— Что теперь будет?

Месье посмотрел на нее, затем на ферзя, которого успел отставить на край стола. Сложно было понять, о чем он думает в этот момент — лицо его застыло, он как будто отстранился на миг от действительности, чтобы посмотреть на нее со стороны, но это стойкое бесстрастие, должно быть, далось ему нелегко.

— Буфф дю Нор оставит контракт за мной, — наконец произнес он, снова опуская глаза на доску. — Мы произведем замену.

— Я готова, — выдохнула Софи в повисшей тишине, ничем стараясь не выдать того, что все ее внутренности в этот момент свернулись в тугой узел.

— Конечно, — кивнул Месье, как казалось, с некоторой печалью. — Я мог бы не желать этого, но глупо противиться тому, что априори сильнее наших желаний. Вопрос лишь в том, как менять тактику… сообразно изменившимся условиям.

Софи опустилась на стул и взглянула на доску тоже. Видно было, что черные с потерей своего ферзя остались в чрезвычайно невыгодной позиции; впрочем, у них еще оставался шанс для маневра, на что Месье не преминул мягко намекнуть:

— Какой ход будет наилучшим?

Софи потерла подбородок кончиками пальцев, напряженно размышляя, и наконец безошибочно ткнула в одну из пешек — та, всеми позабытая, осталась в углу доски в одной клетке от ее края.

— Дойдя до конца, она станет фигурой.

— Это верно, — согласился Месье, двинул пешку вперед и протянул руку за стоящими на столе фигурами, дожидавшимися своего часа. — И во что мы ее превратим?

— В ферзя? — предположила Софи и тут же пояснила, заметив, что ее собеседник скептически поджимает губы. — Ведь ферзь самый сильный!

— Сила состоит не в ее наличии, а в умении правильно ее применить, — ответил Месье, нисколь не торопясь. — Взгляни на доску еще раз.

Закусив губу, Софи вновь проследила за расположением фигур, что-то про себя подсчитала, и вдруг ее осенило:

— Кавалерист! Кавалерист ставит шах белым!

— Именно, — Месье взял со стола черного коня и установил его на том месте, откуда только что убрал пешку. — Все про него часто забывают… а своими неожиданными ходами он может доставить много хлопот.

— Я что-то пропустил? — вдруг раздался за их спинами веселый голос господина Эли А. — Здесь сегодня не вечеринка, а заседание шахматного клуба?

Именитый антрепренер зашел в зал, пользуясь тем, что Андре, уходя, оставил дверь незапертой; одетый, как всегда, с небрежным шиком, в присыпанной снегом меховой шапке «a la russe», он, оставляя за собой мокрые следы, стремительным шагом подошел к Месье, обменялся с ним рукопожатиями, а подскочившей со стула Софи едва кивнул:

— Принеси мне выпить.

Она убежала исполнять приказание, а Эли опустился на ее место, бросил на стол шапку и перчатки, воззрился на Месье испытующе — так смотрит на поставщика коммерсант, готовясь сделать тому предложение из тех, от которых не отказываются. Месье, хорошо знавший своего собеседника, не показывал никакого недружелюбия, но и не испытывал явственной радости от его появления — возможно, заявись Эли в «Северную звезду» днем раньше или позже, его встретили бы куда более радушно, но ныне Месье не был готов размениваться на церемонии.

— Что вас сюда привело? — поинтересовался он, наполняя свой бокал. Эли быстро оглядел пустой зал, затем шахматную доску, особенно задержавшись взглядом на пресловутом черном ферзе.

— Очевидно, я невовремя?

— Это так, — согласился Месье, но жестом остановил своего собеседника, когда тот сделал попытку подняться на ноги, — я не думаю, что вы решили навестить меня из одного лишь дружеского душевного порыва. Расскажите, что вам нужно.

Эли сел обратно на стул; тут и Софи принесла ему фужер коньяку, и он схватил его с подноса, по-прежнему не взглянув на нее.

— Перейду сразу к делу, — сказал он немного хрипло, сделав глоток. — Я пришел предложить прелестной Бабетт свои услуги. Ее возвращение на сцену блистательно. Я могу помочь ей закрепить свой успех.

Месье смотрел на него из-под полуопущенных век, ничего не отвечая.

— Если она согласится позировать для моей новой картины, — продолжал Эли, воодушевляясь, — я поработаю и над ее афишами… за половину моей обычной цены.

Месье чуть приподнял брови в знак того, что впечатлен щедростью своего собеседника.

— Предложение исключительно выгодное, — подытожил Эли, допивая коньяк, — и я думаю, что мы можем оказаться друг другу полезны.

Софи приблизилась к нему, чтобы наполнить опустошенный фужер; заметив бутылку в ее руках, Эли отодвинулся чуть в сторону, чтобы ни одна капля даже случайно не попала на рукав его вычищенного пальто.

— Вы правы, — произнес Месье после недолгого размышления. — Ваше предложение принято. Но мы будем вынуждены несколько изменить условия нашего сотрудничества.

Зная, что его собеседник не принадлежит к породе людей, готовых бросаться пустыми словами в попытке придать себе значимости, Эли недоверчиво прищурился:

— О чем вы говорите?

— Бабетт нездорова, — просто сказал Месье, никак не обозначая действительную серьезность положения. — Какое-то время она не сможет выступать.

Несколько обескураженный, Эли забарабанил по столу кончиками пальцев.

— Печальное известие.

— Она поправится, — произнес Месье как нечто само собой разумеющееся, — но сезон в разгаре, и ни вы, ни я не можем ждать. Не скрывайте своего истинного намерения, друг мой: мадам Э. подвергла вас публичному унижению, и вы желаете с ней поквитаться.

— От вас ничего не скроешь, — желчно улыбнулся Эли, понимая, что отрицать истинность слов Месье нет никакого резона. — Я же говорил: мы можем оказаться полезными друг другу. Но теперь…

— И я на вашем месте не стал бы отбрасывать от себя это утверждение, — мягко, но неумолимо сказал Месье. — Софи! Подойди сюда.

Она приблизилась, настороженно и пытливо, без тени смущения оглядывая Эли. Тот посмотрел ошарашенно на нее, затем на Месье, неколебимого, точно скала, и подскочил на стуле, будто его ужалили или укололи раскаленным шилом:

— Вы смеетесь надо мной! Кто она такая?

Месье лишь усмехнулся, качая головой:

— Друг мой, нам обоим прекрасно известно, что в наше неспокойное время от дебютантки до звезды сцены — меньше одного шага. Софи приложит все усилия, чтобы оправдать возложенное на нее доверие… а вы, в свою очередь, будете достаточно любезны и терпеливы, чтобы помочь ей.

Эли немного помолчал, нервно сжимая и разжимая кулак; Софи ждала его вердикта, ничего не говоря — только посмотрела на Месье взглядом, полным тревоги, и тот ободряюще кивнул ей.