Я целую ее горячо в губы, прислоняюсь к ее лбу собирая через вдох-выдох всю свою силу воли, и поднимаю лицо. Вхожу в нее медленно, внимательно глядя ей в глаза. Я напряжен, хотя и безумно желаю её, и Лесли наверняка это чувствует.

— Одно твое слово и я прекращу, — шепчу с трудом, размеренно толкаясь в ней, увеличивая скорость, и не могу сдержаться, меня всего перекашивает, когда по ее личику проходит гримаска боли. — Тебе же больно, Лесли.

— Нет! — воскликнула она, хватаясь за мою шею, чтобы я не отодвинулся. — Нет, глупый, мне не больно. Я просто...

— ... Просто ты все ещё помнишь, поэтому плачешь? — догадываюсь я.

— Да, — Лесли отводит глаза. Я нежно смахиваю капельку слёзы из уголка ее глаза и накрываю ладонью щеку.

— Лесли, — выдыхаю, уперевшись своим лбом в её. — Скажи, мне прекратить?

— Нет, что угодно, только не прекращай, — расширив глаза, любимая отчаянно хватается за мою руку. — Я тебя люблю, — прошептала она испуганно, боясь, что я остановлюсь.

Я грустно улыбаюсь, погладив ее по волосам.

— И я тебя, малышка, — шепчу ей в ответ. — Очень люблю.

Наклоняюсь, нежно целуя ее в лоб. Лесли прикрывает глаза, выдыхая, и я впервые вижу, что она по-настоящему расслабилась. Словно впустила и отпустила. Доверилась мне.

Осторожно толкаюсь глубже, услышав ее полустон, полувсхлип. Целую её, чтобы смягчить толчок. Я медленно продолжал, чувствуя ее дрожь под собой и метания.

Я хотел всё остановить, клянусь, но каждый раз она цеплялась за меня и возвращала назад, умоляя продолжать. Я кончил с тревогой, и это был первый оргазм в моей жизни, в котором было столько смешанных, неравнодушных чувств. И пусть она сегодня не кончила вместе со мной, но по крайней мере, теперь я знаю, как мне действовать, чтобы вернуть огонь страстной любви в ее невероятных глазах. И шаг за шагом буду ее к этому подводить.

Три месяца спустя

Ритмичное дыхание идёт в такт моему темпу. Каждый шаг отдает стуком каблуков и уверенностью в себе. Я иду просторным холлом и больше не обращаю внимание на посторонних. Толкаю белую двойную дверь и захожу в приемную.

— Привет, Джули, — улыбаюсь его секретарше, не сбавляя шаг. — Себастьян у себя?

— Да, он у себя, и он сейчас один, — с пониманием говорит женщина, уже догадываясь, зачем я здесь.

Не стучусь, сразу давлю ручку вниз и открываю дверь кабинета. Только одному человеку позволено заходить в его кабинет без стука. И это я.

Кресло как раз в этот момент разворачивается ко мне лицом.

— Лесли? — сидящий в нем Себастьян удивляется моему появлению. — Ты что тут делаешь?

Я улыбаюсь, закрывая за собой дверь.

— А ты, я смотрю, уже собрался на свою смену? — вскидываю высоко бровь, приближаясь на утонченных каблуках к нему.

Себастьян кивает.

— Скоро на выход, — он подымает полицейскую фуражку со стола, опуская ее на голову. Забыла сказать, что мой мужчина вернулся в любимое дело. Теперь он снова тот самый отважный полицейский. Не знаю, повлияло ли на это случившееся четыре месяца назад, но это не мешает ему продолжать управлять фирмой и вести свой бизнес.

— А ты чего посреди рабочего дня приехала? Что-то случилось?

Да, случилось.

— Ну... Я тебе тут обед принесла, — немного смято начинаю я, тут же коря себя за секундную слабость.

Себастьян опускает глаза, озадаченно ища, но мои руки пусты. Я даже сумочку с собой не взяла. Он вскидывает бровь.

— И где же он? — Себастьян явно озадачен. Не так отсутствием обеда, которого я в принципе в действительности никогда ему не привозила в офис, как тем, что на самом деле тут дело явно в другом.

А вот и главное блюдо.

Я раскрываю свой плащ, под которым у меня тот самый сюрприз. Специально покупала для сегодняшнего дня, долго ходила по магазинам, выбирала, готовилась... Скидываю с плеч верхнюю одежду и кидаю ее комком на диван, оставаясь в черном полупрозрачном топе, юбке и сексуальных чулках, под которыми у меня ещё более откровенное белье. Себастьян чуть не роняет челюсть. Его лицо олицетворяет шок.

— И ты ехала ко мне в одном.... — он запинается, грубо прочищая горло. — Вот в этом через весь город? — хрипит он, едва не подавившись словами.

Я улыбаюсь, польщена такой искренней реакцией. Не говорю ничего до тех пор, пока не подхожу к нему, и обойдя стол, плюхаюсь ему прямо на колени.

— Ну, вообще на мне только что был ещё плащ, который все это хорошо скрывал от лишних глаз, — предугадывая негодование любимого, объясняю я.

Себастьян явно в шоке. Я чувствую, как он немного напрягается. Но тем не менее, обнимает, по-хозяйски расположив сильную руку на моей талии.

Да, мне этот поступок стоил немало усилий. Но я смогла. Я приехала. Потому что хочу, чтобы он чувствовал, что мне тоже это нужно. Себастьян старается для меня и я тоже хочу стараться для него.

Я провожу ладошками вниз по его полицейской форме, в которой он ещё более сексуальный, чем обычно, тянусь к ремню и медленно начинаю растегивать. Себастьян опешил и кажется глубоко удивленным, но тем не менее, не останавливает меня. Растегнув все возможные преграды, осторожно сдвигаю боксеры вниз, провожу рукой по уже твердой длине и соскальзываю с его колен на пол.

— Лесли, — зовет он хриплым то ли от шока, то ли от возбуждения голосом. — Что ты делаешь?

— Тш... Я хочу сделать тебе приятно.

Обхватываю член ладошкой и облизываю головку, мягко подув. У меня сводит челюсть от собравшейся во рту слюны. Я пытаюсь, пытаюсь держать себя в руках. Ещё я пытаюсь сосредоточиться. Нежно сжимая ладошкой горячую плоть, я держусь из последних сил. Вожу ладошкой по всей длине и пытливо ласкаю головку своим языком, чуть погружая ее в свой влажный рот... Это сводит его с ума, я знаю. До меня доносится низкий стон и вдруг Себастьян не выдерживает. Схватив меня за плечи, он тянет меня к себе и с жаром целует. Я наощупь забираюсь к нему на колени, обхватываю шею ладошками и впиваюсь в его губы своими. Себастьян крепко держит мои бедра, окольцевав ими свою талию, порыкивает и сжимает ягодицы. Мы страстно целуемся, позабыв обо всем на свете.

— Если будет больно, скажи мне, — охрипшим голосом шепчет мне в губы.

Я киваю, потому что мы договорились быть честными друг с другом. Иногда мне и правда бывает больно в силу его большого размера, но это не идёт ни в какое сравнение с тем удовольствием, которое я получаю.

Себастьян дарит мне последний, сжигающий душу поцелуй и вдруг поднимается. Разворачивает меня и нагибает, грубо толкая животом на стол. Задирает юбку вверх и шлёпает по ягодице, отодвинув полоску трусиков.

— Чтобы я больше не видел, что ты ходишь по городу в таком виде, поняла?

Он начинает грязно играть. И меня это дико заводит.

— Да-а, — хриплю я, поддакивая ему.

Себастьян наматывает на кулак мои волосы и дёргает вверх, обхватывает шею другой ладонью и входит в меня на всю длину.

***

С губ Лесли срывается стон удовольствия. За все это время я научился распознавать, когда ей действительно хорошо, а когда она только пытается сделать вид. Да, такое тоже случалось. Но мы с ней договорились быть честными друг с другом и говорить всё как есть. Только так можно придти к максимальному взаимопониманию и не только в сексе, кстати. Потому что мое удовольствие — это ее удовольствие. Во всем.

Я начинаю размашисто двигаться. Мы оба стонем от удовольствия. Хорошо. Это слишком хорошо, чтобы найти описание. Лучше, чем я представлял. Сам не услеживаю, когда начинаю ускоряться. Лесли начинает громко дышать и прикусывает губу, чтобы сдержать стон. Нет уж, малышка. Я начинаю двигаться ещё быстрее, задыхаясь собственными выдохами. Лесли сдается и с ее губ срывается неконтролируемый стон. Ладонь сжимается крепче на ее шее. Лесли закидывает руку, впиваясь ногтями в мое запястье, и закатывает глаза. Малышка готова, она сейчас кончит. Меня ведёт от звуков, которые она выдает. Спустя секунду ее тело содрогается в таком ярком оргазме, что я испытываю ни с чем несравнимую эйфорию, а с её губ срываются сладчайшие звуки. Отпускаю ее волосы и шею, крепко цепляюсь пальцами в ее бедра так, что потом наверняка останутся синяки, и начинаю ее бешено трахать. С груди слетают стоны и ахи.