно воспоминания успокоили душу и рассказ расцветился шутками и смешными случаями. Бубенчик тихонько смеялась.

Время от времени кто-то из чужаков входил в пещерку и осматривал его, ни слова не говоря. Волчишка и Куколка приносили отвар. Капель укрыла его до пояса чем-то мягким, наверное, плащом. Ткань впитывала пот и не так кусалась, как стриженный мех одеяла.

– Теперь ты рассказывай, - он попытался откинуться на спину, но девушка вскрикнула и удержала его.

– Я расскажу. Ты только не удивляйся, ладно. Я училась в Школе на Острове, где обучаются все человеческие маги…

– А нечеловеческие? - пошутил он, но Бубенчик ответила неожиданно серьезно:

– Другие расы обучаются на своих исконных землях. Темные эльфы возле своего подземного города, светлые - около Парящей Деревни, орки и гномы - в нижнем мире, Элморе…

– Ты веришь в эти сказки? - усмехнулся он с превосходством. -И, конечно, они никогда не покидают своих заколдованных мест, поэтому их никто никогда не видел, так?

– П-почему не покидают? - Бубенчик была ошеломлена.

– Ну, ты же не встречала живых эльфов или орков? И с гномами не знакома?

– Послушай, - ее голос стал еще более заботливым. - Ты только не бойся, хорошо? Дело в том, что они существуют… на нашем материке, в Адене. Они живут вместе с людьми, в городах, нанимаются в кланы, торгуют, даже женятся. - тут она хихикнула.