Клайд спустился по главной улице деревушки. Где-то играла музыка, гномы деловито сновали туда-сюда, а прочих разумных было довольно мало. Маг осматривал все по порядку, задавая вопросы и выслушивая неторопливые гномские истории. Он побывал в магической лавке и в Гильдии, выслушал на редкость поучительные и такие же занудные истории о Золотом Колесе, Черной Наковальне, Бронзовом ключе и Серебряных Весах. Конечно, все это было бы важно и интересно для гнома-новобранца, или для ученого, вроде Сэйта. Но у мага все эти истории быстро перемешались в голове.

Ясно было одно: гномы во все века больше полагались на свои руки, чем на магию и волю богов. По словам их жрецов, такими их сделала богиня Марф, сама искусная мастерица. Испокон веков учились гномы добывать и собирать все полезное, что давала земля, и извлекать из этого выгоду.

Когда их племя ушло в Элморские горы, там уже стояла вечная зима. Поэтому гномы совсем не занимались сельским хозяйством. Разве что немного рыбачили в прозрачных ледяных речушках, да охотились. Все прочее - муку, зерно, ткани - они получали, торгуя с другими народами. Поэтому их кухня так незатейлива, в отличие от ремесел. Но на морозе эта простая еда была вкуснее изысканных блюд, а лепешки, сыр и копченое мясо было очень удобно таскать с собой.

Поговорил Клайд и с сумасшедшей Марисой Красной Шапочкой. Старушка показалась было ему безобидной, но только до тех пор, пока она не начала, выпучив глаза, проклинать волков. Стало ясно, что бабка пережила настоящий ужас когда-то в детстве, и Клайд порадовался, что не остался у нее на постой. Хотя пышка, которую ему сунула Мариса, была действительно очень вкусная, в отличие от дорожных лепешек, она так и таяла во рту.

Так он осмотрел буквально все в деревушке, и, выбрав наиболее длинную дорогу, спустился из северных ворот вниз, к Первой реке. Монстры, топчущиеся тут по кустам, были достаточно безобидны, хотя нескольким ученикам-гномам приходилось попотеть, что бы свалить какого-нибудь черного волка.

На всякий случай Клайд экипировался для дальней и долгой прогулки. Он сам не знал, куда направляется, просто ему хотелось осмотреть этот клочок земли, зажатый между горами и океаном. Где-то в глубине души он надеялся, что, находясь здесь, он может разузнать что-то неизвестное о гномском народе. В то же время он не хотел нарушать законы гостеприимства и доставлять Кузьме и Марусеньке неприятности. Обычное любопытство снедало мага. Он твердо решил для себя, что если случайно наткнется на что-либо действительно тайное, то этот секрет не узнает никто, кроме него.

Он прикупил теплый гномский плащ, сшитый, похоже, из волчьего меха, но выкрашенный в практичный коричневый цвет. Запасся едой, целебными эликсирами и Свитками перемещения. В добавок он обновил свой заплечный мешок. На маленькой площади между магической лавкой и храмом Марф, где шла нехитрая торговлишка, он увидел на одном лотке удобную торбу, сшитую не из ткани, а из орочьего коврового полотна. То ли практичная гномка решила употребить остатки старого покрывала, то ли сумка изначально была изготовлена у орков, а сюда попала неведомыми путями, но она очень понравилась Клайду. Короткий ворс не давал снегу прилипнуть к днищу, даже если ставить мешок в сугроб, а затейливый, хоть и не яркий муаровый узор переливался на солнце, как шкура пантеры. Приобрел он на том же рынке и новое магическое украшение, подвеску эльфийской работы. Не то, что бы он сильно нуждался в усилении своей защиты. Просто он знал одно маленькое заклинание, которому его научил Сэйт. Оно позволяло согреваться в холодную и дождливую погоду, и действовало, пока амулет касается тела хозяина. В гномийских горах это могло оказаться полезным. И последнее, что он купил - флягу из черной кожи. На ней был оттиснут знакомый растительный узор, который встречался всюду в землях темных эльфов, а если повернуть ее к свету, то сквозь сплетения стеблей проступало изображение протянутой руки. Клайд не понял, как это было сделано, но вещичка ему весьма понравилась. Он заплатил за нее, не торгуясь, и, не поленившись наполнить флягу, сунул ее в новый мешок.

Посмеиваясь над самим собой, так тщательно собирающимся в путь в одном из самых спокойных мест этого мира, Клайд пересек приток Первой реки и углубился в лес.

Среди деревьев стояли низшие орки, очень похожие на своих островных собратьев, перебегали с места на место мерзкие гоблины, сдержанно рычали волки. Единственное опасное для Клайда существо на этом берегу, кобольд-грабитель Бипук, кричал где-то вдалеке про «маленьких людишек и их блестящие вещички», но на глаза не показывался. Клайд, правда, опасался не столько самого кобольда, сколько своры его гончих волков, способных скопом растерзать бойца гораздо сильнее их хозяина.

Клайд пересек Вторую реку. Ему пришлось пробежаться вдоль ее потока к устью, и потом назад, к истоку. Река была не очень длинной, не широкой и не глубокой. Говаривали, что эти реки пересекали почти весь Элмор под землей, только ненадолго вырываясь на поверхность перед впадением в океан. Прозрачная вода была такой ледяной, что казалась в первый миг горячей, а мостов в этом месте не было. Поэтому небольшая пробежка была Клайду необходима. Эльфийский амулет нагрелся и от него бежали по телу приятные волны.

Утоптанная дорога темнела в чистом, нетронутом снегу. Он по идее должен был быть белым, но на самом деле отливал то синим, то фиолетовым, то рассыпал желтые искры от солнца, то зеленел в тени деревьев. На освещенные ярким светом склоны действительно было больно смотреть. В небе над горами ветер быстро нес рваные клочья белых облаков, словно обрывки легкой ткани. Было видно, с какой ровной и мощной скоростью несется он над высокогорьем.

Клайд без особых приключений добрался до перекрестка, откуда дорога раздваивалась: направо шла к старой угольной копи, а налево к мифрильной шахте. Но Клайду не хотелось в такой солнечный день забираться под землю. Он дошел до отверстия подземного тоннеля и постоял немного у входа, глядя на укрепленный толстенными бревнами потолок. Его изумляло, что строя по сути утилитарный тоннель для добычи руды, гномы все равно исхитрялись украшать опорные столбы и несущие балки незатейливым узором. От этого шахта сохраняла обжитой дух, и отнюдь не выглядела заброшенной. Впрочем, гномы-ученики то и дело ныряли в темное отверстие, косясь на мага, замершего на пороге, так что шахта не пустовала, хоть и не давала в последнее время знаменитый гномский мифрил.