— Тише, — я притягиваю ее к себе и глажу по волосам. — Тшш... Что он, Гретта?

— Он пытался меня изнасиловать, — всхлипывает. — Я зарядила ему коленом между ног и убежала.

Мое тело помимо воли напрягается. Я проглатываю это чувство.

— Подонок. Ты хозяину говорила об этом?

— Да, — отстраняется, шмыгая носом. Чуть успокаивается. — Хозяин сказал, что отрежет ублюдку яйца и скормит их собакам.

Ого... Неожиданно.

Заступился бы он за меня, будь я на месте Гретты? Мне хочется верить, что да. Но потом я анализирую слова девушки и осознаю, что здесь явно что-то нечисто. Он к ней неровно дышит... А иначе стал бы так яро вступаться за домработницу?

И вдруг понимаю, что этот вывод огорчает меня куда больше, чем следовало.

— Это очень... Самоотверженно, — выдыхаю я.

— Да, знаю, — оживляется девушка. На ее губах даже вырастает улыбка. — Хозяин очень хороший человек. Жаль только, что несвободен...

Несвободен? Что значит несвободен?

И только я открываю рот, чтобы озвучить это вслух, как в гостиной весьма красочно загорается свет. Мы обе вздрагиваем, синхронно повернув лица к лестнице.

— Что за собрание вы тут устроили посреди ночи?

Себастьян.

Он стоит внизу лестницы, убирая руку с выключателя. На нем одни только домашние штаны, волосы слегка взъерошены, выражение лица предельно строгое.

— Я просто уснула тут случайно...

— Гретта ещё не пришла в себя после случившегося, — вклиниваюсь я, поясняя. — Я сейчас сделаю ей успокоительный чай и отведу в комнату.

Себастьян долго смотрит на меня, очень долго. После чего спокойно переводит взгляд, обращаясь к девушке:

— Гретта, ты можешь идти к себе, — при этом голос его звучит намного мягче.

Я скриплю зубами, задетая тем, что он проигнорировал меня. Гретта послушно поднимается, подбирает туфли, прижимая их к груди, и кое-как придерживая платье в разорванных местах, идёт наверх. В ней будто что-то изменилось. Мне это сразу бросилось в глаза. Разодранные куски платья обнажают изящные изгибы и округлости в нужных местах. Густые светлые волосы каскадом рассыпаются по плечам, ее походка плавная и нежная.

Себастьян поднимает лицо вслед, прослеживая ее долгим взглядом. Я вижу, как в его взгляде что-то щелкает. Заинтересованность. Как будто он впервые увидел ее такой. Увидел ее женщиной.

Мне не нравится это осознание. Не нравится его реакция. Внутри что-то натягивается, до боли пережимая внутренности.

Когда фигурка девушки исчезает на втором этаже, Себастьян издает странный выдох и поворачивает лицо ко мне. Его глаза вмиг меняются, устремляясь на меня. Цепко так, пристально. Будто в том, что случилось с Греттой моя вина. Я чувствую прилив раздражения. Какого черта?

Он ничего мне не говорит. Ни слова вообще. Он просто отрывается от лестницы и молча идёт на кухню.

Я мешкаю секунд пять, не зная что делать. Чувства внутри меня странно обостряются. И все же решаю. Иду за ним.

— Вы так и не отдадите мне мой телефон? — спрашиваю в лоб на пороге.

Я застаю его, достающего с верхней полки стакан.

Себастьян спокойно наливает воду из графина, даже не глядя на меня. Я смотрю на его голую спину и на то, как переливаются крепкие мышцы при малейшем движении.

— Пока нет.

— Почему?

— Так безопасней.

— Для меня или для вас?

— Для всех, — Себастьян резко разворачивается, упираясь поясницей в столешницу. Медленно отпивает из стакана, при этом не разрывая контакт.

Я кривлю губы.

— Думаете, я позвоню в полицию? Или ещё куда-то? Вы же сами и перекупили нас у них. Мне брат рассказал.

— А о том, как спасал свою шкуру, подставляя тебя, он тебе не рассказал? — жёстко отрезает. Резко опускает стакан на стол и качает головой, бормоча себе под нос: — Глупый мальчишка.

— И все же, сегодня вы с ним очень снисходительно обошлись, — подмечаю я, внимательно глядя на него.

— Это была разовая акция. Телефон у него заберут.

Он выливает оставшуюся воду и ставит стакан на место.

Всё ясно.

— Вы мне не доверяете, — подытоживаю я, криво усмехаясь. — Думаете, я нажалуюсь кому-то или попытаюсь сбежать?

Он двигается ко мне.

— Во-первых, тебе жаловаться не на что. А во-вторых, вряд ли тебе удастся обойти охрану.

— Что? — я растерянно моргаю, когда он останавливается передо мной. — Какая охрана?

Себастьян вздергивает брови вверх.

— А ты думала, что я тебя гулять одну отпускаю? — резко их опускает. — Если ты их не видишь, это не значит, что их нет. Не будь дурой, Лесли.

— Я надеюсь, скрытой камеры в моей комнате нет? — цежу сквозь зубы. Да, я начинаю злиться.

— Нет, — он, напротив, совершенно спокоен. — Завтра ты снова поедешь в клинику. В ближайшее время тебе придется часто туда ездить, привыкай. Чем быстрее ты вылечишься, тем лучше.

— Лучше для меня или для вас?

— Прекрати мне дерзить, Лесли.

— А иначе что? — не знаю что со мной. Но меня уже не остановить. — Вышвырнете меня прочь? Что я вообще здесь делаю? Для чего вы меня сюда привезли? Я... — в горле вмиг пересыхает, я запинаюсь. Сглатываю. Чувствую горечь во рту. — Я что-то значу для вас? — спрашиваю в пол голоса.

Выражение его лица вмиг обостряется, как бритва, в глазах сверкает опасный блеск.

— Ты не в том положении, чтобы задавать мне такие вопросы, — жёстко осаждает. — Хочешь вернуться в болото, из которого я тебя вытащил? Вперёд, я тебя не держу. Только учти, Лесли, — он хищно сужает глаза и наклоняется. — На этот раз я не приду к тебе на помощь.

Я шокировано задерживаю дыхание. Он выдыхает и резко отстраняется. У меня в один момент будто пелена с глаз падает.

— Простите... — я часто часто моргаю. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Иди спать, Лесли, — твердо чеканит он. Скользит по мне быстрым взглядом снизу вверх. — И больше не разгуливай по дому в таком виде.

Он отступает в полшага, бросив на меня последний взгляд, и разворачивается, твердым шагом следуя наверх.

Я стою пораженно, моргая в пустоту.

Медленно опускаю лицо, озадаченно оглядывая себя. Обычные пижамные шорты и тонкая майка на бретельках... А что не так с моим видом?

Следующим утром я просыпаюсь быстрее, чем раздается привычный стук в дверь. Я неспеша поднимаюсь с кровати, неспеша следую в ванную, привожу себя в порядок, одеваюсь и выхожу из комнаты.

Я спускаюсь на первый этаж и сталкиваюсь с ним в холле. Себастьян стоит, держа руку в кармане брюк, чуть отодвинув полу пиджака. Он оборачивается ко мне, встречаясь со мной взглядом и заcтывает.

Я останавливаюсь, на миг не зная, как себя вести. Он смотрит на меня неотрывно, словно внезапно упал в оцепенение.

— Доброе утро, — глухо здороваюсь я.

— Доброе, — раздается хриплый ответ. Он так и стоит, выражая глубокую озадаченность.

Я просто прохожу мимо, ведя себя как обычно. Он поворачивает за мной голову и я чувствую на себе длинный провожающий взгляд. Что это было, я так и не поняла.

— Доброе утро, мисс! — Гретта встречает меня милой улыбкой и тарелкой вкусно пахнущего завтрака. — Вам положить мед к блинчикам или джем?

— Привет, Гретта, — мягко отзываюсь я. Отодвигаю кресло и сажусь за стол. — Нет, с медом не нужно.

Гретта недолго копошится возле меня, расставляет приборы, наливает сок и желает мне приятного аппетита.

Я приступаю к завтраку, медленно разрезая блинчики. В какой-то момент мои глаза сами подводятся и я вижу на пороге его. Наши глаза снова встречаются. На этот раз ненадолго. Он переводит взгляд на домработницу.

— Гретта, будь добра, сделай мне кофе, — он передвигается внутрь.

— Как скажете, — Гретта ставит на противоположную часть стола завтрак для Себастьяна и тут же отворачивается, исполняя поручение.

Он отодвигает стул и садится за стол, не прикасаясь к еде. Я продолжаю молча есть. Спустя минуту перед ним появляется горячий кофе.