— Я вижу свет! — раздался голос со второго этажа — Так ты ждешь меня внизу? Может, даже стол накрыла? Мне еда теперь не слишком нужна, но это так трогательно! Хорошо, иду.

И Черемисин нас не обманул, уже через пару секунд он синей тенью вынырнул из темноты коридора второго этажа. Правда, тут же лихо прыгать вниз или, к примеру, чинно спускаться по лестнице не стал, напротив, заметив, что жена его мертвого друга в гостиной не одна. Он замер на верхней ступеньке и с любопытством уставился на нас.

Я же в свою очередь рассматривал его. Высок был при жизни Анатолий, и телом крепок. Не иначе, как из бывших спортсменов. Нет, годы, несомненно, брали свое, и некогда подтянутая фигура уже принялась расползаться в стороны, но косая сажень в плечах никуда не делась. Костюм, правда, на нем смотрелся как на корове седло, видно нечасто он его носил, выбирая для себя более комфортную одежду, но тут уж в чем похоронили, в том и ходи.

Елки-палки, на вид нормальный мужик, у такого с бабами проблем возникать вообще не должно. Да и деньги у него водились, что тоже немаловажный фактор в наше прагматичное время. И вот накой ему малолетки? Воистину, человеческий мозг — это черная дыра, в которой непонятно что откуда берется и что куда пропадает.

Впрочем, черноты в Черемисине как раз хватало, причем с избытком, она непроницаемым облаком клубилась в его животе. До приснопамятного призрака из элеватора, которого я прибил по просьбе Слав ему было еще далеко, но своего сотоварища Хвостова он уверенно обогнал.

А, может, эта темнота внутри не после смерти появляется, а еще при жизни у иных людей заводится? Возникает, как пятнышко, которое никто ни на каком рентгене или МРТ сроду не заметит, и расползается потихоньку во все стороны, подпитываясь от дурных дел и недобрых мыслей, от злобы и зависти. Ну, а после, когда земной путь человека окончен, она не дает своему владельцу уйти туда, куда должно, привязывая его к нашей реальности и заставляя теперь делать то, что хочется ей. Сколько я таких, как вот этот красавец-мужчина, мраком изнутри пропитанных, уже видел? Не сосчитать.

А сколько еще увижу?

— Римма, Римма — укоризненно-слащаво произнес Черемисин — Зачем же ты этих двоих сюда приперла, а? Я же их теперь непременно убью, даже не сомневайся. Причем им будет хуже, чем тебе, они, как и твой муженек даже не поймут, кто именно из них жизнь выжимает по капле, а это очень, очень страшно. Аааа! Я понял! Просто неохота тебе одной помирать, приятнее это сделать в компании?

Молчала женщина, даже не смотрела в его сторону. Побледнела вся от страха, кулачки сжаты так, что вот-вот кровь из ладоней брызнет. Но — держится. Не кричит, не истерит, пощады не просит. В другой ситуации и будь она помоложе лет на десять — я бы за ней приударил. Нет, серьезно. Не женщина, а мечта. И имя у нее красивое — Римма. Я до сегодняшнего дня ни разу Римм не встречал.

— А Машенька где? — глумливо осведомился призрак, спустившись на одну ступеньку вниз — Спрятала от меня, да? И наверняка думаешь, что ох, как надежно, что не найду я ее. Только вот времени у тебя было мало, так же, как и мозгов. Наверняка к матери в Королев отправила, верно? Опять молчит! Интересно, а приятели твои часом про это не знают? Ой-ой! Я догадался! Олежка-то наш, похоже, был рогат! Да, Риммочка? А что, ты с обоими сразу пежишься, или только один из них имеет доступ к твоему телу? Небось тот, что помоложе? Тоже на свежатинку потянуло? Не хочется стареть, да?

— Редкий случай, Римма Аркадьевна — вступил в разговор я, небрежно закинув ногу на ногу — Столько слов, и ни одной верной догадки. Скажите, этот господин при жизни на самом деле был бизнесменом?

— Был — еле слышно произнесла женщина.

— Странно — я склонил голову к плечу и задумчиво окинул взглядом застывшего на месте Черемисина — Бизнес — дело серьезное, требующее хороших умственных способностей, которыми тут, уж извините, не пахнет даже. Много ненужной иронии, бессмысленных угроз, сомнительного юмора. Вы, милейший, больше напоминаете мне сварливого старичка на лавке у подъезда, который то несмешно острит, то пукает.

— Очень интересно — голос призрака ощутимо изменился — Значит, ты меня видишь? Это как же так получается? Римма ладно, я хочу, чтобы она знала, кто ее убьет. Но ты как? Он сказал, что я сам могу решать, перед кем показываться, перед кем нет! А, выходит, все не так?

— Входит, выходит — отмахнулся я — Мало ли чего на свете случается? И потом — твой Кузьма тоже не семи пядей во лбу, знаешь ли. И слова его не истина в последней инстанции.

— Ты Кузьму не тронь! — велел мне призрак — Он всех нас… Стоп! И все-таки — ты кто такой?

— Кто-кто. Гость вот этой милой дамы — я показал рукой на Римму — Сын ее школьной подруги. Они за одной партой все десять лет просидели. Вот, проездом в Москве, по просьбе любимой мамочки заскочил сюда, а тут вон какое горе. В результате засиделись до темноты, а тут и вы пришли.

Хозяйка дома после слов про школьную подругу неожиданно выпрямилась и крайне недовольно глянула на меня. Похоже, я что-то сказал не так. Только что? Может, она не в школе училась, а в интернате? Или, к примеру, дома и экстерном?

— А я и поверил — хохотнул Черемисин — Сын школьной подруги, как же!

Римма замерла словно суслик перед змеей, не отрывая взгляда от призрака, неспешно спускавшегося все ниже и ниже по лестнице. Николай, единственный из нас, кто его не видел, в свою очередь, внимательно следил за ней, его ладонь неторопливо обхватила рукоять ножа, притороченного к поясу.

— Ну ладно, ладно — вздохнул я — Раскусил ты меня, Толик. Мы с моим приятелем, вон тем, надумали прикупить твой бизнес. Ты помер, ее муж, царствие ему небесное, тоже, а сама Римма лесозаготовками заниматься не желает. У нее в планах значатся жизнь на природе, цветоводство, воспитание дочери и ожидание внуков.

— И снова врешь — деловито заметил призрак, спустившись на еще одну ступеньку — Из тебя бизнесмен, как из моего хрена оратор. Я своих за километр чую.

— Имеется в виду — любителей маленьких девочек?

— Ой, да ладно. Это забава не хуже прочих — равнодушно ответил Черемисин — Знал бы ты, чем остальные представители нашего круга развлекаются. Олег, между прочим, тоже не ангел был. Да-да Римма, я тебе такого мог бы порассказать, да не стану. И потом — не было бы спроса, не было бы и предложения. Что до тебя — похоже, догадался я, кто ты такой есть.

— Да ладно? — округлил глаза я — В самом деле?

— Кузьма предупреждал нас, что рано или поздно та образина в черных тряпках с кладбища по нашему следу собак спустит. Вот ты, полагаю, одна из них. Ленчик Хвощов твоя работа? Ты его приговорил?

— Ну, почему сразу «приговорил»? Сначала попытался договориться, но он отчего-то не пожелал прислушиваться ни ко мне, ни к голосу разума. Но ты-то, надеюсь, посмекалистей окажешься?

Увы, увы, но цветовая гамма Черемисина начала багроветь, из чего следовало то, что разговор у нас, похоже, не получится. А жаль.

— А я… — с недобрыми интонациями начал было что-то мне говорить бывший бизнесмен, но тут у меня в кармане закурлыкал смартфон.

— Пять секунд — попросил я его и достал гаджет — И мы продолжим. Алло?

— Саня, привет — бодро проорал мне в ухо Олег — Я не слишком поздно?

— Нет — заверил его я — Мы тут с приятелями весело время проводим, так что ничего страшного.

— Сильно весело? — неожиданно посерьезнел мой собрат — Знаю я этот твой голос. Помню. Да и чуем мы друг друга. Помощь не нужна? Ты скажи, я приеду.

— Нормально все — я состроил извиняющуюся рожицу Черемисину, который знай себе шагал со ступеньки на ступеньку, очень медленно, но неотвратимо, при этом очень недобро глядя на меня — Серьезно.

— Ну, как знаешь. Я чего звоню? Все, встреча в силе. Как говорили, в «Будваре», на Котельнической, в среду. Единственное, давай не в пять, а в семь?

Блин. Я же так Гере и Славам не позвонил!

— Мишаня не может, у него там в лесу какие-то дела возникли — продолжал трещать Олег — Я так понял, что некие коммерцы собираются часть его владений в распыл пускать, чтобы потом там коттеджный поселок построить. Короче, не до встреч ему сейчас. Я, кстати, на выходных собираюсь к нему рвануть. Может, чем подсоблю. Не чужие же мы друг другу люди, верно?