Рыжие косички, помятые, как кусочки вытертого меха, упали на поникшие плечи девушки. Чьи-то пальцы размыкали ее стиснутые зубы. Чьи-то ладони крепко фиксировали голову, когда она попыталась увернуться от льющейся в горло жидкости. Клайд сам продолжал крепко держать маленькую, вялую руку, зная уже, что за пробуждением последует безудержная ярость. Но весь мир померк вокруг него. Потому что это запрокинутое, бессмысленное, отвратительно слюнявое лицо принадлежало… Эмми.

– Тьмушка… - прошептал кто-то за спиной мага. - Страж охрани, она-то зачем связалась с этой пакостью?

– Как и все прочие - решила попробовать! - пожал плечами Радор. - Что, ты разве собиралась сходить с ума, становиться убийцей и летать в выморок ежечасно, когда в первый раз положила чернолист в рот?

– Ну… конечно. В первый раз всем интересно. Просто все думают, что второго раза не будет, - вздохнул голос.

– Ага, - поддержала Каона сердито. - А потом у тебя случается неудачный день, ты никак не можешь выполнить разголемское задание или какая-нибудь дылда в очередной раз подбирает у тебя под носом твою добычу, и гоблины как нарочно высказываются в твой адрес на редкость мерзко. А потом в чаще или за скалой ты видишь этот проклятый кустик, и рвешь целую горсть, вспоминая легкий и радостный сон, который ты видела в первый раз…

– И приходишь в себя на редкие минуты над свежим трупом или, хуже того, в неизвестно чьей кровати… - оскалилась высокая магичка.

– Со свежим трупом, - мрачно закончил за нее Радор.

В эту минуту Эмми и остальные начали приходить в себя и отчаянная ругань разнеслась над холмами.

– Вот, - прошептала Клайду Каона, державшая другую руку Эмми. - Каждый спасенный становится частью нашей команды. У тех, кто пил отвар, больше не будет ни сна, ни видений. Только жуткая головная боль и выморок при попытке взяться за чернолист еще хоть раз. Мы все через это прошли. Никто не верил Лайонелю на слово. Через два-три дня приползаешь… пьешь новую порцию. И начинаешь искать прочих идиотов вместе с доктором.

– А откуда взялась эта пакость? - спросил Клайд, уже не боясь показывать неосведомленность.

– Доктор говорит, что раньше эти кусты росли только в пустынных землях, там, где наш мир был искажен противостоянием богов. Листья считались редким лекарством, стоили больших денег. Мало кто знал, где их искать… А в последнее время они начали прорастать повсюду. Словно кто-то сеет их нарочно.

– Нарочно? Для чего? - магу трудно было вообразить такое.

– Ну как для чего? Каждый потерявший разум рано или поздно либо попадает в руки к темным жрецам и становится исполнителем их воли, либо теряет волю к жизни и умирает насовсем. Равновесие Света и Тьмы нарушается, - Каона рассуждала с интонациями старика-ученого, явно повторяя его слова. - Ведь кто-то разводит костры… - сказала она, понизив голос.

Руки Эмми перестали дергаться. Клайд покосился на сестру и ощутил облегчение - она все еще не осознавала, где она и что с ней, но уже не казалась полутрупом. Фиолетовая пена с губ исчезла, девушка морщилась и пыталась, слабо мотая головой, отбросить непослушную прядь с глаз. Клайд с жалостью и нежностью поправил сестре волосы. Та пока что не узнавала его, тяжело дыша.

– Что еще за костры? - осведомился Клайд у Каоны.

– Да роют ямки в траве, кладут туда угли - гномские или обычные. А как стемнеет, сыпят туда сушеный чернолист.

– Зачем? - не понял маг.

– А дым от него действует почти как листья, только послабее. Если костер не найти, ребята в Школе или люди в деревне могут надышаться. У нас тут некоторые так и попали - погреться сели вечерком. Ну, мало ли чем там пахнет, ну травка упала на угли, или там веточка… А потом приходит кто-то и предлагает листик пожевать.

– Кто - кто-то? - нахмурился Клайд.

– Да по-разному, - крутнула головой девочка. - И гномы попадались, и люди. И темные эльфы. Одни нормальные, другие сами невменяемые. С такими не потолкуешь.

– Ну и дела! - Клайд снова присмотрелся к Эмми. Та рассматривала его с сонным недоумением.

– Ну, что, Зяка? - спросил он, припомнив совсем детское прозвище сестренки - Зяка - хозяйка, как она себя называла тогда, командуя старшим братом. - Наелась-напилась?

– Ты правда тут? - с трудом спросила Эмми брата. - Или мне кажется?

– Тут я, тут! А лучше бы не меня, а маму с хворостиной!

– Мама… никогда… - слабо улыбнулась девушка.

– Не порола, да? А надо было, я смотрю! - Клайд сердился на сестру за пережитый ужас.

– Точно… - кивнула та уныло.

– Ладно, - смягчился Клайд. - Спасибо доктору, тебе теперь эта зараза больше не грозит. Ты теперь в нашей команде. Давай, я отведу тебя в казарму. Сегодня тебе нужно выспаться.

Лайонель только вскинул свои седые брови, узнав, что девушка оказалась сестрой Клайда.

– Вовремя мы успели, - кивнул он. - Они уже почти доходили.

И разрешил Клайду отконвоировать всех троих спасенных в Зал Тренировок. В помощь ему ученый придал Каону.

– А что было бы, - довольно громко спросил Клайд у девочки по дороге, - Если бы мы опоздали? Выморок?

– Ну… - та замялась, но взглянув на недовольные физиономии лишившихся сладостных грез курсантов, продолжила более уверенно:

– Выморок скорее всего. Но чаще, если пена начинает изо рта идти, они встают. И… ну… дерутся иногда. С кем угодно. Или не дерутся…а наоборот, - она снова снизила тон.

Взгляды парней невольно метнулись к Эмми. Та вспыхнула и прищурила глаза:

– Та-ак! - она ткнула пальцем в грудь одного их них, пошире в плечах. - Значит, «Ничего страшного, Тьмушка? Просто приятные сны», так? «Надо взять побольше листьев», да? Это ты сам додумался после того, как я тебя с лестницы спустила или кто подсказал?

– Да я смотрю у вас тут страсти кипят! - съехидничал Клайд.

– Я ему покажу страсти! Ему будет очень даже страшно! - Эмми попыталась отцепитьот пояса свой меч, но пальцы плохо слушались ее.

– А еще… - протянула Каона. - Иногда мы не успеваем. Тогда прилетают черные драконы и забирают этих придурков.

– Что-о? - у Тьмушки отвисла челюсть. - Какие драконы? Сказочек наслушалась?

– Ну да, конечно, - кивнула послушно Каона. - Слушала-слушала три дня назад, как такой же вот идиот, как вы, в когтях у ящера вопил. Даже попыталась дракона посохом огреть - но он, поди, и не почуял. Только хвостом меня ка-ак вдарил… - и девочка задрала короткую юбку робы. На тощем бедре виднелся отчетливый сине-багровый отпечаток чего-то длинного и чешуйчатого.