Хотя ей и так грех жаловаться. Какой-то месяц назад расскажи мне кто о том, что я задумал, в жизни бы не поверил. Даже если бы я сам про это себе рассказал. Не поверил бы — и все.

Однако же вот — есть.

И еще — если это не «ломати», то что тогда Ратмир в виду имел?

Гречка с мясом и вправду хороша оказалась, я умял две тарелки «с верхом». Съел бы и еще одну, да некуда уже было.

Родька светился, как праздничный фонарик, видно, от того, что смог мне угодить.

— Спасибо, — сказал я ему, ставя тарелку в мойку. — Ты посуду не мой, я сам потом все сделаю.

— Хозя-я-яин? — даже вроде как обиделся мой помощник.

— Ну не все же тебе суетиться? — погрозил ему пальцем я. — Да и разленюсь я быстро, если ничего делать не буду. Тебе же хуже станет. Вот как залягу на диван, как начну тебя туда-сюда гонять.

Родька издал неопределенный звук, более всего похожий на «пфе», явно свидетельствующий о том, что для него подобное не в новинку.

Может, я и в самом деле мало его эксплуатирую? А и то — пусть посуду моет. Чего нет? А я пока к Маринке сбегаю, перетру с ней кое-что, и еще Нифонтову от нее позвоню. Мало того — с ее аппарата это сделаю. После рассказов Артема Семеновича нет у меня доверия ни к собственному домашнему телефону, ни к мобильному. И даже к стенам родного дома. Не знаю, в самом ли деле поставили мне «жучков» и «прослушку», или я на воду дую, но рисковать точно не стану. Лучше подстрахуюсь, тем более что Маринка всегда дома пару «левых» симок держит, для производственных нужд. Их-то точно не срисуют.

На мою удачу, соседка оказалась дома. Была она сосредоточенна и посмотрела на меня отсутствующим взглядом.

— Не до тебя, — сообщила она и попробовала закрыть перед моим носом дверь.

— Как обычно, — не дал я ей этого сделать и вошел в квартиру. — Дело есть.

— Кофе сам себе вари, — даже не услышала она меня, пребывая в каких-то своих мыслях, и двинулась по коридору в сторону комнаты. — И на меня тоже.

— Обо мне не забудь, — раздался голос Севастьянова. — Привет, Сашка. И еще Стасу большую кружку, но ему растворимого можно.

— Сахара побольше положи только, — подал голос сотрудник СКМ. — Я сладкий люблю.

Так не бывает. В смысле — не может так везти. Однако же вот, есть!

— А по какому поводу сбор? — задал я вопрос, входя в комнату.

— Материал готовим, — объяснил Севастьянов, пожав мне руку, а после разворошив кучу фотоснимков, лежащих на столе, за которым эта троица сидела. — Дал начальник Стасу отмашку, публиковать статью о кладбище будем. Вот, сидим, фразы подбираем, такие чтобы и сенсация, и народ не переполошить.

— Сильно шеф этого не хотел, — пояснил Стас. — Но тут такая штука вышла…

— Еще один покойник нарисовался, тоже в виде фарша, и на том же кладбище, — закончил я за него фразу. — Ну да, вроде как «серия» получается.

— Откуда знаешь? — вроде бы и с улыбкой спросил меня Стас, но в голосе его прозвучали совершенно другие нотки, не такие, как секунду назад.

Он в этот момент мне напомнил волка, почуявшего опасность. Не хотел бы я иметь его во врагах, честно скажу.

А в друзьях — хотел бы. С таким другом, как в песне, на медведя можно ходить.

— В самом деле? — наконец заметила меня Маринка. — Или нас обскакала какая сволочь? Севастьянов?

— Стас, скажи, а что лично тебе может перепасть в том случае, если ты сцапаешь тех, кто это сделал? — не обращая внимания на нее, спросил я у полицейского. — В смысле — «звездочка», премия? Или что-то еще?

— Вопрос странный, но интересный, — Стас встал со стула и подошел ко мне. — А что ты захочешь получить от меня в этом случае?

— Вот это уже деловой разговор, — я плотоядно улыбнулся. — Ну, давай договариваться?

Я позвонил Артему Семеновичу в половине двенадцатого. Нет, можно было бы и пораньше, но у меня же еще и работа есть? Утро в нашем отделе самая жаркая пора, минуты свободной нет. А если это все помножить на духоту, так никуда и не девшуюся, и скверное настроение Кузнецовой, которая до сих пор дулась за то, что вчера меня на переговоры позвали, а не ее, то выходит совсем уж безрадостная картина.

— Думал, что раньше наберешь, — без приветствий сообщил мне ведьмак. — Удивляешь ты меня, Саша, и это хорошо. Люблю людей с извивом, с ними интересно.

— Да не в извивах дело, — я решил не мудрить и говорить правду. — Решить-то я еще вечером все для себя решил, просто ночью звонить неудобно, а утром на работе зашился. Хорошо еще вообще не прозевал назначенное время. Сами знаете, как это бывает, то одно, то другое — пошла писать губерния.

— И что решил? — с очевидным интересом спросил у меня Артем Сергеевич.

Еще бы ему не любопытствовать. Полнолуние-то вот оно, сегодня. Прозевал — и жди потом следующего, да еще по новой все начинай.

— Дураком надо быть, чтобы отказаться от такого предложения, — деловито сообщил ему я. — Но есть ряд моментов, которые хотелось бы прояснить. И обсудить.

— Если не секрет? — уточнил ведьмак. — Что за моменты?

— Разные. И технические, и юридические, и, что уж там, финансового характера. Я же так понимаю, что мне при вас надо будет состоять большей частью, значит, работу бросать придется. А жить на что? Я не студент, вагоны по ночам разгружать не хочу. Да и не смогу, физическая подготовка у меня не та.

— Резонно, — признал Артем Сергеевич. — Сразу видно делового человека. Ладно, обсудим все завтра с утра. Сегодня, прости, не смогу — у меня день по минутам расписан. Ну а ночью не до того будет, как ты понимаешь. Тебя устраивает такой расклад?

— Вполне, — степенно ответил я.

— Ну и славно, — ведьмак пошуршал чем-то, как видно, страницами ежедневника. — Значит, действуем так. К десяти вечера выходи к своему подъезду, за тобой придет машина, она тебя доставит ко мне. Ну а дальше все на месте.

— Понял, принял, — отрапортовал я. — До вечера.

И повесил трубку. Первым. Мол — да, вот такой я, за рубль двадцать не купишь.

Вот он, наверное, сейчас надо мной посмеялся. И ладно, и пусть. Я переживу.

К моему великому удивлению, день не тянулся бесконечно, как того можно было бы ожидать, а просто-таки летел стрелой. Может, потому что этот день мог стать моим последним днем? Ну гипотетически, если что-то пойдет не так?

Но при этом страха не было. Видимо, выбрал я весь его лимит за этот месяц, исчерпал, как деньги на телефоне. А может, потому, что сделал все, что от меня зависело, до конца, до последней точки. Теперь дело было за другими людьми. Надо заметить — надежными, включая хитреца Нифонтова. На него, к слову, была у меня особая надежда, потому что в данной ситуации наши интересы совпадали. Впрочем, и Стас тоже не останется внакладе, если все выгорит, а значит, и он постарается на совесть.

За окнами темнело, дело шло к вечеру.

— Хозяин, — Родька как видно что-то почуял, был он сегодня тихий и молчаливый. — Я бы пирог завтра испек, что ли. Знаешь, такой, с изюмом и орехами. Субботний день, как-никак.

— Испеки, — одобрил я его предложение. — Почему нет?

— Тогда надо в магазин идти, — продолжил он свою мысль. — Изюма у нас нет. И орехов тоже. Да и муки почти не осталось. А дрожжей у тебя, похоже, вовсе никогда и не было.

— Дай закурить, а то есть так хочется, что переночевать негде, — рассмеялся я. — Хитер.

— Нет, можно и завтра, если ты устал, — примирительно посопел Родька. — Но я бы сейчас тесто поставил, к утру оно и взойдет.

Идти куда-то мне было лень, но, подумав, я все-таки натянул джинсы и футболку. Схожу. Время убью, и потом еще такое дело… Если что, он, Вавила Силыч да Кузьмич этим пирогом меня и помянут.

Вот ведь какая чушь в голову лезет, а?

В магазине было на удивление мало народу, хотя вроде и пятница на дворе, а значит, впереди дачные выходные. Может, просто разъехались уже все, десятый час как-никак?

Что забавно — в свете последних событий я окончательно плюнул на запрет вечерних прогулок. Теперь-то чего? Да и поднатаскался я уже в этих делах, чем меня теперь удивить можно?