Все начиналось буднично и деловито, как процедура выведения вшей в походном воинском лагере (довелось Клайду классе в пятом поучаствовать в такой, тренируясь на собратьях-военных из Академии).

Марусеньку сразу отослали из Храма с каким-то поручением. Клайду велели уложить свои вещи в мешок, умыться, привязать деревянную бирку на посох и запечатать свои письма красным сургучом. Из еды же ему предложили только вчерашний сладкий отвар. Он подумал было, что этот отвар усыпит его, но Илис успокоила мага:

– Нет, ты уснешь сам. Сила Марф будет вести тебя, и ты должен быть в сознании. Твое состояние только внешне будет похоже на сон. И… Марусенька все рассказала тебе?

– Думаю, да. Разве что она забыла про что-то, а я не спросил. - откровенно поделился своими сомнениями маг.

– Не знаю, как это выглядит с твоей точки зрения, но выслушай мою. Это не захват твоего сознания, не попытка пленить твою душу. Это просто полная открытость с нашей стороны, чтобы никаких недомолвок не стояло между нами. Между гномами и тобой. Ну а если… ты не сможешь вместить сразу две жизни, две судьбы, то мы примем тебя, как равного по рождению. Можешь ли ты придумать способ защитить наше существование надежнее, чем сделать тебя его частью?

– Те, кто сохраняет себя, они не таят потом обиду?

– Нет. Ты поймешь. Никаких обид, и никакого принуждения. Кстати, ты можешь отказаться от испытания.

– Что-о! - вскочил Клайд как ужаленный. - Но почему вы не сказали об этом сразу!

– Потому что ты сразу бы и отказался. Твоя душа не проделала бы всю эту работу, на которую ты потратил вчерашний день и вечер, - она махнула рукой в сторону стопки писем. - Теперь же ты действительно можешь сделать выбор.

– А если я откажусь, что тогда?

– Ничего. Ведь при Погружении было доказано, что ты не злоумышляешь против гномов. Конечно, вход в Сердце Гор будет закрыт для тебя навсегда… или до тех пор, пока обстоятельства не изменятся. Я не думаю также, что твои друзья осудят тебя за малодушие, они сами изрядно переживают все эти дни. Видимо, в человеческом облике ты им дороже, - жрица мягко улыбнулась.

– А… - Клайд не мог найти слов. Он неожиданно ощутил внутри себя растущую пустоту. Словно бретёр, обнаруживший, что противник не явился на дуэль; словно сбежавший из дома мальчишка, заметивший за кустами отца с боевым луком. Только что он был героем, почти мучеником, и вдруг оказалось, что гномы только проверяли его решимость.

– Если ты отказываешься, то еще не поздно пойти и перекусить посущественнее, - добавила Илис, намекая на его жидкий завтрак.

– Что, потом будет поздно? - как обычно в минуты напряженных размышлений, Клайд говорил не думая.

– Да, кухни закроются, придется готовить самим или перебиваться сухомяткой. Идем? - она поднялась из-за стола.

– Знаешь… - медленно проговорил Клайд. - Мне, конечно, очень страшно проснуться бородатым крепышом со счетами в голове, даже страшнее, чем не проснуться вообще. Но, если подумать, один такой бородач на поверку оказался очень славным другом. Я надеюсь, что я в случае чего буду не хуже… с благословения вашей Богини, - и он склонил голову, не столько из вежливости, сколько для того, чтобы скрыть краску, залившую щеки.

– Вот и славно, - спокойно кивнула Илис. - Пойдем же, не стоит откладывать дело.

Клайда привели в небольшой домик возле самого входа в тоннель. Внутри было слегка душно, словно сюда давно никто не входил. Но на большой кровати с балдахином было постлано свежее белье. Крохотная Тоина принесла откуда-то еще теплое выглаженное одеяние, похожее на очень свободное белье из тонкого белого полотна. На нем не было ни застежек, ни завязок, и оно было сшито точно по росту мага.

Жрицы вышли ненадолго, и Клайд переоделся. «Все-таки буду в белье,» - подумал он, - «Но, по крайней мере в новом и чистом.» Думать о том, кого наряжают в новое и чистое белье, ему не хотелось.

Илис и Тоина вернулись. Клайд послушно лег в кровать, оказавшуюся довольно жестской. Накрывать его ничем не стали.

– Ты не будешь ощущать неудобство или холод все это время, - пояснила Илис. - Но охраняющим тебя жрецам будет лучше видно, если вдруг ты поранишься.

– А чью жизнь я проживу? - спросил Клайд, уже умостив голову на подушке. - Это известно?

– Свою собственную, - с легким удивлением ответила жрица. - Какой смысл заставлять тебя быть кем-то еще? Ты проживешь такую жизнь, вернее, юность, какую бы прожил, выбери твоя душа тело гнома, а не человека.

Маг задумался, хорошо это или плохо. Спать ему по-прежнему не хотелось, но и болтать все время было как-то неловко. Зрелище престранное: долговязый парень в белоснежном исподнем разлегся на кровати, которая, кстати, ему весьма велика. А рядом стоят две гномки с самым серьезным выражением, которое только способны изобразить их круглые мордашки.

В этот миг дверь скрипнула, и в комнату бочком вдвинулась еще одна представительница славного племени. Клайду лежа было видно только ее лицо, усталое, но умиротворенное. Ему как-то сразу захотелось уступить ей кровать. Гномка молча присела на стул где-то в отдалении.

– Кто это? - спросил Клайд, чтобы не молчать.

– Это твоя будущая мать, - ровно ответила Тоина.

Маг вывернул шею, уставившись на новое действующее лицо. Действительно, гномке похоже оставалось совсем немного до родов. Живот, удивительно круглый, словно она из озорства засунула под одежду зрелый арбуз, прикрывала какая-то дополнительная накидка. Гномка осторожно придерживала его руками, словно стеклянный магический шар. Она улыбнулась магу, но взгляд ее был обращен куда-то внутрь себя.

Как целителю, Клайду приходилось видеть беременных женщин, и даже одну беременную орчиху, которая, впрочем, нуждалась не в родовспоможении, а в удалении зазубренного наконечника стрелы из мышцы предплечья.

Но не гномок. Конечно, нет! Как почти никто не видел молодых гномов-мужчин и гномских детей, так и их женщины старались немедленно покинуть материк, ожидая ребенка. Все это вихрем пронеслось в его голове, и в тот же миг по лицу беременной прошла легкая судорога.