Она тонко скрипит и на пороге появляется водитель.

— Пора, мисс, — коротко вещает тот.

Джер стреляет в меня взглядом. Хмурится.

— Что значит, пора?

Я сглатываю.

— Джер, ты только не злись и постарайся держать себя в руках...

— Что значит, пора? — холодно давит он и я сдаюсь.

— Я уезжаю, — тихо выпаливаю. Пауза. — С ним.

С лица брата сходят все краски.

— Ты никуда не поедешь, — жестко отрезает.

Водитель подходит и забирает у меня сумку, осторожно подхватывая под локоть.

— Убери от нее свои руки! — Джер вспыхивает, толкая его со всей силы. Водитель от неожиданности отшатывается и сумка падает на пол. — Я сказал, она не поедет!

Яростный крик Джера разве глухой не услышит. На поднявшийся шум быстро реагируют. В комнату залетают орлы Себастьяна и перехватывают его. Он рычит, как зверь, вырываясь, грудная клетка свирепо вздымается, волосы вздыбились, глаза налитые кровью.

Водитель поднимает сумку и подхватывает мой локоть, уводя прочь. Я потерянно подчиняюсь, передвигаясь вдруг ставшими ватными ногами.

— Суки! Только попробуйте! Сволочи! Клянусь, я вас закопаю!

Горящий волчьим отчаянием голос брата пронизывает сердце подобно мечу.

Из груди рвется прерывистый всхлип.

Я судорожно оглядываюсь назад, но водитель настойчиво обхватывает меня за плечи, не давая возможности.

Он выводит меня на улицу.

Впереди стоит черный автомобиль.

Водитель обходит его сзади, не отпуская меня быстро засовывает сумку в багажник, а затем усаживает меня на заднее сидение.

Дверца за мной резко захлопывается, и я только сейчас замечаю, как по щекам текут горячие струйки слёз.

— Не переживай. Побесится немного и успокоится.

Низко вибрирующий голос, звучащий со стороны, оплетен лёгкой мужской хрипотцой.

Себастьян. Он сидит рядом.

Двигатель начинает утробно рычать и автомобиль плавно трогается с места.

Я коротко всхлипываю, смотря в окно. Качаю головой.

— Нет, не успокоится. Джер не такой...

— Как жаль, что мне на это плевать.

У меня перехватывает дыхание. Впервые за это время я поворачиваю к нему лицо, замечая, что он даже не смотрит на меня. Его внимание сосредоточено на планшете, пальцы неспешно пролистывают по экрану, брови озадаченно нахмуренные.

Все тот же костюм с иголочки и безупречный вид, только уже без бороды. Я смотрю на этого мужчину и не могу понять, что не так.

Два года назад он сидел возле моей больничной койки и глубоко сочувствовал моей беде. Спрашивал о моем состоянии, подбадривал и утешал, поднимал на уши едва ли не весь персонал.

Ему не было плевать.

Что же изменилось?

А впрочем, неважно.

Я устала. Я так чертовски устала.

За окном мелькают пролетающие в ночи скелеты деревьев.

Может, брат был прав. И нам нужно было бежать. Только, увы, уже поздно.

Мы приезжаем в двухэтажный коттедж.

Это его дом. Дом Себастьяна.

Моё сердце ёкает от необъяснимого ушиба в самый центр грудной клетки.

Здание облицовано штукатуркой коричневого и бежевого цветов. Цоколь и углы выполнены из камня, этажи условно разделены полоской. Первый выполнен в темном цвете, второй — в светлом. Поверить не могу, что я здесь...

Я коротко удивляюсь, когда Себастьян сам открывает мне дверцу, сам забирает из багажника сумку и сам уводит меня за собой.

Мы заходим в дом.

Щелкает свет и я вижу колоссальную разницу. Изысканный дизайн, дорогущая мебель и новшество технологий... Это шикарный дом.

— Ты можешь выбрать себе комнату на втором этаже, — Себастьян бросает сумку у входа и я слышу приближающиеся шаги. — Я пока закажу ужин, у тебя есть какие-то предпочтения?

Вопрос звучит так странно обыденно. Какой мужчина будет печься об ужине на двоих? С домработницей? И я понимаю.

— Вы... Солгали.

— Солгал, — спокойно отвечает, подходя ко мне.

— Но почему именно я? — непонимающе шепчу я. Он останавливается, возвышаясь надо мной. На губах играет насмешливая, но безвредная ухмылка.

— Пытаешься воззвать к моей совести?

— Пытаюсь понять... Что у вас на уме.

Я подвожу взгляд, теперь с вызовом глядя на него.

Он смотрит на меня без усмешки, которая была раньше. Лоб дёргается в попытке нахмуриться. На самом дне глаз лёгкая искорка изумления.

— По моему, это и так понятно.

— Нет, я не об этом, — качаю головой. — Вы изменились.

— Как прозорливо.

— Два года назад вы были другим, — я игнорирую иронию, с которой были сказаны предыдущие слова. — Мне казалось... Мне казалось, что вы хороший.

— А мне казалось, что ты была предельно честна со мной, — отчеканивает он, и сталь в его голосе бьёт ледяной монеткой по грудной клетке. На короткий миг меня глушит обида.

— Я говорила правду.

— Тогда я хочу, чтобы ты кое-что сделала, — мужчина ступает ближе, наклоняясь ко мне.

Он хватает меня за подбородок, поднимая выше. Наши глаза встречаются. Мужские пальцы медленно очерчивают линию подбородка, взгляд опускается к моим губам. Я издаю неровный выдох.

— Поцелуй меня, — велит он. Убирает руку и отстраняется. Смотрит в глаза. — Сама, Лесли.

Повисает неловкая пауза. Я отступаю в полшага и опускаю глаза в пол.

— Я... Я не могу, — тихо лепечу.

— Почему? — с искренним непониманием шепчет он. — Это ведь всего лишь поцелуй, Лесли.

— Мне нужно в уборную, срочно.

Я подрываюсь, улетая в первую попавшуюся дверь. Дёргаю ее, попадая в кабинет, напоминающий пустой конференц-зал.

— Левее, — подсказывает глубоким хрипловатым голосом.

Я сворачиваю налево и влетаю внутрь, резко захлопывая за собой дверь. Прокручиваю замок два раза и для надежности прилепляюсь спиной к двери.

Через пару минут пробую дверную ручку.

Заперто.

Я подвожу к двери ребро пальцев, собираясь постучать. Но в последний момент останавливаюсь.

Опускаю руку и тянусь в карман, доставая ключи. Брякнув ими, вставляю в замочную скважину.

Поворачиваю замок и толкаю дверь.

Лесли сидит на полу рядом ванной и обнимает колени руками, вжимаясь в стену спиной. По щекам тянутся влажные дорожки слёз, взгляд затравленный и потухший.

Именно такой я её нахожу.

Ненадолго застываю в дверном проёме.

Делаю шаг вперёд и закрываю дверь.

Подхожу ближе, останавливаясь прямо перед ней.

Тишина.

Я медленно опускаюсь на корточки.

— Что же мне с тобой делать?..

И снова тот же вопрос. Только на этот раз по-другому. Не её спрашиваю. Себя.

Девчонка шмыгает носом.

— Не знаю. Вряд ли вам понравится такая, как я, — губы кривятся в горькой улыбке.

— Какая такая?

Лесли подводит глаза и смотрит на меня, как впервые. Наш зрительный контакт длится долго.

Она сдается первой.

— Ты больше не хочешь, чтобы я тебя отпустил?

— Мне... Нет смысла это просить.

— Тебе некуда бежать, — твердо подчеркиваю я. — И ты это понимаешь.

И снова этот взгляд.

Она выдерживает контакт, на этот раз не разрывая его.

Тишину прорезывает внезапная трель телефона.

Я не шевелюсь. Пару секунд смотрю на нее, прежде чем тянусь в карман.

Телефон продолжает жужжать мне в ладонь, а я вдруг зависаю.

Медленно тянусь рукой, убирая прилипшую прядь волос от её щеки. С ее губ слетает нестройное дыхание.

Я принимаю вызов.

— Да, — твердо говорю в трубку, не отрывая взгляд.

Пальцы застывают на её щеке.

— Ничего не делайте. Ждите меня. Я сам с ним поговорю.

Выпрямляюсь. Сбрасываю вызов.

Она быстро спохватывается следом, покачнувшись из-за резкости. Взволнованно впивается в меня взглядом, в них молчаливый вопрос.

— Брат твой дебоширит, — коротко поясняю. — Подрался с парнями. Весь дом на уши поставил, — пауза. Я понижаю голос: — За тебя переживает.