— В общем, мы с ним поговорили, — как-то с неохотой выдыхает Джер. — И пришли к примирению. Он согласился отпустить тебя и оставить тебя в покое.

Может, из-за тепла в его интонации или из-за того, с какой лёгкостью были сказаны эти слова, до меня не сразу доходит смысл. Но... Что? Себастьян хочет меня бросить?..

— Значит, вы решили, — тяжело выдохнув, мрачно киваю я. Подняв взгляд, не удерживаюсь от ядовитой улыбки. — А меня кто-то собирался спросить или как?

— Лес...

Глаза брата наполняются сожалением, от которого всегда екало в сердце, но в этот раз меня это ничуть не трогает.

— Сколько я была в отключке? — жёстко спрашиваю я.

— Лесли, пойми, от него все беды. Как выяснилось, у этого Рагнера были личные счёты к нему. А пострадала в конечном итоге ты.

— Сколько я была в отключке, Джереми? — с нажимом повторяю я и брат сдается.

— Неделю, — тихо выдыхает он. В животе скручивается какое-то неприятное чувство.

— Он был здесь за всё это время?

— Лесли...

Я чувствую, как к горлу подходит тошнота.

— Был или нет? — сдавленно спрашиваю я.

— Приходил.

— Когда в последний раз?

— Четыре дня назад.

— Ясно.

Тишина. Она бьёт ключом в мое распахнутое и уязвимое сердце.

— Лесли, послушай, — Джереми подается ко мне, но я его останавливаю.

— Джер, тебе лучше оставить меня сейчас.

Он смотрит на меня и понимает, что меня и вправду лучше оставить. Брат поднимается с кресла, пару мгновений возвышаясь надо мной.

— Ты не обижайся на меня, Лес. Но даже если будешь обижаться, я все равно тебя люблю. И хочу для тебя только как лучше. Здесь мы с ним оба солидарны. Он согласился с этим.

Брат наклоняется и целует меня в лоб, а я прикрываю глаза, тайно ловя это секундное братское тепло. Ралепляю веки, когда раздается тихий стук двери и Джереми уже ушел.

Я его понимаю. Он с самого начала невзлюбил Себастьяна по понятным причинам. Боялся за меня и переживал, чтобы тот не сделал мне больно. Понимаю брата, всё понимаю, но понять Себастьяна — это уже выше моих сил.

Время тянется, как продолговатая резина. Я прождала Себастьяна целый вечер, но он так и не пришел. Когда часы посещения заканчиваются, пробивая девять вечера, моя надежда окончательно тухнет. Нехорошие мысли то и дело лезут в голову, отравляя и без того затуманенное сознание. Почему он так решил? С чего взял, что мне так будет лучше? Он вообще в курсе, что я очнулась?

Я должна с ним поговорить.

И когда я уже даже не рассчитываю и перестаю ждать, дверь в палату медленно отворяется и у меня по-настоящему замирает дыхание.

На пороге стоит Себастьян.

И всё. В голове перемешивается все в кашу, я забываю о том, какой ужас творился там ещё минуту назад. Я плыву, окончательно и бесповоротно, утопая в ярко-горящих карих глазах.

Он пришел, и это самое главное.

— Привет, — я улыбаюсь ему первая, но получается это с натяжкой, когда я не получаю никакого ответа. Я ужасно волнуюсь. — Не подойдёшь ко мне?

Себастьян не говорит мне ничего. Стоит бледный, исхудавший, и ошарашенно оглядывает меня, словно что-то судорожно на мне выискивая. Он выглядит так, будто не спал несколько суток. На лице виднеются следы побоев. Волосы и рубашка измяты, а на подбородке просвечивает однодневная щетина. Он сдвигается с места и наконец подходит ко мне.

— Я ждала тебя...

Я нежно беру его за руку, ощутив его тепло, но она мягко ускользает от меня.

— Лесли, нет, не надо, — его охрипший голос дрогнул, подтверждая всё то, что роем жалящих пчел крутилось у меня в голове. И тут я больше не выдерживаю:

— Ты правда меня бросаешь?.. — шепчу я.

— Лесли, — он предупреждающе качает головой, а я не знаю, чего больше в его тоне, сожаления или мольбы.

— Ты... это из-за них? — по щеке бежит предательская слеза. — Потому что они ко мне прикасались? Поэтому ты меня больше не хочешь?

Его взгляд становится острее бритвы.

— Если бы ты знала, какую чушь сейчас говоришь.

— Я поняла, — кивнула сама себе. — Ты винишь себя в том, что случилось. Тогда послушай меня внимательно...

— Лесли...

— Это сделал не ты! — выкрикиваю я. — Ты никогда меня не насиловал. Брал грубо, но мне это нравилось. Все, что ты делал со мной, мне нравилось, — мой голос понижается до уровня полушепота. — Ты не причинил мне боли, — доверительно шепчу я, сжимая его каменную ладонь, и на этот раз он не отталкивает. Напротив, сжимает ее своей горячей, посылая импульс тепла в грудную клетку. На губах Себастьяна расползается полная горечи улыбка.

— Ошибаешься. По моей вине тебя...

Ему не удается договорить, Себастьян осекается, покачав головой, и в следующий миг болезненно прикрываются его глаза. Я знаю, что он хочет сказать. Знаю и понимаю. Я тоже не могу это выговорить. Осознать, что это случилось снова. Всякий раз это осознание застревает в глотке, и мне хочется вырывать его оттуда с корнями. Кажется, если я не сделаю это, земля разверзнется пополам и ад выльется наружу.

— Если бы не ты, меня бы не было уже в живых, — тихо шепчу я.

— Если бы не я, с тобой всего этого бы не случилось, — с кривой горечью парирует он. — Я был слишком беспечен, когда решил посвятить тебя в другую сторону моей жизни. Я чуть там не сдох, когда увидел, что они с тобой сделали. Прости меня. Больше этого не повторится. Я больше не доставлю тебе проблем и боли. Отныне ты свободна.

Я слушаю его и не понимаю, в какой именно момент мое сердце перестало биться. В тот, когда он отказался от нас, или же когда я заглянула в его пустые, бездонные глаза, где больше не теплилась ни одна эмоция. Мне хочется сказать ему тысячу слов, накричать на него и привести в чувства, но я вижу, что он непреклонен.

— Это твое окончательное решение? — мой голос звенит льдом, я сама едва узнаю его.

Кадык Себастьяна едва заметно дернулся.

— Да, — твердо отвечает он.

— Я поняла, — сухо произношу я, убрав руку. — Тогда уходи.

— Лесли...

— Я сказала, уходи! — рявкаю я, повышая голос. — Если уж принял это решение расстаться со мной, будь добр, сделай это безо всяких "но" и быстро. Это как снять лейкопластырь, оторвал и все! Так ведь ты себе это представляешь? — улыбаюсь едко, я у самой сердце рвется на части. — Да, это ты, ты виноват в том, что случилось! Я тебя ненавижу и не хочу больше видеть! Так лучше? Это ты хотел услышать? — выпаливаю на эмоциях, прекрасно отдавая себе отчёт, что неприкрыто лукавлю сейчас, но к моему искреннему огорчению, Себастьян очень легко поверил моей лжи.

Он прикрывает глаза и втягивает носом воздух.

— Да, гораздо, — низко отвечает он.

— Отлично, — отворачиваю голову, невидящим взглядом глядя перед собой в противоположную стенку. — Покиньте, пожалуйста, мою палату, господин Бернард.

Мне показалось, что его передёрнуло от моего холодного "господин Бернард", но делаю вид, что мне плевать. Наверное, часть меня, какая-то самая крошечная ждёт, что он передумает, извинится, скажет, что это глупая, жестокая шутка, но... Себастьян вдруг делает шаг ко мне. Мое сердце чуть не захлебывается в ударах, когда он наклоняется и прикасается губами к моему лбу. Глаза на автомате прикрываются. Я резко вдыхаю и задерживаю дыхание, чувствуя, как голову кружит древесной парфюм с нотками ароматного цитруса.

— Так будет лучше... Для тебя, — шепчет он, окутывая меня ласковой хрипотцой. На секунду он переносит меня в то время, когда нам было хорошо вдвоем. Но это всего лишь миг.

— Надо же, вы все знаете, как будет лучше для меня, только меня спросить об этом почему-то никто не догадался, — едко говорю я. Поднимаю глаза и ледяным тоном чеканю: — Уходи. Сейчас же.

Но Себастьян не идёт, глядя на меня своими пустыми как у робота глазами. И это ещё больше меня выводит.

— Уходи! — кричу я, бросая в него подушку.

Та бесшумно отбивается от него и падает на пол, а он даже не шелохнулся. Я беспомощно стону, бросая лицо в ладони. Крепко зажмуриваюсь, слыша его шаги, а затем щелчок дверей. И тогда я понимаю, что он ушел.